Книга Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

дорогу по дамбе возле шлюза перегораживал шлагбаум, возле которого дежурил патруль речной полиции, и преступник со своим страшным грузом, разумеется, не желал попадаться на глаза полицейским. Не доезжая до шлагбаума около 60 метров, он снял бочки с повозки и бросил в реку. Тёмной, холодной, дождливой ночью он мог действовать, не опасаясь быть замеченным, поскольку полицейские прятались от непогоды в сторожевой будке.

Сообщение наблюдательного патрульного полностью снимало проблему, связанную с Чарльз-ривер-стрит, которую подозреваемую Левитт Элли не посещал на протяжении всей недели с 1 по 8 ноября. Ведь Левитту незачем было приезжать на эту улицу — бочки он сбросил в реку Чарльз совсем в другом месте!

Приведенная ниже иллюстрация наглядно демонстрирует важность сделанного патрульным заявления. Ветер, дувший 6 ноября с юго-востока, погнал волны реки Чарльз против обычного направления движения воды, поэтому бочки с трупом Абии Эллиса поплыли не в сторону океана, а вверх по течению. Это кажется контринтуитивным, противоречащим нашему повседневному опыту, но именно так работает принцип наводнений на широких реках [например, именно ветер, направленный против течения — а вовсе не прилив! — вызывает наводнения на реке Неве в Санкт-Петербурге]. Преступник, бросивший бочки в реку, очевидно, рассчитывал на то, что они быстро попадут в океан, но не сделал необходимую поправку на направление ветра.

Бочки с трупом сначала поднялись вверх по течению реки Чарльз, а после того, как направление ветра во второй половине дня 6 ноября изменилось [он задул с юго-запада], бочки стали дрейфовать вниз. При этом ветер постепенно их прибивал к противоположному берегу реки, в силу чего они оказались в районе пристани газового завода, где и были замечены около 15 часов.

Карта Бостона 1852 г. показывает взаимное расположение объектов, о которых идёт речь в очерке. Знаком * обозначено место обнаружения кусочков дерева (щепы) возле ворот шлюза на дамбе Милл-дам, где предположительно бочки были сняты с повозки и брошены в реку Чарльз. Чёрный пунктир показывает движение бочек в воде — сначала под воздействием ветра, дувшего с юго-востока, вверх по течению реки Чарльз, а после перемены направления ветра — вниз, к пристани газового завода в Кембридже.

С учётом информации, полученной от патрульного Перри, перемещения бочек получали хорошее объяснение, гораздо более правдоподобное, чем для версии, при которой их сброс производился в районе улицы Чарльз-стрит.

Всё отлично сходилось!

Именно информация, сообщённая Джоном Перри, явилась той пушинкой, что окончательно склонила чашу колеблющихся весов в пользу того, что Левитт Элли мог быть убийцей Абии Эллиса и подлежит аресту.

Когда утром 9 ноября подозреваемый явился в здание полиции, как ему было приказано накануне, детективы приступили к допросу, уже зная, что по окончании оного — независимо от сознания или не сознания в совершении преступления! — Левитт будет арестован.

После напряжённого допроса, в ходе которого от подозреваемого не удалось добиться каких-либо признаний или неосторожных высказываний, детективы объявили Левитту, что тот арестован и домой более не вернётся.

Элли находился в камере в здании Департамента полиции, когда вечером того же дня в Бостоне начался чудовищный по своим масштабам пожар, вошедший в историю города как «Большой пожар» или «Великий пожар». Как стало ясно по результатам последующего расследования, очаг возгорания находился в подвале 5-этажного склада на углу улиц Кингстон и Саммер в центре города. Пламя было замечено немногим позже 19 часов. В то время в здании не было ни одного работника [всё-таки, речь идёт о субботнем вечере!], что послужило основанием подозревать поджог. Впрочем, виновный никогда не был установлен, как и истинная причина возгорания.

На протяжении последующих 12–15 часов огонь охватил территорию в 25 гектаров плотной городской застройки. По официальной статистике, пожар уничтожил 776 зданий и нанёс чудовищный урон местному бизнесу и городскому хозяйству. Точные убытки вряд ли возможно было установить, считается, что стоимость личного имущества, уничтоженного огнём, достигала 60 млн.$, а городского — 13,5 млн.$. На пожаре погибло 13 человек, чья личность была установлена, но имелся ряд неопознанных трупов, поэтому число жертв пожара обычно определяется в 20 человек.

Говоря о «Большом Бостонском пожаре» нельзя не упомянуть о том, что некоторая часть жертв и разрушений явилась следствием неразумных [мягко говоря] действий властей. Кому-то пришло в голову использовать для борьбы с огнём ударную волну от взрыва, произведённого в непосредственной близости от фронта горения. Надо сказать, что такая тактика действительно используется для тушения открытого горения газовых или нефтяных скважин, но для борьбы с огнём, распространяющимся широким фронтом, не годится. Тем не менее, светлые умы бостонских руководителей решили опробовать неизвестную им методику на собственном городе. Перед горящими зданиями стали размещать и подрывать бочки с порохом, которые пламя, разумеется, погасить не смогли, а вот близлежащие постройки успешно разрушали, зачастую травмируя их жителей, зевак и пожарных.

В общем, бостонские власти личным примером доказали всему миру, что дурак с гранатой, безусловно, опасен, но дурак с бочкой пороха — опаснее стократ.

Панорама сгоревшего Бостона утром 10 ноября.

Левитт Элли, переживший «Большой пожар» в камере, во время этих трагических событий повёл себя довольно интересно. Полицейские, наблюдавшие за поведением арестантов, отметили в своих рапортах, что Левитт страшно переживал из-за невозможности оказаться на улице. Ранее очень спокойный и рассудительный, в часы пожара он пришёл в страшное возбуждение и кричал полицейским через решётку, что по их вине лишается больших денег, поскольку в такую ночь мог бы заработать извозом 500$ или даже больше. Он был страшно разгневан из-за того, что арест лишил его возможности хорошенько заработать на людском горе.

Момент этот оказался очень интересен и впоследствии поведение Левитта в ночь «Большого пожара» использовалось как свидетельство его сквалыжности, или, выражаясь мягче, меркантильности. Комментировать эту историю вряд ли нужно, каждый вправе делать собственный вывод.

На протяжении ноября 1872 года детективы полиции Бостона, выполняя поручение окружного прокурора Джона Мэя (John W. May), продолжали сбор сведений, способных подтвердить виновность Левитта Элли в убийстве Абии Эллиса. Был выявлен ряд ценных свидетелей, сообщивших правоохранительным органам весьма ценную информацию.

В частности, детективам удалось разговорить некоего Джона Тиббетта (John Tibbett), одного из грузчиков, работавших на Левитта Элли. Выяснилось, что Джон являлся старым другом арестованного — они вместе росли в штате Нью-Гэмпшир, но затем их пути разошлись, поскольку Левитт в 1869 году перебрался