Книга История Франции. Франция сквозь века - Генриетта Гизо

и давать добрые советы друзьям!

Роланд потерял сознание, глядя на мертвого Оливье. Архиепископ схватил Роландов рог и медленно побрел к ручью; ему хотелось принести Роланду воды, но Турпен потерял слишком много крови, и когда он, обессиленный, возвращался, сердце его перестало биться, и он упал на землю ничком. Роланд очнулся, но архиепископ, преданный воин Карла Великого, который так много сражался против неверных и силою своих рук, и силою своих проповедей, был уже мертв. Да благословит его Господь!

Олифан, рог Роланда

Граф Роланд скрестил на груди прекрасные руки архиепископа и опустился рядом с ним на зеленую траву, чувствуя, что смерть его близка. Одной рукой он обхватил Олифан, другой Дюрандаль, свой славный меч, и с трудом побрел к зеленому пригорку, обращенному в сторону Испании. К подножию раскидистого дерева вели четыре мраморные ступени; там Роланд и упал без чувств.

Высоки были горы и огромны деревья. Среди трупов сарацин лежал один язычник, притворившийся мертвым; его лицо и одежды были залиты кровью. Когда он заметил простертого на земле Роланда, гордость возобладала над страхом, он подполз и приподнял тело героя, чтобы завладеть Дюрандалем.

– Ага, – пробормотал он, усмехаясь. – А побежденный-то – племянник Карла. Я отвезу этот меч в свою страну.

Пока он вытаскивал меч, Роланд почувствовал, что кто-то прикоснулся к Дюрандалю; рыцарь открыл глаза и произнес:

– Мне кажется, ты не из наших!

Не желая расстаться и со своим рогом, он крепко сжал его в руке и изо всех сил ударил неверного по шлему, украшенному золотом; стальной шлем пробил череп, и у сарацина глаза выскочили из орбит. Когда язычник пал мертвым у его ног, Роланд сказал:

– Негодяй, как ты осмелился поднять на меня руку! Кто бы тебя услышал, подумал бы, что ты повредился в уме. Я потерял кусок моего Олифана, и из него выпали драгоценные камни!

Роланд почувствовал, что глаза его застилает мгла, с трудом поднялся на ноги, но тут кровь отхлынула от его лица. Разглядев перед собой темную скалу, он, собрав остатки сил, нанес по ней десяток ударов мечом, так что сталь жалобно зазвенела, однако клинок не сломался и даже зазубрин на нем не осталось. Тщетно бил рыцарь мечом по уступам из сардоникса: Дюрандаль так и не сломался в его руке. Поняв, что не сможет сломать меч, он во весь голос запричитал:

– Ах, Дюрандаль, какой ты светлый и беспорочный! Как ты блестишь и сияешь на солнце! Карл подарил мне тебя, когда был в долинах Морьены. С тобой я завоевал для короля Нормандию и Бретань, Бургундию и Лотарингию, Ломбардию и всю Романью, Баварию и Фландрию, Германию и Полонию. Я выполнил его волю, отправившись в страну саксов; только христианин может владеть тобой, лучше умереть, чем отдать тебя нехристям. Да сохранит Господь любимую Францию от такого позора!

Граф Роланд понял, что время его истекло. Он лег на траву у подножия сосны, на скалистом утесе. Спрятал Дюрандаль и Олифан, подложив их под себя, повернулся лицом в сторону сарацин, чтобы Карл и его спутники могли сказать, что он умер как завоеватель. Улегся так, чтобы видеть Испанию, и ударил себя кулаком в грудь:

– Меа culpa, грешен я, Господи, прости меня, – произнес он, – за мои грехи, большие и малые, что я совершил с самого рождения и по нынешний день, до которого дожил!

Граф Роланд молил Всевышнего о пощаде; он вспоминал многие события, многие земли, которые завоевал своей отвагой, милую Францию, своих родичей и Карла, великого императора, воспитавшего его у себя в доме. Не в силах сдержаться, он вздыхал и лил слезы, потом вновь обратился к Господу:

– Наш истинный Отец, который никогда не лгал, который оживил мертвого Лазаря и защитил Даниила ото львов, очисти мою душу от грехов, что совершил я в моей жизни!

Он снял перчатку с правой руки и протянул ее Всевышнему, и тут архангел Гавриил явился за ним. Склонив голову ему на плечо, Роланд скончался. Господь прислал херувима и святого Михаила, и вместе со святым Гавриилом они унесли душу графа в рай. Роланд умер, да примет Господь его душу!

Император прибыл в Ронсеваль: не нашлось ни одной дороги, ни одной тропинки, где не лежали бы тела убитых французов и язычников. Карл призывал к себе одного за другим пэров и баронов. К чему все эти крики? Никто ему не ответил. Герцог Немон указал на бегущих вдалеке сарацин:

– Видите внизу тучи пыли? Там достаточно неверных, садитесь на коня, отомстите за наше горе!

Солнце остановилось в небе: неверные спасались бегством, французы их преследовали; эмиры падали в быстрые воды Эбро. Уцелевшие направились в Сарагосу, к своему королю Марсилию: он вернулся в город, потеряв в схватке правую руку. Великий император Карл проследовал маршем к Ронсевальскому ущелью.

– Сеньоры, – предупредил он своих баронов, – пустите лошадей шагом, я сам должен идти впереди, чтобы отыскать моего племянника. Некогда в Эксе, во время праздника, когда мои смелые рыцари хвалились своими великими победами, я услышал, как Роланд клялся, что если ему придется погибнуть в чужом краю, где также погибнут его люди и пэры, он обратит лицо в сторону вражеской земли и окончит жизнь завоевателем – вот храбрец!

Так и нашел Карл своего племянника: тот лежал между двумя соснами на зеленой траве. Карл увидел тело Роланда, он различил следы от его меча на уступах скалы. Карл сошел с коня и, зарыдав, воскликнул:

– О друг Роланд, я возвращаюсь во Францию. Когда я буду в Лане, в своих палатах, ко мне придут люди из многих стран и спросят: «Где храбрый рыцарь, граф Роланд?» А я скажу, что он в Испании погиб – погиб тот, благодаря кому я одержал столько побед. О милая Франция, какая безмерная утрата! Теперь против меня восстанут саксы и венгры, а с ними Рим с Апулией и разные иные племена. Отныне тяжко будет мне удерживать власть в королевстве. О Господи, сын Пресвятой Девы Марии, сделай так, чтобы душа моя перенеслась в рай вместе с душами моих храбрых воинов, а тело мое в земле упокоилось бы рядом с их прахом!

С этими