Книга Юра - Владислав Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот он, здесь, дай мне ту штуку, — дед открыл защёлку и положил в ладонь Юре небольшой значок. Внук увидел в этот момент какая разница между некогда могучими кулаками деда и его кистью. Теперь всё было наоборот. Сухая трясущаяся белая ладонь с крупными костяшками от деда и мясная розовая кувалда-кисть от внука. На значке была изображена толстая молния и не было никаких надписей. Значок крепился не булавкой, а имел штырёк с резьбой. Им следовало проткнуть одежду и в внутренней стороны закрутить небольшую гайку.
— Пойдёшь на экзамен, нацепишь и будешь самый умный, внучок. А подай-ка мне стакан вишнёвой настойки за это дело, принесёшь? — дед поднялся на локтях повыше. На оконное стекло прилетела грязь от громкого грузовика. Мать что-то уронила за тонкой стеной на пол. Внук придвинул деду табуретку с тёмно-красной жидкостью в бутылке.
Школа кончилась где-то между исчезновением последнего грязного сугроба под окном и появлением новой модели звофона с зелёной подсветкой. Аттестат Юра получил не без проблем. Придумали комиссию, писали заявления, в школьном зале играли вальс и Юре пришлось танцевать с математичкой. Присутствовала какая-то взаимность в расставании его и школы. Он устал прощать ей несоответствие реальности, она устала от его прогулов и молчания на всех гуманитарных уроках. На выпускной Юра не смог пойти, умерла тётка. Его попросили выгнать кошек из квартиры и кое-что принести домой на Огнеупорный. Сама квартира Юре не доставалась. У тётки был более успешный племянник в Литве. Якобы он уже мчался в поезде вступать в права. Юра вынес из квартиры всё, что только смог забрать за три поездки на такси. От кошек избавился. Он вовсе не понимал домашних животных поскольку вырос в постоянном дефиците еды. Ведь их же ещё и кормить надо, так думал Юра, глядя на собачек или кошечек с хозяевами в центральном районе. Такой расход был ему непонятен. Даже безногий дед и спившаяся мать приносили пользу. Советовали, протирали что-то. Но кошки и собаки… Странные бывают люди, кормят тех, кто не нужен ни за чем. Распределив вещи тётки в Голубом доме, многое подарили алкашам-соседям, Юра начал проходить медкомиссию и подавать документы в офицерское училище. Экзаменов он ждал со страхом и каждый день по два раза проверял на месте ли дедов значок. У соседки-прачки он смотрел телевизор обращая внимание на какую сторону груди обычно прикрепляют важные значки. Судя по телесериалам и новостям, всё важно чаще носили слева. На эту сторону и Юра привинтил свою «молнию».
Вышло так, что самыми сложными вступительными испытаниями на курсанта оказались подтягивания, бег и математика. Юра был не просто смущён, он недоумевал. Легко справившись со всем, он куда как спокойнее пошёл на второстепенный экзамен «Русский язык». Но и там, что-то пошло правильно и гладко. После того как Ильичёв положил экзаменатору на стол исписанные листы изложения, к нему подошёл бочкообразный полковник. В полголоса спросил откуда у Юры значок. Имелся ввиду значок с молнией на рубашке Юры. Абитуриент рассказал, что это от деда-ветерана на удачу. Полковник не спросил ветераном чего являлся дед, а только приказал ждать его на КПП и забрал себе Юрину экзаменационную работу из общей стопки. На КПП полковник не пришёл. Через час туда прибежал прапорщик и узнав Юру по значку всучил тому полный вещь-мешок каких-то консервов, папирос, бутылок и колбасы. Сверху к материи была булавкой прикреплена записка: «Деду-ветерану от своих». Прапорщик убежал в часть. Юра побрёл на автобус с ношей.
Дома разбирая добротный мешок пошла между родственниками такая беседа.
— Дед, а ты того полковника знаешь? — тряс мешок Юра, — Он тоже из будущего?
— Может знаю, может не знаю. Всех не помню. Значок-то тебе помог? Стал умным?
— Результаты объявят в среду, надеюсь, что помог. Спасибо, дедушка. Я давно хотел спросить, а с кем ты воевал там, в будущем?
— С русскими, — дед сплюнул прямо на пол.
— Как с русскими? Мы же русские сами.
— Да, Юр, и мы русские и они были русские. Такая будет война в будущем.
— А как вы отличали своих от чужих?
— Нам приборы помогали эти, ваши звофоны, как у тебя на поясе сейчас. Наводишь на рожу и видно. Свой или чужой.
— Так ты про звофоны знал ещё когда я маленьким был?
— Знал, забыл только как они называются. Появились — вспомнил.
— Дед, а ты за наших русских был или за ненаших? Кто победил?
— А ты как думаешь, Юр. Стал бы я тут без ног в бараке коротать если бы мы победили? Как всё закончилось, меня из будущего сюда выкинули.
Юра не знал, что можно ещё спросить, чтобы не расстроить деда и наступила тишина.
— Лучше послушай, что я ещё вспомнил. Прадед наш в цирке выступал. Под именем Самсон Силачёв. Гирями жонглировал, подковы гнул, по две барышни на руках носил. А как время жениться пришло, оказалось, паспорт у него украли. Для нового паспорта он по совету будущей жены сменил фамилию и имя на Антона Ильичёва. С тех пор у нас такая фамилия, а могли бы Силачёвыми ходить, представляешь?
Юра молчал, о чём говорить после новости, что русские воевали с русскими. Вернее будут воевать. Путаница какая-то. Он попробовал покормить деда супом, но того вырвало. Оставил ему на табурете и ушёл к маме. Она его не узнала и стала кричать чтобы он закрыл дверь. Юра закрыл и положил ей рядом с входом башню из консервов и варенья. Подтянувшись на перекладине двадцать пять раз, неспешно, с выдохом в верхней точке, Юра решил спать до среды когда будет точно известно умный он теперь или нет.
Учёба в офицерском училище ему понравилась. Во-первых, не нужно было собирать деньги по адресам, приятели по бизнесу из ресторана оставили его вскоре. Они нашли нового помощника и подарили Юре на память банку икры. Во-вторых, думать не нужно было ни о каких бытовых вещах. Совсем ни о чём. Его кормили, одевали, обували и развлекали. В частности, впервые Юра побывал в театре и цирке. Появилось время думать о разном, делать расчёты. В-третьих, Юра впервые увидел уважение людей к друг другу. Кого-то уважали за звание, кого-то за умения. Курсанты не боялись и не лебезили, они соблюдали правила и уважали. Юру тоже стали уважать. За силу, за богатство, которым он поделился в казарме, за его ум, за икру.
Появилось свободное время для посещения секций и кружков,
