Книга Группа крови на рукаве. Том IV - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ай вонт ту чек йер инглиш
Уровень языка хочет проверить.
Поговорили. Я специально немного занижал свой английский, делал его более «правильным», школьным. Полковник пробежался по нескольким стандартным темам, спросил мои впечатления о Нью-Йорке.
— Удивлен! — Поляков покачал головой — Такой хороший язык у армейского спецназовца.
— Я дополнительно занимался. Надо знать язык потенциального противника. Потом по камбоджийской теме готовили.
Я выжидательно посмотрел на полковника.
— Да, мне дали допуск к досье. Операция по Кобрам — мое почтение!
Мы еще поболтали о том, о сем, я все пытался составить мнение о Полякове. Скользкий он какой-то, в глаза не глядит, постоянно перебирает сандаловые четки.
— Из Бирмы привез — полковник заметил мой взгляд — Помогает успокоится.
Ага, значит, есть насчет чего нервничать. Начальник американского отдела Гурьев обмолвился, что у Поляков в семье трагедия случилась. В Штатах умер его малолетний сын, которому требовалась очень дорогая операция. Неужели Дмитрий из-за этого обозлился на Союз, что стал предателем №1?
В приемной появился Сахаровский, адъютанты пригласили нас на совещание. Которое оказалось посвящено целиком Грому. Точнее его международному аналогу. Присутствовали основные действующие лица — Ивашутин, глава внешней разведки, начальники американских отделов в ПГУ и ГРУ — Петров и Гурьев. Ну и мы с Поляковым.
Три часа обсуждали, рядили, даже писали протокол встречи. В нем было все — штатная структура, план обучения и стажировок, в том числе мой личный, приказы о создании новых резидентур. Увы, осетра пришлось урезать — американцы одобрили визы всего для двадцати человек. Десять — для бойцов, еще десять — для обслуживающего персонала.
Фактически, речь шла всего об одном отделении отряда. Второе отделение предлагалось набрать из американцев. Два заместителя — один советский, другой тоже штатовец. Отделения возглавляют сержанты, замы в должности лейтенантов. Сержант получает двадцать тысяч в год, лейтенант — полтос. Но на руки выходит сильно меньше — треть налоги. Правда есть всякие льготы, обязательная страховка с полумиллионным покрытием. Все оплачивают американцы.
Пока шло обсуждение, я не отрывал взгляда от Полякова. Он же к бабке не ходи, сольет всех разведчиков в штатке. Пусть они еще и не утверждены — но это же вопрос недели, другой. Дальше начнется подготовка, чтобы пгушники и грушники хотя бы слегка походили на спецназовцев. Обслуживающий персонал — вообще все разведчики. Их американцы просто вышлют и заменят на свой. «Так победим».
Надо что-то решать с Дмитрием Федоровичем. У меня не больше месяца — пара недель, пока отберут кандидатов и Поляков о них узнает. Еще пара недель ему выйти на связь с црушным резидентом в Москве. Заложит какой-нибудь тайничок и все дело коту под хвост.
Я слушал краем уха дискуссии, сам барабанил пальцами по столу. Слить Полякова гласно — я не могу. Тут же спросят, откуда я все знаю. Привет подвалы Лубянки. Негласно заложить предателя в теории можно — бросить какое-нибудь анонимное письмо — но сложно. Начнется внутреннее расследование, ВГУшники тормознут всю тему с международным спецназом.
— А что с этим американским самолетом? — внезапно для себя поинтересовался — Ну который приземлили на Курилах?
— Дипломаты обмениваются нотами — буркнул Ивашутин
— Но там все не накроется медным тазом?
— Возьми и пошли телеграмму своему Гуверу! — вспылил генерал — Откуда я знаю⁈
* * *
После совместного совещания, пошли в кабинет к Полякову, составлять конкретный план занятий. Слежка и контр слежка, специальное оборудование, еще занятия по английскому, и еще десяток предметов. Слава богу удалось отбояриться от физподготовки — пообещал поддерживать форму на базе Грома.
Полковник все быстро печатал на машинке, сразу оформляя в служебные документы и раскладывая по папочкам.
