Книга Вовка-центровой 5 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начинающая актриса губки надула, но Вовка их раздул, поцеловав.
— А она?! — шербуршнулась Аполлонова.
— А она подруга моей мамы и даже кажется родственница ей, только дальняя. — Про родственницу приврал, конечно, но сейчас в этом времени слово «родственница» — это как табу. Про всякие инцесты народ даже думать не отваживался.
— Всё равно, ты её быстрее выпроводи. Найди ей работу и квартиру, — снова губки алые надула.
— О-хо-хо, естественно я попытаюсь, с работой даже не сложно должно быть. Мне пальто сшил осенью старший закройщик ателье «Радуга» Розенфельд, можно завтра к нему сходить. Должен помочь. Ну, я так думаю. А вот с жильём… Проблема. Ладно, бог с ней, иди сюда, — так минут десять и целовались в подворотне, пока их не спугнула стайка мальчишек залетевшая в неё. Все были с самодельными, сделанными из веток клюшками, они катили по снегу мячик от большого тенниса и кричали, матерясь, как сапожники. Наткнулись на Вовку с Наташей, обтекли их по бокам и, забыв о хоккее, принялись скандировать хором: «Жених и невеста! Тили-тили тесто. Поехали купаться — стали целоваться! Жених и невеста! Тили-тили тесто. Вдруг невеста под кровать, А жених её искать! Жених и невеста! Тили-тили тесто. Тесто засохло, а невеста сдохла»!
— Идите отсюда, — топнула ногой зеленоглазка, но добилась обратного. Весело заржав, мальчишки принялись кричать ещё громче.
Пришлось сквозь их разбегающиеся при приближении ряды пробиваться к выходу из подворотни и уносить ноги. Почти ушли, но тут один нахалёнок, обогнав их, дёрнул Фомина за рукав:
— Дядь, дай рубль!
— Да, уйдите вы! — опять попыталась отделаться от пацанов Аполлонова. Напрасно, только ухудшила ситуацию.
— Жадина-говядина! Сосисками набита, на меня сердита! — и все пацаны подхватили.
— Жадина-говядина, злая шоколадина!
— Жадина-говядина! Солёный огурец, кто его не кушает, тот молодец!
И тут произошло чудо.
— Фомин пошли отсюда! — Наташа схватила Вовку за рукав.
— Фомин! Парни — это Владимир Фомин! Парни — это Рыцарь!
— Сам ты — рыцарь. Он — Артист!
Мальчишки окружили их плотным кольцом и стали, как дорогущую игрушку красными от мороза пальчиками трогать пальто на Вовке.
— Дайте пройти, — Дёрнула Вовку снова за руку Аполлонова.
Вжик, и народ почтительно прянул в стороны.
— А вы чехов побили? А вы…
Пришлось ускориться. Мальчишки проводили их до самого подъезда, и только стоящий у подъезда одноногий вахтёр в милицейской шинели заставил их ретироваться.
— А почему ты Артист? — перед квартирой опять дёрнула за рукав Фомина Наташа.
— У всех хоккеистов и футболистов прозвища. Юрий Жибуртович — «Копуша», Борис Бочарников — «Джигит», Трофимов — «Василёк», Юрий Тарасов — «Багратион», да у всех прозвища. Я анекдоты рассказывал, когда с командой знакомился. Мне нравится. Не «Копуша».
— Артист, — попробовала на вкус начинающая актриса, — Нет, Я тебя буду по-прежнему звать Вова. Звони, Артист.
Торжественная встреча именно так и выглядела. Первой стояла по стойке смирно Ленка, потом по росту мама Тоня и последним, в генеральских лампасных штанах и майке алкоголичке, Аркадий Николаевич.
Вовку затискали мелкая и мама Тоня, а потом крепко, как равному пожал руку Аполлонов.
— Раздевайтесь, руки мыть и за стол! — скомандовала генеральша, но Ленка не выдержала:
— А подарки!?
— После…
— Подарки! — чуть не плачет.
— Да, не проблема. — Вовка пристроил чемоданчик на тумбочку и, щёлкнув замочками, открыл.
— Я первая! — сунулась ему под руку егоза.
— Держи, — Фомин вытащил коробочку, бархатом обшитую, словно там не коралловые бусики, а колье и алмазами.
Бамс. Это дверь в девичью комнату за бесёнком захлопнулась. Опасалась видимо, что драгоценность изымут.
Следом последовали два пузырька с духами. А ведь вкусно пахнут. Обе сразу попробовали, вылив приличную часть на себя.
Председатель Спорткомитета улыбнулся, получив зажигалку серебряную с Эйфелевой башней, а потом отвесил Вовке приличный такой подзатыльник. Не больно в целом, но обидно.
— Пап, ты чего?! — бросилась на защиту кавалера Наташа.
— Я же его за умного держал! А он вон чего отчебучил. Вот, представь, Володя, идёт у нас совещание, и там Берия или Сам даже, курят все, и я тут решаю закурить и достаю зажигалку с этой хреновиной. Но это ладно, а вот если кто в гости придёт и увидит у меня эту зажигалку, а потом донос настрочит. Понимаешь, что может случиться?
— А вы им, что это символ, что русская армия уже брала Париж, а если они не одумаются, то ещё раз его захватим, — почесал всю зашитую голову Фомин.
— Потом, на допросе в подвале? Эх! Не мог со звездой какой зажигалку выбрать?!
— Не подумал.
На самом деле не подумал. Как-то стороной обтекали его реалии современные. 1949 год. Что там? Сейчас начнётся «дело врачей». Или уже идёт? И начнутся массовые гонения на евреев. «Дело врачей» или его продолжение — «Ленинградское дело»? Очень мало Челенков знал об этих событиях. Поводом станет неожиданная смерть Жданова в результате врачебной ошибки. Руководитель Ленинградской партийной организации и кроме того свояк Сталина (его сын был женат на дочери Сталина Светлане), умер в конце прошлого года, ему был неправильно поставлен диагноз и не распознан инфаркт. После его смерти все врачи СССР, лечащие высших руководителей, были объявлены потенциальными «убийцами в белых халатах», «английскими шпионами».
Со дня на день начнётся истерия в газетах. Там напишут о том, что врачи «подсыпают толчёное стекло» в лечебные порошки. Люди перестанут ходить в аптеки и поликлиники.
Уже идёт в газетах кампания по борьбе с космополитизмом, «низкопоклонством перед западом». В 1947 году были запрещены браки между советскими и иностранными гражданами. Из-за чего, кстати, Жириновский лишится отца.
Нда, а он тут со своей зажигалкой. Хорошо хоть не видел никто.
Событие восьмое