Книга Темный Волхв - Александр Сохань

задержался.

— Никодим, — представился, спускающемуся волхву, вчерашний Упитанный. — Хозяин этой таверны. Что нибудь заказывать будете?

— Нет, — буркнул неформал. — И так задержался.

— Что и даже золото в ломбарде не обменяете.

В ломбарде? — Смакуя знакомое слово, неформал задумался. — А это где? — Спросил он, всё же, на всякий случай, решившись наведаться в столь популярное, в его мире заведение. Мало ли, мож, что полезного и найдёт, для себя.

— Да здесь рядышком, слева по улице третий домик, там увидите, не ошибётесь. И да, не подскажите, куда путь дальше держать соизволите. В столицу или…. Ну понимаете, народ бы собираться начал.

— Обратно в деревню.

— А ну правильно, как же я сразу не догадался, не за простое же спасибо вы деревни подназвание дали.

Неформала, от услышанного, передёрнуло, и со злостью хлопнув дверью, он выше из таверны и огляделся. Слева, как и говорил Никодим, был ломбард, выделяющийся, по сравнению с другими зданиями своей архитектурой, и толпой народа у входа. Справа же виднелась площадь, посреди которой находился, клубящийся паром фонтан. В центре него торчал четыре фонаря, на подобие того, что разбил Димка в лесу, возле Пчёла. Только эти были белые. Один большой в центре, и три поменьше по сторонам. В очереди стоять не хотелось, и Димка решил сходить к фонтану, посмотреть на местных мажоров, в надежде, что очередь к этому времени рассосётся.

Мажорами оказались, старый дед, нарезавший круги вокруг водомёта, да дюжина хмурых мужиков с оглоблями, стоящие не ровной кучкой чуть поодаль.

— Проходи, — прокряхтел дед, — Давно ждём. Знали что прейдешь. Зачем пожаловал.

— Да так, просто посмотреть.

Ишь ты, что т слишком много, в последнее время, охотников стало на сферы поглазеть?

— Да больно надо. Я вообще в ломбард, но там очередь, вот здесь обождать, и подумал, или это место для избранных?

— Мож и для избранных. Тебя как кличут то? — и старичок зло прищурил глаза.

— Огненный Перун, важно ответил Димка, уже осознавший значение статусов.

— А по имени, — не унимался дед

— Дмитрий, — быстро сообразил неформал, поняв, к чему он клонит. — А тебя?

— Кузьментий, — отозвался дед, качая пышной бородой, которую прикрывала такая же пышная копна волос. — Глава города и хранитель сфер.

— Тоже мне домовёнок Кузя, — подумал Огненный Перун, при этом сохраняя самое серьёзное выражение лица.

— Четыре города уже погибли на рубежье, вот и приходиться сторожиться. Смутные времена наступают. А имя у тебя чудное, совсем как наше, у других волхвов такие имена, что и язык, сломаешь, а у тебя как у нас.

После этих слов Кузя развернулся, и побрёл прочь, прихватив с собой и свою свиту. Димка же уселся на парапет фонтана, и зачерпнул рукой дымящеюся влагу, и если бы кто нибудь из свиты Кузментия, в тот момент оглянулся, то жизненный путь неформала в этот день бы и закончился, но пока, похоже, что место в Вальхаве ему ещё не подготовили.

Когда неформал подошёл к ломбарду, то людей возле него уже не было. Толкнув железную дверь, он прошёл вовнутрь.

— Медовое вино больше купить не могу, деревенские, которых ты привёл, выгребли все деньги, которые наша семья три поколения копила.

Неформал разглядел в углу просторной комнаты осунувшегося мужика в кресле, укутанного с ног до головы в шерстяной плед.

— Как все? — Спросил он, заранее чувствуя, что его чем-то обделили.

— Вот, — мужик показал на три склянки, стоящие на полке, размером с литр каждая, — отдал сорок тысяч золотых, медовое вино. Теперь я разорен.

— Почему? — Спросил неформал, с навернувшимися от обиды слезами на глазах. Так его обобрали…, а он ещё переживал, что последние деньги у сельчан забрал. Гааады!!! И куда ещё, интересно два литра дели. Ведь в ведёрке было пять литров. Ну, почти.

— Так они сказали, что ты в столицу идёшь, я и скупил на все деньги. Только не сказали, что ты тёмный.

— А что это меняет?

— Ваш удел серые земли. Как сюда, то забрёл, на моё голову? Кстати Батыр, — представился хозяин ломбарда.

— Огне… ну можно просто Дмитрий. — Поправился неформал.

— Да в курсе уже, — опять погрустнел хозяин, — Если есть ещё что интересное, то показывай, нет, то проваливай. Одни беды от вас тёмных.

Димкин взгляд упал на нарисованную рекламную картинку на стене. На ней была изображена обыкновенная российская железная пятирублёвая монета, за которую предлагалась, аж пятьдесят тысяч золотых.

— А это что? — кивнул он на картинку.

— Да, это так, для престижу, — вздохнул Батыр. — Чёрную прислужницу, недавно в столице поймали. Её казнили, а монеты в казну пошли, представляешь, аж восемь штук. Это четыреста тысяч золотом.

Димка представлял. Именно он отдал Лёшке на палёнку последние восемь пятирублёвок. Хоть бы что нибудь себе оставил. Кто ж знал.

— А, за, чем они вам?

— Ты меня-то совсем за дурака не считай, — обиделся Батыр. — Метку оборотня, что девчонке вручил, что? На золотые покупал?

Крыть было нечем. За брелок Димка отдал тридцать пять рублей. Целых семь пятирублёвок. И здесь его обманули. Воспользовались так сказать его добротой и доверчивостью.

— Вот. — Протянул он осколок чёрного, разбитого им фонаря. Свой абгрейд металлиста, он решил не демонстрировать. Мало ли, прибьют за какую нибудь побрякушку, прям здесь. В подвале. И не посмотрят, что волхв.

— Осколок чёрной руны. — Батыр повертел осколок, разглядывая его со всех сторон. — Вещ редкая, но не очень. Денег тебе за него не дадут, а вот алхимикам он интересен. К сожалению наш инкунабула уже год как помер. Я же могу предложить тебе взамен только вот это, — и он протянул ему, украшенный изумрудным драконом, обсидиановый браслет, очень тонкой работы. — Для чего он нужен я не знаю, но у меня таких два, а осколка руны нет, потому и меняю.

Дмитрий решил, что это выгодный обмен. Он же знал, что это ни какая не руна, электрический светильник, ну или то, что от него осталось. А такой браслетик, даже в его мире, стоит не плохих денег, да и прикольный он. В тусовке можно повыпендриваться.

Когда Димка вернулся к таверне, там уже готовился к отбытию огромный караван. Если в город пришло человек двадцать, то обратно собралось как минимум сто пятьдесят. Из всех выделялись деревенские. На холеных лошадях, запряженных в повозки, с подшипниковыми колёсами и железными рессорами. Хорошо одетые, они, весело галдя, перебирали свои покупки в телегах.

— На моих деньгах нажились, — подумал неформал, с обидой глядя на гогочущую толпу.

Хотя, по правде сказать, нажились не все, в стороне от каравана, на завалинке, со скромной котомкой в руках, одиноко сидел Грамыка. Видать