Книга Silentium! - Цвейг

хоть я в какой-то степени и опасался просить Макса вернуть мне деньги, которые ему, вроде как, тоже отдали мои мучители, но теперь у меня не было иного выхода. Заначки дома было не так много, поиск работы мог затянуться на неопределённой срок, а с родителями у меня были весьма натянутые взаимоотношения, чтобы просить их о помощи.

Я всё же потянулся к откинутому телефону, чтобы написать, что хочу забрать свою микросхему и деньги и уйти, но Макс перехватил гаджет.

Я жил один и практически не выходил из дома, поэтому ни на мобильнике, ни на ноутбуке не были установлены пароли. Из-за этого парень, выдохнув в экран облако дыма, смог включить дисплей и бесцеремонно прочитал открытое сообщение.

— Расстроен этой хернёй?

«Хернёй? Ну, конечно, для человека, который может отжать деньги у любого подвернувшегося под руку и потом спокойно существовать на эти украденные средства, потеря работы определённо является полной хернёй», — я в бешенстве закусил губу, однако тут же об этом пожалел, забыв о том, что мой рот представлял собой одну сплошную набухшую болячку.

Парень криво улыбнулся. Он всё-таки посмотрел на меня и из-за дымовой пелены, окружающей его лицо, мне на какой-то миг показалось, что во взгляде его серых глаз не было ничего враждебного.

«Бред, он опасен, как и все ему подобные». Я посмотрел на свой телефон в его руке и вздохнул.

Пёс, спокойно лежавший между нами, навострил уши и поднял на меня глаза. Он придвинулся ближе ко мне и положил свою угольно-чёрную голову на моё колено, будто пытаясь утешить. Я снова вздохнул и всё же потрепал собаку за стоящее торчком ухо, отчего она удовлетворённо зажмурилась. В какой-то степени было удивительно, что жестокий человек воспитал подобное дружелюбное существо, хотя вполне мог выдрессировать для себя злобную псину для самообороны или, чего хуже, для нападения на других.

Я не представлял, чем мог понравиться этому псу, который, пусть его хозяин и был рядом, так и льнул к чужаку. Но я бы соврал, сказав, что от такого ласкового поведения животного на моей душе не стало чуточку светлее. Тёмная мохнатая голова грела моё бедро, и от этого мне показалось, что по грудной клетке тоже разлилось некоторое тепло.

Озадаченно глядя на то, как пёс нежится на моей ноге, Макс, сам того не подозревая, пояснил, почему я мог привлечь внимание его питомца.

— Походу он видит в тебе что-то родное. Вы с Подлецом в общем-то похожи. Он ведь тоже не говорит, а только в лицо заглядывать может, если ему что-то надо. Ну, или уши с хвостом прижимает, чтобы выразить что-то. И, надо сказать, от этого с ним общаться намного приятнее, чем слушать сраную трескотню людей.

Я хмыкнул. В какой-то степени это даже могло походить на некоторую пародию на комплимент, если бы парень не догадался сравнить меня с собакой.

— А ещё у тебя тоже всё на морде написано, — Макс вновь затянулся и, неожиданно наклонившись ко мне, выдохнул дым прямо мне в лицо.

Я отшатнулся от столь близкого контакта и скривился от едкого запаха табака, от которого заслезились глаза и засвербело в носу. Моё резкое движение потревожило пса, и тот мирно предпочёл сдвинуть голову на диван.

— Ты ведь боишься меня, не правда ли? — несмотря на благодушный тон, парень вдруг схватил меня за горло свободной от сигареты рукой.

Я не успел опомниться, как мою шею зажали в мощных тисках пальцев. Я попытался вдохнуть, но мой кадык лишь слабо дёрнулся под грубым нажимом большого пальца парня, который вдруг без какого-либо повода превратился из спокойного человека в разъярённого подонка.

— Кхкх… — я почувствовал, как моя гортань напряглась.

Лёгкие защипало от недостатка кислорода, а сердце зашлось в приступе паники, бешено стуча где-то в глотке под чужой безжалостной рукой. Макс с безэмоциональным лицом хладнокровного убийцы сдавливал моё горло. Я бы подумал, что он собирается быстро прикончить меня в приступе внезапной ярости, но он неспешно двигал ладонью вдоль моей шеи, словно с садистский упоением пытаясь прощупать каждую мышцу и позвонок. Он будто получал удовольствие оттого, что придушивает меня, делая это слишком медленно и смакуя то, как моё горло дёргается в его хватке.

Пока я ещё был в состоянии оттолкнуть отморозка, я хотел было попытаться отцепить его от себя. Однако я не успел даже дотронуться до парня, как Макс сам отпустил меня. Он как ни в чём ни бывало сделал затяжку и брезгливо поморщился, откинувшись на спинку дивана.

От полученной возможности снова нормально дышать, я зашёлся приступом сильного кашля. Пёс, до этого нисколько не обращавший внимания на выходку своего неуравновешенного хозяина, при виде моих содроганий звонко гавкнул.

— Да, Подлец. Я тоже думаю, что он нас наёбывает и ни черта он не немой. Даже языка жестов не знает.

Я ещё не отдышался, но уже стал лихорадочно задумываться о том, был ли у меня хотя бы какой-то шанс сбежать. Я бросил взгляд в сторону двери, но было очевидно, что парень едва ли позволит мне до неё добраться, если уже решил что-то сделать со мной. Не говоря уже о том, что, если бы мне и удалось выбраться в коридор, ещё как-то нужно было справиться с входной дверью незнакомой квартиры.

Макс отлично понял моё намерение. Он кинул бычок докуренной сигареты в тарелку, стоящую на заваленном столе, и, вынудив пса спрыгнуть с дивана, снова пододвинулся ко мне. Парень жёстко вложил в мою здоровую руку мобильник и желчно выплюнул, вперившись в меня острым взглядом:

— У тебя есть минута, чтобы объяснить мне, почему ты не говоришь, хотя при этом вовсе не являешься глухонемым от рождения и не страдаешь от приобретённых механических повреждений. Время пошло.

Глава 3

Как сердцу высказать себя?

Мне понадобилось меньше минуты, чтобы с уже привычной для себя быстротой напечатать в заметке краткий текст о своём заболевании. На телефоне было сохранено заранее заготовленное сообщение, которое я показывал людям, когда мне требовалось вступить в разговор, однако в нём я не пояснял причину своей немоты, просто указывая, что не мог говорить. Очевидно, чтобы удовлетворить собеседника и не огрести, стоило разъяснить мою ситуацию более подробно, поэтому я написал новый текст.

Вопреки моим ожиданиям, прочитав моё объяснение, Макс сохранил спокойствие и лишь нахмурил лоб.

— Ты психушник, выходит. Но разве подобные штуки не корректируются в детстве? С хуя ли у такого здорового лба проблемы с тем, чтобы говорить