Книга Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов

только там, – шлюха (а кем же еще она могла оказаться?) завлекательно огладила пышные бедра.

– Лучшие девочки – наверху.

Продажная женщина обиделась и замолчала, но обращать внимания на ее тонкие чувства Ги уже не мог, да и не желал. Трудовой день с его бесконечной беготней серьезно вымотал его, и в глубине души он искренне надеялся, что Свен не отыщет знакомого мага, а поход к Рыбьему Черепу перенесется на следующий день.

Трущобы, в которых скрывался Одервье, некогда носили звучное название Фиолетовая Река. Река, собственно, прилагалась к названию в качестве подарка – грязная, выцветшая от долгого пребывания во тьме и населенная подземными саламандрами и прозрачной рыбой с бритвенно-острыми зубами и плавниками. Назвать ее Фиолетовой решился бы теперь разве что отчаявшийся от отсутствия в мире красоты романтик. Жители открытых районов также постарались забыть о ее старом имени, так что Фиолетовой Рекой она была лишь в Железном Городе. Вытекая из него сквозь колоссальные шлюзовые ворота в старой крепостной стене, она меняла название на Ронну. Истоки же Ронны-Фиолетовой терялись где-то в горах далеко-далеко от Лутеции, на границах с Вестрайхом.

В Лутеции Фиолетовая разливалась медленным, но довольно широким потоком, так что в те времена, когда судостроительство еще приносило столице прибыль, в прибрежных районах селились мастера-корабелы, плотники, ткачи парусов и прочие ремесленники, кормившиеся корабельным промыслом. Со временем верфи Лутеции проиграли конкуренцию приморским городам, где строительство судов было поставлено не в пример лучше; а добивающий удар нанесло изобретение металлических кораблей. Захиревшие корабелы попытались приспособиться к новым временам, строя плавильни и пушечные мануфактуры, но как раз в этот момент Жозеф Вешатель отрезал их от света, причем вместе с Фиолетовой, на которой прекратилось всяческое судоходство.

Эти удары судьбы превратили Фиолетовую Реку в гигантскую клоаку. Забытое и покинутое население нашло утешение в алкоголе, опиуме и бесконтрольном размножении, очень скоро вылившемся в настоящую катастрофу. Перенаселение повлекло бунт, подавленный при помощи криомантов. По периметру Фиолетовой Реки возвели стену и выставили патрули. В общем, если Железный Город считался самой темной частью Лутеции, то Фиолетовая Река по праву носила звание гетто в гетто, пристанища парий, отверженных обществом.

Ги шел по набережной, взирая на замершие у пристаней-кладбищ остовы кораблей, баржи, застроенные домами из гнилых досок и ржавых железных листов, и мосты, давно превратившиеся в палаточные лагеря. По другую руку высились дома некогда знатных корабелов, ставшие общежитиями и притонами наркоманов. Каждый встречный прохожий считал своим долгом сплюнуть пришельцу из Верхнего Города под ноги или прошипеть вслед нечто зловещее. Даже дети, игравшие безо всякого надзора прямо на разваливающихся под действием медленно грызущих их вод причалах, встречали Ги колючими взглядами и по-волчьи скалили безупречно желтые зубы. От нападения их удерживал, видимо, только пояс с револьвером, который молодой человек одолжил у Свена.

Свернув в переулки, Ги мгновенно потерялся в лабиринте разрушающихся старых зданий, вынесенной на улицы мебели, потухших фонарей, сырого камня и воняющего дерева. Идти получалось только по мостовой: на тротуарах спали нищие и больные. Над головой смыкался потолок из хижин, строившихся прямо из верхних этажей каменных домов. Жужжали мухи и лаяли бесхозные псы, непонятно как выжившие в этом районе, где не брезговали шашлыками из крыс и жареными тараканами.

Жилище Одервье он нашел лишь благодаря интуиции. Номера домов уже не имели никакого значения у Фиолетовой Реки, и, выйдя на нужную улицу, Ги толкался во все двери подряд в надежде на успех. Удача благоволила ему: четвертая дверь подалась, и он попал в место, которое мгновенно определил не иначе как логово сутенера.

Кто стал бы прятать в царстве нищеты квартиру с красными фонарями, диванами с бархатной обивкой и новехонькими круглыми столами, ломившимися выпивкой, причем за такой ненадежной ширмой, как одна лишь трухлявая деревянная дверь? Либо круглый дурак, либо чертовски уверенный в себе человек. К какому типу принадлежал Одервье, только предстояло выяснить.

– Вы актер или хотите девочку снять? – К Ги подошла симпатичная брюнетка в нарушающем даже самые либеральные нормы приличия платье.

– Я к Мартену Одервье.

– Актер, значит, – безапелляционно заключила распутница. – Второй этаж, красная дверь.

Разгоняя руками опиумный дым и отбиваясь от не в меру настырных коллег привратницы, Ги миновал зал первого этажа, поднялся по отчаянно скрипевшей лестнице и нашел единственную дверь, обитую алой кожей.

Возраст Одервье клонился к семидесяти, и методы ведения дел он, видимо, почерпнул из сочинений экономистов времен своей давно ушедшей молодости. Кабинет Одервье разительно отличался от опиумного зала. Куда делась бархатная мебель? Куда пропали обольстительницы в дорогих нарядах? Порноделец сидел в окружении голых стен на единственном стуле за единственным столом – колченогом и ветхим. Перед ним стоял ящик-визор, из которого доносились звуки яростного совокупления.

– Чего надо?

– Мои пожелания весьма многочисленны, – начал Ги. – Однако мне ведомо, и в чем нуждаетесь вы. В новой актрисе взамен убитой. И визор не повредил бы, так как один из ваших повредился умом. Так?

Намеки подействовали на Одервье самым неожиданным образом. Он громко расхохотался.

– Вы о Ласточке-Денн? Нет-нет, это не моя крошка.

– Но в историю вы посвящены.

Одервье постучал по визору.

– Я просматриваю всех конкурентов.

– И знаете все вплоть до псевдонимов актрис?

– Профессиональная обязанность! – Порноделец улыбнулся беззубым ртом. – Знаете, почему именно Ласточка? Она спускалась из Верхнего Города, чтобы свить гнездышко на лето, а потом возвращалась тратить заработанное в теплых краях.

– И у кого она работала?

Улыбка Одервье превратилась в гримасу отвращения.

– Если бы я знал, этот человек был бы давно мертв.

– Поясните?

– Не стану. Кто вы вообще такой?

– Я тот, с кем вам не хотелось бы иметь разногласий. – Ги похлопал по кобуре. – Связи наверху, длинные руки, а теперь еще ваш адресок в кармане. Может, попробуем решить вопрос полюбовно?

– Забавно. – Одервье устало потер глаза. Судя по всему, просмотр порнографии не шел старику на пользу. – Подобные угрозы я слышу уже лет пятьдесят, но пока что дальше них никто не пошел.

– Я упорный малый. Может, мне стоит просто пристрелить вас?

– Может быть. Но ведь это не приблизит вас к цели.

– А может, стоит заключить сделку?

Одервье впервые посмотрел на Ги с интересом.

– Предлагайте.

– Я найду человека, снимавшего Денн, и сообщу вам, где он. А вы дадите мне след.

– Наивным было