Книга 725 дней во льдах Арктики. Австро-венгерская полярная экспедиция 1871–1874 гг. - Юлиус Иога́ннес Людо́викус фон Пайер

спрятанной под крылом головой. Кругом ни единого звука! Из воды выныривает умная голова тюленя. Может быть, это его преобразили давно забытые морские сказания в водяную деву? Быстро пролетают стаи кайр, коротко ударяя крыльями над плавучими островками льда. Приближение судна вызывает кругом неожиданное оживление и движение; со скалы срывается разбуженное семейство люриков – птичек величиной не больше воробья – и с писком качается на волнах.

Вечно переменчивое море! Сейчас твоя поверхность чиста. Когда-то, в течение столетий, по твоей глади бродили целые флотилии китобойных кораблей. Теперь ты покинуто, лишь изредка навестит тебя одинокий парусник, вышедший на промысел в погоне за прибылью; еще реже заглянет сюда судно, идущее в море с научными целями.

Мы пересекли полынью, впереди оказался опять сплошной барьер льда. Когда мы врезались в него, лед кругом нас сжался, и мы оказались в ловушке! Судно закрепили за одну из льдин. Выпустили пар, который со свистом прорывался в туманный воздух. Лед тем временем, смыкаясь все сильнее, постепенно заделал все ячейки в сетке из водяных каналов и вскоре стал таким плотным, что мы с помощью доски могли по нему путешествовать в любом направлении.

30 июля «Тегеттгоф» оставался в том же положении. Не было заметно никакого течения, ни движения плотно сдвинутых льдин. Был штиль и туман. Напрасно пытались мы в течение следующего дня проломить льдину, лежащую перед носом корабля. 1 августа (74°39′ с. ш., 59° в. д.) все еще стоял штиль; в состоянии льда не было никаких перемен. 2 августа команда решила попытаться стащить судно с помощью тросов и ледяных якорей, но это ни к чему не привело из-за небольших размеров соседних льдин. Вечером поднялся свежий бриз, который, казалось, должен был освободить нас. Однако, пройдя несколько кабельтовых[34], мы снова встретили большую льдину, перегородившую нам путь. Одновременно стих и ветер. Наконец, когда лед немного разрыхлел, была заведена машина, и в следующую ночь мы, идя под парами, проломили широкий ледяной барьер, отделявший нас от береговой воды Новой Земли. 3 августа утром мы проникли в береговые воды шириной до 20 миль. Мы находились к северу от Маточкина Шара и направились дальше на север в виду гористого берега. Таким образом, мы прошли ледяной пояс в 105 миль шириной. Земля была похожа на Шпицберген. С интересом осматривали мы ее живописные ледники и горы, которые достигают от 2 до 3 тысяч футов высоты.

Жизнь в Ледовитом океане

Далеко вокруг не было ни одной льдинки, стояла сильная мертвая зыбь, воздух был необычайно теплый (+4°). Только вечером пошел дождь. 4 августа спустился туман и началась пурга, заставившая нас крейсировать в районе к западу от полуострова Адмиралтейства. В ночь с 6 на 7 августа был большой снегопад. Палуба совершенно побелела. На севере и на западе показался густой лед, а так как температура воздуха даже при юго-западных ветрах была постоянно ниже нуля, то стало ясно, что лед растянулся и в этом направлении.

7 августа вечером мы подошли с западной стороны полуострова Адмиралтейства к белому барьеру. Вокруг был лед. Лишь далеко на севере, по ту сторону широкого ледяного пояса, рефракция показывала наличие чистой воды и колеблющиеся в мареве очертания Черного Носа[35]. 8 августа, после полудня, лед вокруг нас (75°22′ с. ш.) стал настолько плотным, что мы снова были вынуждены обратиться к силе пара. Но к вечеру поднялся противный ветер, и «Тегеттгоф» не смог даже с помощью пара пробиться сквозь широкую полосу сплошного льда. Поэтому мы остановились с застопоренной машиной в ожидании того, что лед разойдется. Около самого берега нами была опять замечена чистая вода и на ней шхуна. Каждый из нас заторопился с писанием писем к своим на родину. Однако шхуна ушла вглубь бухты Гвоздарёва. В 10 ч 30 мин вечера ветер стих, лед немного разошелся, и мы смогли продолжать путь под парами в северо-восточном направлении. Мы шли против солнца. Чистая гладь отдаленных каналов горела чудесным карминовым цветом. Разделяющие эти каналы ледяные гряды имели вид темно-лиловых полос, и только ближайшее окружение казалось бледным и холодным. С трудом пробивался «Тегеттгоф» сквозь плотные массы льда и в полночь достиг открытой воды.

9 августа мы шли под парусом прибрежной водой, совершенно свободной ото льда. Только отдельные айсберги от 30 до 40 футов вышиной встречались на нашем пути.

Земля, от которой мы до сих пор были удалены на 8–12 морских миль, резко снизилась с 3000–2000 до 1500–1000 футов и потеряла при этом свой живописный характер. В полдень 12 августа мы вынуждены были из-за густого тумана заякориться за льдину. Размеры льдины позволили нам начать обу-чение собак бегу в упряжи.

Вблизи Панкратьевых островов вдруг совершенно неожиданно на горизонте появилось судно, которое старалось привлечь наше внимание выстрелами и подъемом флага. Как велики были наши удивление и радость, когда мы увидели австро-венгерский флаг на мачте «Исбьёрна» и смогли приветствовать на палубе «Тегеттгофа» полчаса спустя графа Вильчека, коммодора Штернека, доктора Гефера и господина Бургера. Они пришли на «Исбьёрне» (нашем экспедиционном судне плавания предыдущего года) от берегов Шпицбергена и уже в течение двух дней держались в виду нас.

То, что им удалось на простом паруснике, к тому же очень недостаточно снаряженном, следовать за «Тегеттгофом», пробивавшимся вперед с трудом с помощью машины, было доказательством их решительности. Они отправились оборудовать обусловленное продовольственное депо на мысе Нассау, подвергая себя при этом большой опасности[36].

Только в 2 ч ночи вернулись наши гости к себе на «Исбьёрн». Оба судна отправились совместно вдоль берега на север. Путь был свободен, льда не было. Лишь 13 августа утром мы натолкнулись у 76°18′ с. ш. и 61°17′ в. д. на довольно густой лед. К этому присоединились туман и буря. Обоим кораблям пришлось стать на ледяной якорь, зацепившись за береговой припай около 1 мили шириной. Суда стали на расстоянии двух кабельтовых друг от друга. Недалеко к югу лежали острова Баренца. Новоземельские промышленники дали им мрачное прозвище «Трех Гробов» – из-за их холмов свое- образной формы. К северу высился сверкающий белизной исполинский айсберг. Он был для нас провозвестником новых стран, так как мощность его свидетельствовала о том, что произошел он не от ледников Новой Земли.

Продолжительные западно-юго-западные ветры, густой лед, туман, снегопады, устройство предположенного продовольственного депо и необходимость точного определения его географического положения заставили нас в течение восьми дней задержаться в районе Баренцевых островов. Нам вновь представилась приятная возможность посетить землю. Мы отправились