Книга Каратист: без компромиссов. Том 4 - Алим Тыналин

Ничегошеньки не видно.

— В это время года у них сейчас тропические дожди, — сказал Морозов. Почти всю дорогу он спал. Сидел рядом со мной. А я у иллюминатора. Чтобы было слышно сквозь рев двигателей, Морозову приходилось чуть ли не кричать. — Поэтому тут часто пасмурно. Но погода все равно отличная. Когда еще можно купаться в море в январе месяце?

После болтанки мы подлетели к острову. Сбросили высоту. Причем довольно резво.

У меня сосало под ложечкой. Каждый раз, когда пилот лихо снижался. Невольно думаешь, а может самолет уже потерял управление? И мы уходим вниз? Но потом полет выравнивался.

Сейчас сквозь облака виднелись поля. И горы. Изредка города. Я разглядел лодки и катеры. Еще когда пролетели над морем.

Когда делали разворот над Гаваной, я увидел вдали в небе огромную черную тучу. Причем не так уж и далеко от нас.

— Интересно, а от нее не будет проблем? — я ткнул пальцем в тучу.

Морозов посмотрел на тучу. Беззаботно усмехнулся.

— Для нашей железной птички это не проблема. Пролетим, как нож через масло.

На всякий случай повернулся к Фролову Славе. Самбист и в прошлом военный летчик.

Тот дремал в кресле. Плевал на любую болтанку. Здоровенный и сильный мужик. Напомнил мне Ваню Бурного.

— Слышь, Славка, а что вон то за туча? — спросил Морозов. — Мы же ее проскочим?

Фролов открыл глаза. Поглядел на тучу. Встревожился. Покачал головой.

— Э, нет. Лучше в нее не попадать. У нас уже наверняка мало топлива осталось. Для ухода на запасной не хватит. Надо срочно садиться. Готовьтесь к каруселям.

И точно. Только он это сказал, как самолет ринулся к земле. Прошлые витражи оказались детскими горками.

Впрочем, далеко от тучи уйти мы не успели. На высоте начала выравнивания пошел дождь. Нет, не так. Хлынул сумасшедший ливень.

Я глядел вокруг. И ничего не видел. Земля полностью исчезла из виду. Интересно, как там ориентируются летчики? Наощупь?

Но посадка прошла на удивление мягко. Самолет хорошо сбалансирован. Опустились на землю почти незаметно. Хотя вокруг хлестала вода с неба.

Самолет пробежал по посадочной. И замер. Мы стояли, ждали. Пока ливень закончится.

Вокруг сплошная стена дождя. Вдали смутно угадывалось здание аэропорта. И деревья рядом. А больше ничего.

— Да, крепко встречает нас Гавана, — заметил рядом Морозов. — Сколько летаю, такой посадки еще не было.

Когда дождь начал стихать, от аэропорта к нам понеслись машины. Подлетели, остановились у трапа.

Одна карета скорой помощи. На всякий случай.

— Ну все, прилетели, — объявил Женя Павлов. Наш старший группы. — Вот мы и находимся на территории Кубы. Вы помните инструкции, товарищи. По любым спорным вопросам подходим ко мне. И спрашиваем. Не стесняемся. А главное, помним, что любые инциденты решаются в духе миролюбия и добрососедства.

Ага, как же. Мы тут приехали не цветочки нюхать. А учить людей драться. Причем самыми разными способами.

И не только драться. Но еще и убивать. Голыми руками. Потому что по программе мероприятий среди наших учеников не только спортсмены. Но и сотрудники кубинских спецслужб.

Из аэропорта нас отвезли в гостиницу. Благодаря тренировкам я чувствовал себя неплохо.

Нормально перенес полет. Еще и выспался в пути. Так что, сейчас чувствовал себя сносно. Решил сразу после заселения сходить на тренировку.

Гостиница неплохая. В городе жара. Даже духота. Повышенная влажность. Всюду пальмы.

На улицах мужчины в футболках и джинсах. А еще в широкополых шляпах.

Женщины ходили в юбках. Длинных и коротких. Соблазнительно покачивали бедрами.

Обед неплохой. Пикадильо, то есть рубленая говядина с рисом. Тартуга, то есть черепашье мясо с пряностями и яйцами. И фуфу, фруктовое ассорти из бананов.

Встречающая сторона предлагала ром. Я отказался, а вот некоторые из наших тяпнули по рюмашке.

До пяти часов нам дали отдохнуть. Когда через час я вышел из номера и хотел выйти, ко мне сразу кинулся Павлов.

— Ермолов, ты куда собрался?

Я удивленно посмотрел на куратора. Низенький, плотненький, похож на картофелину. На очень встревоженную картофелину.

Потом вспомнил. Здесь точно также действовал запрет на свободные передвижения. Как и за границей. Надо уведомлять куратора. И получать разрешение.

