Книга Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» - Владимир Николаевич Снегирев

источников]

То есть тогда, в самом начале марта 53-го, звезды расположились самым неблагоприятным образом для карьеры нашего героя.

Тем не менее, как ни странно, в итоге все образовалось. То самое «предложение об утверждении его инструктором» было внесено, и 13 марта 1953 года, сразу после похорон вождя, Секретариат ЦК в своем новом составе утвердил кандидатуру А. Н. Яковлева.

Вообще-то этот день, 13 марта 1953 года, вошел в историю СССР по другой, более существенной тогда причине: один из главных наследников Сталина Георгий Максимилианович Маленков вдруг обратился в Президиум ЦК с просьбой об освобождении его от обязанностей секретаря ЦК. Маленков объяснил свое ходатайство тем, что намерен целиком сосредоточиться на деятельности председателя Совета министров.

«Таким образом, в Советском Союзе ненадолго произойдет определенное разделение партийных и государственных властей и их функций. Преувеличивать значение этого размежевания, однако, не стоит», — писал в своей книге о Маленкове известный российский историк А. Сорокин[9].

Почему не стоит? Да потому, что это разделение носило тогда формальный характер, на деле же и сам глава правительства, и его замы оставались членами Президиума ЦК КПСС со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Зато другой секретарь ЦК Н. С. Хрущев умело воспользовался тем, что его главный конкурент на наследование престола сосредоточился на решении хозяйственных вопросов, и теперь Никита Сергеевич быстро и грамотно подмял под себя Центральный комитет.

Как наш герой пережил смерть Сталина? Сам Александр Николаевич Яковлев скупо пишет об этом: «Ярославль затих. Улицы опустели. Собралось бюро обкома партии. Все молчали. Всхлипывала Лида Жарова, секретарь горкома партии. Кто-то еще. У всех одно на уме: как будем жить дальше? Казалось, что жизнь закончилась — настолько все были оболванены»[10].

Ну, про «оболванены» он написал спустя почти полвека. А тогда, судя по всему, он и сам наряду с соратниками скорбел вполне искренно. Хотя и недолго. Потому что уже через несколько дней последовали непростые хлопоты: переезд в Москву, обустройство на новом месте, другая, гораздо более ответственная работа.

Отдел школ ЦК КПСС, инструктором которого стал Яковлев, не раз подвергался различного рода реконструкциям и переименованиям. В аппарате он не считался ключевым, «политико-образующим»: «Второстепенность Отдела объяснялась тем, что народное образование по конституциям СССР 1924 и 1936 гг. относилось к компетенции союзных и автономных республик. Эта местная национальная юрисдикция надолго останется одним из немногих атавизмов ленинской национальной политики. Так, союзно-республиканское Министерство просвещения СССР будет создано только 1 августа 1966 г., то есть на 50-м году советской власти»[11].

Сначала, в январе 1932 года, в составе Отдела культуры и пропаганды ЦК ВКП(б) был создан сектор народного образования и просвещения. Затем, спустя три года, появился самостоятельный отдел, впрочем весьма малочисленный. Его заведующий в годы войны Н. Н. Яковлев жаловался секретарю ЦК Г. М. Маленкову: «В аппарате Отдела школ ЦК ВКП(б) в настоящее время работает всего 6 человек. Не утверждена структура Отдела. До войны считалось пять секторов, но они не были утверждены…»[12]

Накануне нового 1951 года Политбюро в очередной раз преобразовало Отдел школ, выделив его из состава Отдел агитации и пропаганды. Теперь в структуре отдела было четыре сектора — школ РСФСР, школ союзных республик, педагогических учебных заведений и научных учреждений, сектор учета. Казалось бы, структура утверждена, причем она соответствовала тогдашним понятиям территориально-ведомственной стратегии «партийного руководства». Но не прошло и двух лет, как грянуло новое преобразование.

31 декабря 1952 года (обратите внимание на дату! — работали и в самый канун Нового года, и сразу после него) Секретариат ЦК утверждает другую структуру, теперь вместо секторов вводятся подотделы: инструкторский, учебной литературы, педагогических учебных заведений и научных учреждений, секретариат.

Именно в инструкторский подотдел и пришел работать вчерашний провинциал Яковлев. Ему поручили курировать десять областей центральной части России, Академию педагогических наук, а также преподавание истории и иностранных языков.

Вначале старожилы отдела приняли его настороженно. В их глазах невольно читался вопрос: это что за выскочка такой? Или лапу мохнатую имеет, или из органов? Александру не было еще и тридцати лет — в таком возрасте попасть в число «номенклатуры» редко кому удавалось. Какое-то время он даже считался самым молодым инструктором в аппарате ЦК. Но постепенно отношение к новичку менялось. Спокойный, рассудительный человек. Перед начальством шею не гнет. Черновой работы не боится. Бумаги составляет грамотно и быстро. И с чувством юмора у него все хорошо.

«Достаточно быстро установились добрые отношения со всеми работниками отдела, — вспоминал впоследствии Александр Николаевич. — Честные, порядочные люди, не очень-то вовлеченные в политику. Она как бы проходила мимо, только иногда тихонько стучала в окошко. Разного рода совещания больше походили на педагогические семинары, чем на собрания людей, контролирующих сферу просвещения»[13].

Он часто бывает в командировках во вверенных ему областях. В мае, едва освоившись, едет в Башкирию с целью проверки качества преподавания русского и родного языков. Посещает другие регионы — ему интересно, он с головой влезает в проблемы, связанные с постановкой школьного образования, подготовкой новых учебников, работой педагогических вузов.

В апреле того же 1953 года отдел подвергается очередной реконструкции, его структура опять возвращается, если так можно выразиться, к «территориально-отраслевому» принципу, вновь восстанавливаются сектора: школ РСФСР, школ союзных республик, педагогических учебных заведений и научных учреждений, учебной литературы.

Об отношении руководства ЦК к этому партийному подразделению свидетельствует такой факт: «школьники» сидели в самых неприспособленных помещениях, по 3–4 человека в тесных, плохо освещаемых комнатках. На все жалобы Управление делами ЦК отвечало одинаково: свободных площадей нет, выкручивайтесь как хотите.

2 января 1954 года зам. зав. Отделом школ И. К. Страхов обращается по этому поводу ко вновь избранному секретарю ЦК Н. Н. Шаталину, пишет ему о тех скверных условиях, в которых приходится работать сотрудникам отдела, перечисляет конкретные проблемы: теснота, в комнатах темно зимой и летом, поэтому постоянно приходится прибегать к искусственному освещению, люди часто болеют, жалуются[14].

Неизвестно, какая реакция последовала в ответ на эту записку, но спустя два года Отдел школ был подвергнут новой реорганизации — на сей раз с летальным исходом: его попросту упразднили, а оставшихся после сокращения сотрудников перевели в сектор укрупненного Отдела науки, высших учебных заведений и школ.

Но это будет в феврале 56-го, а пока молодой партийный работник Яковлев продолжал осваивать науку партийного руководства народным просвещением.

Вместе со смертью Сталина сдулось, превратилось в прах «дело врачей». Антисемитская кампания быстро сошла на нет. Зато появились новые враги, партия опять обнажила свой карающий меч. Сначала под него попал Лаврентий Берия. Июльский пленум исключил его из руководства, последовали арест, суд, расстрел. Берия