Книга Проводница - Елена Николаевна Ласкарева

То Лидка не успевала сшить платье, то банкетный зал в ресторане оказывался занят в нужный день, то не было в про даже таких колец, как ей хотелось.

Кольца можно было привезти из Москвы, но Лидка экономила, потому что в родном городе им была положена компенсация. Теперь она переживала, что из-за запоя Игорек проворонил отложенные в ювелирном кольца, на которые уже даже чек был выписан.

— Я замуж один раз на всю жизнь выхожу' — внушительно заявила жениху Лидка. — И все должно быть на уровне. И фата до полу, и платье белое, и флердоранж, и венчание в церкви, со свечами. И стол в ресторане надо накрыть человек на шестьдесят Это по скромным подсчетам. И если ты, мой хороший, думаешь, что можно отделаться водкой с винегретом, то ищи себе другую невесту! Говорят же люди: как свадьба сладится, так и жизнь заладится…

— Да не кипятись ты, — взмолился Игорек _ Может, их еще не купили. Сейчас поедем посмотрим…

— На часы посмотри! — вскинулась Лидка. — Ювелирный через полчаса закроется!

— А мы тачку поймаем.

— А белье сдавать?

— Ой, да бегите за своими кольцами, я сама сдам, — великодушно решила Ольга.

Ей даже интересно было, выйдет Лидка на этот раз замуж, или они опять из-за чего-нибудь отложат свадьбу.

Солнце за долгий летний день успело прогреть землю, и теперь в воздухе сладко пахло вагонной смазкой, цветущей кашкой и теплым мазутом, которым были пропитаны шпалы.

Ольга легко шагала по шпалам сбоку от железнодорожного полотна, перепрыгивая через темные лужицы мазута. Под ногами, вопреки всему, сквозь промасленную затоптанную землю пробивались нежные розовые граммофончики вьюнков. В детстве Оля любила собирать их вдоль путей, складывала в букеты, но не успевала донести до дома, как нежные вьюнки никли и вяли прямо на глазах.

Может, кому-то пейзаж с чересполосицей шпал и путей, по которым грохочут поезда, покажется унылым, а запах мазута вредным, но для Ольги это были запахи детства. Она вдыхала их полной грудью и улыбалась.

Она давно заметила, что почему-то вдоль путей между шпалами, где бы они ни были проложены: в Иркутске, в Рязани, в Симферополе — повсюду среди желтоватых клочков чахлой травы буйно цветут мелкие душистые ромашки и голубой, звездчатый цикорий. И еще эти вьюнки… Непременный гербарий любой железной дороги.

Сзади загудел маневровый тепловоз Ольга шагнула в сторону и приветливо кивнула Мишке Збаринову. Он тоже махнул ей в ответ Мишка жил в том же дворе, что и Ольга, и маленькими они вместе играли в войнушку во дворе соседнего Бригадного дома.

Повод для радости у Ольги был. Только что нарядчица Анна Петровна записала их с Лидкой в рейс на Мурманск, и Ольга уже заранее прикидывала, сколько у нее получится на круг. К тому же из Мурманска можно привезти на продажу палтус, а туда загрузиться овощами и фруктами.

Смешно, когда Ольга была маленькой, то часто слышала от матери: «Надо зайти в нарядческую… Уговорила нарядчицу…» И Ольге казалось, что где-то за промасленными шпалами и убегающими вдаль путями есть такое особое, волшебное место, где все нарядное, красивое. А неведомая нарядчица превращалась в ее фантазиях в сказочную фею, которая одним прикосновением чудесной палочки делает всех принцессами.

Каково же было ее разочарование, когда она однажды увязалась с Ксенией в эту самую нарядческую. Ее взору предстало казенное одноэтажное сооружение на окруженном со всех сторон рельсами пятачке Небольшой коридорчик был покрыт облупленной масляной краской, а в тесной комнатке сидела толстая краснолицая тетка, которая громко орала в телефонную трубку:

— Пятая укомплектована! Пятая бригада! Да! Что?! Записываю…

А рядом с ней сидела веснушчатая дылда с ярко накрашенными губами и гнусавила в микрофон громкой связи:

— Бригадир десятой бригады, срочно зайдите в нарядческую. Повторяю…

Ее искаженный хрипами голос разносился через репродукторы по всей «железке». А на стенах висели какие-то унылые графики, сводки, таблицы с затушеванными квадратиками…

Оля выждала паузу и уточнила:

— Тетя, вы кто?

Она еще надеялась, что мама по пути завернула не туда, но веснушчатая дылда закурила и выдохнула вместе с дымом.

— Тетя Мила.

— Вы нарядчица? — не поверила Оля.

— Само собой, — дылда потянулась, чтоб погладить ее по голове, но Оля отпрянула и спряталась за материнскую спину.

— Ты меня, Милочка, записала бы на Москву, — просительно сказала Ксения. — В бригаду Булганина. Надо Ольке на осень куртку купить.

— Поздно, Ксеня, — развела в ответ руками та. — Все забито на Москву.

— Как? — округлила глаза Ксения. — А Альке Сычевой ты что сказала?! Что если привезет тебе духи французские, так месяц на столицу будет кататься?!

— А ты слышала?! — взвилась Милка. — Зачем зря болтаешь?

— Ах ты! — задохнулась Ксения. — Да ты знаешь кто?!

Краснолицая толстуха повернулась к Оле и сладенько сказала:

— А ты пойди пока погуляй, деточка.

Ольга вышла на крыльцо, почти вплотную к которому тут же прогрохотал товарный состав. В палисаднике цвели чахлые бархотки, сквозь слой пыли они слабо пахли горечью. А из распахнутого окна доносилась остервенелая женская брань.

Через несколько минут Ксения выскочила на крыльцо, красная и злая, она дернула Олю за руку и бросила сквозь зубы:

— Вот суки! Пойдем отсюда!

И на обратном пути маленькая Оля старалась совместить в голове прекрасный образ нарядной феи с краснолицей «сукой»…

И только спустя годы она поняла, что бывают рейсы выгодные и «гиблые», бригады удачные и сформированные из того, кого бог пошлет. Что важно, какой тебе попадется вагон: новый или старый, исправный или с выбитыми стеклами и незаделанными щелями. Что важно, кто будет твоей напарницей, сколько дней продлится поездка и пользуется ли спросом у пассажиров конечный пункт назначения… И куда тебя пошлют в рейс и с кем, зависит в конечном счете именно от утих скандальных тетенек-нарядчиц. И скандалят они по привычке, потому что недовольных всегда много, всем не угодишь. А те, кому не угодил, обязательно придут ругаться…

Ольга миновала полукруглый ангар вагоноремонтного депо, прошла вдоль шаткого забора и толкнула калитку. В их дворе за много лет ничего не изменилось. Все так же врастали в землю одноэтажные домишки, в которые только недавно провели газ, а то все топили углем по старинке. От прежних времен остался ряд дровяных сараев с загородками для угля, в которых теперь соседи хранили на зиму соленья За этими сараями Оля с Мишкой Збариновым впервые поцеловались в шестилетнем возрасте. Они решили, что теперь, после столь серьезною подтверждения своих чувств, должны создать семью Мишка вынес из дома подушку, Оля игрушечную посудку, а в «сыночки»