— На пробежку, — ответил я. Пристально уставился в глаза Павлова. Он у нас жиденький. Как мне кажется. Не чета Воловникову. Если хорошенько надавить, откатится. — Надо подышать воздухом. И размяться.

Но куратор не испугался.

— Ты с ума сошел, Ермолов? — зашипел он. Круглое лицо возмущенно вытянулось. — Через час встреча с Раулем Кастро. Братом главы государства. С министром МВД. А ты хочешь прогуляться? Может, тебе еще носик надо попудрить?

Ах ты ж, уродец. Ты еще издеваешься? Чего там готовиться к встрече? Сидеть в номере, как мыши?

— Никуда я не денусь, — ответил я. — Буду здесь через полчаса. Пройдусь по территории.

Проклятый Павлов не успокаивался. Боятся, что я потеряюсь. Не хотел отпускать. Пришлось его чуток успокоить.

— Ты чего, Женя? Думаешь, я убегу? Брошусь в море и уплыву на Запад. Расслабься, мы в братской стране. Я тут буду. Неподалеку. Ничего не сломаю. И не нарушу.

Павлов вспомнил, кто я такой. По глазам увидел. Понял, что в случае кипеша не справится со мной. Поэтому отступил.

— Ладно, иди, только недолго, — согласился он. Отошел обратно к креслу в фойе гостиницы. — Но смотри, без опозданий. Ждать не будем.

Ну, вот это другое дело. Я вышел наружу. Из гостиницы.

Ох, красота какая. Тропики. От обеденного дождя не осталось и следа. Только серые тучи на небе.

Но зато солнце уже палило без пощады. Жара, влага, морской воздух. Пальмы, люди в легкой одежде.

У нас в Москве трещат морозы. Все в шубах и куртках. А тут чуть ли не в купальниках ходят. Надо сходить на пляж.

Я сошел по ступенькам с крыльца. Гостиница у нас фешенебельная. Но старенькая. Сразу видно, построена еще до революции Кастро.

Возможно, тут было казино. К роскошному входу кольцевой подъезд для машин. Чтобы гости выходили у входа. А шофер увозил тачку на парковку. В центре кольца пальма и папоротники.

Дальше на территории парк. Вся территория отеля огорожена высоким белым забором. За ним улица.

По улице с ревом катились машины. Американские и японские модели. Но старенькие. И то и дело мчались наши «Жигули» и «Москвичи».

Так-с. Ну, далеко уходить смысла нет. Ворот на въезде в отель нет. Просто дырка в сплошном бетонном заборе. А там подъездная дорога, ведущая из отеля на улицу. Будка КПП. И полосатый шлагбаум.

Пойду, позанимаюсь в парке. Я пробежался вниз. В зеленую зону.

Тут нет газона. Просто ровно растущая трава. Вокруг кусты и деревья. Я размялся. И начал выполнять ката хейан йондан. С акцентом на технику ударов ногами.

Делал, как всегда, с погружением в себя. Вообще-то, надо работать с открытыми глазами. Надо смотреть вокруг. Фиксировать окружающее. На предмет нападения. Не опускать взгляд.

Но я тренировался с закрытыми глазами. Мне надо прийти в себя после перелета. Настроиться на работу. Освоиться на новом месте.

Я уже бывал в этих краях. В прошлой жизни. Тут как будто ничего не изменилось. Куба двадцатого и двадцать первого века почти не отличались. Будто время застыло.

Я делал движения. Полностью ушел в себя. А потом услышал вокруг голоса. На испанском. И насторожился.

Вытянул ногу в йоко гери. И открыл глаза. Огляделся.

Елы-палы. Моя тренировка собралась вокруг кучу народа. Откуда здесь толпа в два десятка кубинцев?

Они стояли и наблюдали за мной. Окружили меня вкруговую. Болтали, обсуждали, показывали пальцами. Некоторые повторяли за мной.

Судя по всему, тоже постояльцы. Или прохожие. А еще даже кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. В характерной бело-бордовой униформе.

Увидели, что я проснулся, загалдели громче. Я так понял, что требовали продолжения. Я посмотрел на часы. Времени осталось мало.

Ладно. Сделал ката санчин. Мое любимое. Потом отработал пресс. Позвал самых крупных мужиков. Из окружающей меня толпы.

Предложил жестами лупить меня по животу. Они и рады стараться. Били с размаху. Как раз хорошая тренировка. Я стоял неподвижно. Напрягал мышцы. И держал удар.

Зрители аплодировали после каждого удара. Хохотали и радовались. Что таким здоровякам не удается пробить мой пресс. Все-таки, кубинцы чертовски эмоциональный народ.

Потом через круг зрителей пробились Павлов и Морозов. И еще переводчик. Они думали, что мы тут устроили драку.

— Ты что тут устроил? — снова зашипел Павлов. Как же он меня достал уже. Хотя мы всего-то сутки как знакомы. А уже хуже редьки. — Поединки раньше времени? Зачем ты нас демаскируешь? Никто не должен