Книга Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 9 - Джон Р. Фульц

сравняв с землёй Казаллу. Это политика. На предложение о том, чтобы бесконфликтно объединить земли, Казалла ответила войной. Таков путь нашего мира. Разве не дочь великого правителя приняла тебя с его же благословения? И смотри, сегодня ты уходишь, чтобы стать великим человеком в Аккаде. Ты не можешь ненавидеть Саргона, а тем более ту, которая заменила тебе мать?

Ишме смотрел на меня сыновними глазами; они смягчились. Но внезапно его осенила другая мысль, и они превратились в камень. Он изрёк:

— Всё не так просто. Всё не так просто, Сменхкаре.

Я попытался образумить его.

— Если тебя что-то тревожит, Ишме, скажи мне. Я помогу.

— Я не могу! — закричал он. — Ты слишком сильно её любишь!

— Так и есть, — ответил я. — К тому же я верен Аккаду и всегда буду верен.

— Если любишь меня, то иди со мной за занавес. Давай посмотрим, что скрывается за ним.

Юнец волновался и произносил безумные слова. Я отказался удовлетворить его желание.

Он возбуждённо вопрошал:

— Что скрывается за занавесом, Сменхкаре?! Разве ты никогда не задумывался?! Дай мне пройти!

Затем он попытался заглянуть за занавес. Я схватил его и не отпускал. Пока мы боролись, он злобно кричал:

— Она и её отец — они убийцы и узурпаторы! Она ведьма и дьяволица! Разве ты не видишь, Сменхкаре?! Она дьяволица!

Услышав столь дерзкие инсинуации, я пришёл в ярость и с силой швырнул его на пол. Именно тогда с моего языка сорвалось то, о чём я сожалею больше всего в жизни. Это была последняя ложь, которую я когда-либо говорил Ишме. Я в гневе выпалил, что больше никогда с ним не заговорю.

Он бросился прочь.

Мы отчаянно искали Ишме по всему храму, а после — по городу и окрестностям. Он не хотел, чтобы его нашли. Мы могли только надеяться, что наш любимый мальчик находится в безопасности.

Мысли мои и Энхедуанны никогда не уходили далеко от воспоминаний об Ишме. Со временем мы узнали от одного гончара из Ниппура, что юнец отправился в горы Загрос. Мы вздрогнули, услышав это. Кочевые торговцы лазуритом и иными драгоценными камнями рассказывали о далёких горах Загрос и окутанном туманами царстве на их призрачных пиках, которым правит тот, кого шёпотом называют «чудовищем на троне»: властитель злой учёности, поклоняющийся богам со странными именами. Однако повествования были расплывчаты, и никогда в них не разглашался точный путь. Мы молились, чтобы Ишме не нашёл его.

Что же касается меня, то мои нежелательные сны продолжались и становились всё более загадочными и причудливыми. Грезилось, что я — это человек, ведущий группу оборванных людей из Африки; рыбак в деревне на морозном континенте; правитель в Серанниане; нищий в Гирсу; свернувшаяся кольцом змея, разговаривающая со смутно припоминаемым Гильгамешем; лютнист из славного дворца Олатоэ в обречённом Ломаре.

Однажды Энхедуанна пришла ко мне с сосудом для возлияний, и я заметил седую прядь, почти скрытую короной эн — жрицы и густыми чёрными волосами, обрамляющими всё ещё молодое и красивое лицо. Она с грустью посмотрела на меня и молвила:

— Почему ты не стареешь, Сменхкаре? Неужели ты, как и я, избран богами для некой роли? Долг, от которого невозможно уклониться?

Я не знал, что она имела в виду. Я всего-навсего Сменхкаре, который после смерти станет никем.

Энхедуанна печально улыбнулась и продолжила после короткой паузы:

— Мы все являемся творениями богов, Сменхкаре. Некоторые из нас более тесно связаны с этим. — Она окинула меня взглядом нового узнавания, от которого я вздрогнул. — Он явился из пустоты космоса, принеся с собой великие тайны, грозный и далёкий бог, непохожий на земных богов, непостоянных в своей суровости. Они, забывшие прикосновение холодных звёзд, полюбившие высокие горы, глубокие моря и девственные леса, танцующие на укрытых туманами вершинах, запрещают нам наведываться к ним и всё же иногда навещают нас, нежно целуя во сне. Его больше нет, Сеятеля со звёзд. Я не видела его многие годы, и Инанна, моя покровительница, которая носит Законы Цивилизации, опоясывающие её талию, больше не признаёт и не говорит о нём.

Она закончила и ушла, чтобы продолжить своё служение.

С течением лет Саргон умер, шагнув в легенды. Власть перешла к его наследникам: сначала к Римушу, потом к Ма- ништушу, а после к Нарам-Сину, провозгласившему себя богом.

Во время правления Нарам-Сина, племянника Энхеду- анны, по всем землям Шумера и Аккада прокатилась волна смуты. Незадолго до этого моя госпожа приглушённым тоном предупредила меня, что боги Шумера и Аккада находятся в ссоре и готовятся к битве. Я был в ужасе и трепете перед грядущим апокалипсисом.

Всё началось с того, что Лугаль-Анне, вассальный правитель Ура, выступил против нас. Не испытывая никакого почтения к полубожественному существу, которым теперь считалась моя госпожа, он сбросил с неё корону эн — жрицы и приказал покончить с собой, а затем осквернил священные реликвии. В тот день, когда с неба начал падать огонь, мы бежали вместе с остальными жрецами, забрав своё скудное имущество, и рыдали на холмах, вырывая волосы и расцарапывая лица от горя.

Посреди жестокой бури, застигшей нас на дороге в Урук, я впервые увидел кое-кого из земных богов. Я узрел в тёмных облаках таинственную госпожу Тиамат[7], распространяющую хаос и уговаривающую Лотана, змееподобного морского дракона о многих головах, помешать нашему бегству адским ветром, поднимаемым его мерзкими перепончатыми крыльями.

Мы, потрёпанные непогодой, измученные долгим путешествием, близкие к изнеможению, всё же сумели добраться до Урука и найти приют в храме Ану[8].

Вскоре прибыли гонцы с тревожным сообщением, что от гор Загрос движется великая армия. Там, куда она ступает, как утверждали вестники, растворяются ме — законы, управляющие мировым порядком. Сама тьма сгущается и принимает искажённую осязаемую форму. Как только армия пересекла реку Тигр, к ней примкнул Лугаль-Анне.

Моя госпожа, услышав это, забеспокоилась.

Она занавесила вход во внутреннее святилище Ану и тут же бросилась внутрь, чтобы молиться о ме, желая скорейшего восстановления нарушенного порядка.

Я не очень точно помню восхитительные слова, которые произносила Энхедуанна, но мои слабые руки писца всё же попытаются передать, хотя и плохо, услышанное великолепие. Она молилась:

— Госпожа Инанна, услышь меня, ты, чей щит — луна, а звезда — Венера. Ты, чьи даже самые простые повеления подобны золотым стрелам, рассекающим горячий воздух. Я преклоняю колени перед тобой с молитвой о ме нашей сферы и их соблюдении, о гармонии и равновесии, которые они несут. Что станет без них с прекрасными городами? Городами архитектурной симметрии