Книга Повелевающая - Келли Армстронг

Если бы я сошла с ума, я бы поняла это? Ведь в том-то и состоит безумие, что человек считает себя совершенно нормальным. А все остальные так не думают.

Может, я все же спятила?

В воскресенье отец и тетя Лорен отвезли меня в пансионат Лайл. Перед тем как покинуть больницу, мне дали какое-то лекарство, и я почти все время спала. Наше прибытие в пансионат напоминало нарезку из стоп-кадров и крупных планов.

Огромный белый особняк в викторианском стиле, стоящий на обширном участке земли. Желтая изгородь. Качели на террасе, опоясывающей весь особняк.

Две женщины. Одна из них, седая, с широкими бедрами, подходит поприветствовать меня. Вторая, помоложе, суровым взглядом следит за мной, сложив руки на груди, готовая к любым неприятностям.

Мы поднимаемся по длинной узкой лестнице. Пожилая дама — медсестра, назвавшаяся миссис Талбот, — непрерывно щебечет, устроив нам подобие мини-экскурсии. Мой затуманенный мозг не в состоянии следить за ее рассказом.

Желто-белая спальня украшена маргаритками и пахнет гелем для волос.

У дальней стены — кровать, накрытая покрывалом. Стена над кроватью оклеена фотографиями, вырезанными из молодежного журнала. Туалетный столик уставлен тюбиками и бутылочками с косметикой. И только небольшой письменный стол совершенно чист.

Моя половина комнаты — стерильное отражение этой картины: та же кровать, тот же туалетный столик, тот же крохотный письменный стол — и все это лишено какой-либо индивидуальности.

Папе и тете Лорен пора уезжать. Миссис Талбот пояснила, что пару дней я не смогу с ними видеться, так как мне надо «акклиматизироваться» и привыкнуть к «новой обстановке». Словно животному, попавшему в новый дом.

Обнимаю тетю Лорен. Делаю вид, что не замечаю слез в уголках ее глаз.

Неловкое объятие с папой. Он бормочет что-то про то, что останется в городе и приедет навестить меня, как только разрешат. Потом он сует мне свернутую в рулончик пачку двадцаток и целует в макушку.

Миссис Талбот говорит, что они сами разложат мои вещи, поскольку я, наверное, очень устала. Я заползаю в кровать. Шторы задергивают. Комната погружается в темноту, и я снова проваливаюсь в сон.

Меня будит голос папы. В комнате теперь совсем темно, снаружи — тоже. Ночь.

В дверном проеме — силуэт отца. Позади него маячит молодая медсестра — мисс Ван Доп. На ее лице недовольство. Папа подходит к моей кровати и сует мне в руки что-то мягкое.

— Мы забыли Оззи. Я подумал, что ты не сможешь без него. — Медвежонок коала уже два года как сидел на полке в моей комнате, изгнанный из кровати. Ведь я уже давно вышла из того возраста, когда спят в обнимку с игрушкой. Но я взяла его и зарылась носом в старый искусственный мех — от него пахло домом.

Я проснулась от сиплого дыхания девушки, спящей в соседней кровати. Я приподнялась на локте, но увидела лишь фигуру под одеялом.

Я перевернулась на спину, и по щекам у меня покатились жгучие слезы. Это была не тоска по дому, нет. Это были слезы стыда. Неловкости. Унижения.

Я напугала тетю Лорен и папу. Им пришлось срочно решать, что со мной делать, что со мной случилось и как этому помочь.

А школа…

Щеки у меня запылали горячее. Сколько ребят слышали, как я орала? Заглядывали в тот класс и видели, как я дерусь с учителем и несу какую-то чушь про расплавившегося сторожа? Видели, как меня уносили, пристегнутую к носилкам?

Все, кому не удалось лично понаблюдать за этой драмой, услышат о ней во всех подробностях. И все будут знать, что Хло Сандерс соскочила с катушек. Спятила, и ее упрятали в больницу к другим полоумным.

Даже если мне позволят вернуться в школу, не думаю, что мне хватит на это духу.

Глава 5

Я проснулась от бряканья металлических вешалок. Белокурая девушка перебирала мои вещи, миссис Талбот развесила их вчера в шкафу.

— Привет, — сказала я.

Девушка обернулась и улыбнулась.

— Красивые вещицы. Хорошие бренды.

— Я — Хло.

— А я — Лиза. Как Лиззи МакГир. — Она махнула рукой в сторону выцветшей журнальной вырезки на стене. — Только я не люблю, когда меня называют Лиззи, потому что это… — она понизила голос до шепота, словно боясь оскорбить фотографию Лиззи, — как-то по-детски.

Она продолжала болтать, только я не слушала ее. Я никак не могла отделаться от мысли, что с ней что-то не так. Ведь если она тут, в пансионе Лайл, значит, с ней точно что-то не так. Какое-нибудь «умственное расстройство».

Но она совсем не похожа на сумасшедшую. Ее длинные волосы забраны в аккуратный хвост. На ней — модные джинсы и хорошая футболка. Не знай я точно, где нахожусь, я бы подумала, что проснулась в обыкновенной школе-пансионе.

Она продолжала без умолку болтать. Может, именно в этом все дело?

Но она казалась совершенно безобидной. Да ведь так и должно быть. Они бы не стали помещать сюда кого-то опасного. Или по-настоящему сумасшедшего.

О, нет, Хло, они не помещают сюда настоящих сумасшедших. Только тех, кто слышит голоса, видит обгорелых сторожей и дерется с учителями.

У меня заныл желудок.

— Ты давай вставай, — сказала Лиза. — Завтрак через пять минут, и они очень злятся, если опаздываешь. — Я открыла ящик шкафа, но Лиза махнула рукой. — На завтрак можно идти и в пижаме. Парни обедают и ужинают с нами, а вот завтрак у них попозже, так что мы можем позволить себе немного вольности.

— Парни?

— Симон, Дерек и Питер.

— Так тут совместное обучение?

— А-ха. — Лиза глянула в зеркало и, сжав губы, отшелушила сухой лоскуток кожи. — Нижний этаж у нас общий, а верхний разделен.

Она открыла дверь и показала мне короткий коридор.

— Они занимают вторую половину. Здесь даже нет двери между половинами. Можно подумать, что мы стали бы ходить к ним тайком по ночам. — Она хихикнула. — Хотя Тори пошла бы. Я бы тоже могла, если бы было ради кого. А Тори запала на Симона. — Лиза придирчиво осмотрела мое отражение в зеркале. — Тебе может понравиться Питер. Он симпатичный, но слишком мал для меня. Ему тринадцать. Вернее, почти четырнадцать.

— Мне пятнадцать.

Лиза прикусила губу.

— Ох ты. Впрочем, неважно. Все равно Питер тут долго не пробудет. Я слышала, он скоро поедет домой. — Она помолчала. — Так, значит, пятнадцать? В каком ты классе?

— В девятом.

— Как Тори. А я в десятом, как Симон, Дерек и Рэ. Хотя я думаю, что Симону и Рэ еще по пятнадцать. Не помню, я говорила, что мне нравятся твои волосы? Я тоже хотела так покраситься, только с голубыми прядями, но мама сказала…

Лиза продолжала отпускать комментарии по любому поводу, когда мы спустились вниз и встретили целый сонм персонажей. Во-первых, доктор Джил, психолог, но она приходила сюда только в рабочие часы, как и учитель, мисс Ванг.