— Мне тоже тут понадобится свой кабинет — решил закинуть удочку я — Судя по плану занятий бывать тут придется часто.
Примерно половина предметов будет на базе ГРУ, еще половина — ПГУ.
— Можешь моим пользоваться. Ключ я тебе оформлю — Поляков почесал лысину — Но сейф, извини, сам попроси у Гурьева. Думаю не откажут. С положениями о секретности иди знакомится, будем подписочки новые оформлять.
Опять пошла бюрократия. Пока расписывался, рассматривал кабинет. Два стола, сейф, портреты основоположников. Несколько шкафов с книгами. И много цветов. На подоконниках, аж две пальмы на полу в кадках.
— Очень люблю природу — признался полковники, заметив мой взгляд. Поднял трубку телефона, начал обзванивать и договариваться с преподавателями. А у меня кое-что замаячило в голове. Раз можно пользоваться кабинетом, то…
Внезапно на ум пришли строчки из песни «Крылатые качели»:
…Позабыто все на свете,
Сердце замерло в груди:
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!…
Последний две строфы я даже пропел вслух.
— Прости что? — Поляков оторвался от писанины.
— Я говорю — Только радость впереди. Да?
— Иначе зачем строить коммунизм? — пожал плечами полковник
Порушили, бляди поляковы, всю нашу «радость впереди». Ну ничего. Теперь я знаю,
что делать.
* * *
Закончив с Поляковым, поехал в МИД.
Кузнецов оказался на месте, произвел на меня самое приятное впечатление. Сходу предложил кофейку, не чинясь сел напротив за столиком для переговоров. А то любят у нас начальники показывать, кто в «доме хозяин» — вначале в приемной насидишься, потом на цырлах держат возле рабочего стола. У дипломата оказалось очень умное лицо, внимательные глаза. С таким можно работать.
— Американцы прислали предложение по базированию Лайтинга
— Молнии⁇
— Да, так предложено назвать отряд.
Я хмыкнул.
— Это такая шутка? Был Гром — стал Молния?
— Вам не нравится название?
— Отряду потребуются свои символы, шевроны… Молнию на форме носили эсэсовцы.
Кузнецов задумался, потом позвал на помощь своих сотрудников из американского отдела. Мы устроили мозговой штурм. Нужно было броское и уникальное название на английском, к которому легко было бы сделать всю сопутку — погоны, петлицы, шевроны… Может быть даже флаг.
Всякую флористику — типа дубов я сразу отмел. Геральдические животные тоже надоели, да и штатовский орел совсем не возбуждал советских дипломатов. Всякие звезды — это было всем очевидно — заблокируют американцы.
— Нужно что-то универсальное, что понравится всем — Кузнецов протер свои очки, нацепил их и внимательно посмотрел на нас — Давайте, я жду!
— Я недавно был в Нью-Йорке. Символ ООН — Земля — на меня сошло озарение — На карте мира с полярной проекцией. Отряд нужно назвать Земля. Неофициально «земляне». Символ, кроме планеты, оливковая ветвь. Как у ООН. Только не голубая, а зеленая. И никто не дернется.
Предложение всем понравилось. А у меня в голове заиграла «И снится нам не рокот космодрома…».
Кузнецов отправил сотрудников составлять депешу нашему представителю в ООН, после чего достал из сейфа папочку. А в ней была уже совсем конкретика по отряду. Под базу американцы предлагали отдать форт Хэнкок, что в Нью-Джерси.
— Там сейчас пункт снабжения зенитными ракетами, но с появлением межконтинентальных баллистических ракет часть системы противовоздушной обороны Штатов утратила свое значение. В том числе форт Хэнкок. Ракетный пункт расформировывают, базу отдают под…хм «землян».
Мы посмотрели на карту, которую Кузнецов вытащил из ящика стола. Местечко называлось Sandy Hook — Песчаный крючок. Вдается сей малюсенький полуостров в залив, омывающий Нью-Йорк, и смотрит прямо на Кони-айленд.
— Будешь просыпаться и видеть статью Свободы — пошутил зам Громыко
— Век бы ее не видать. Что хоть выторговали за отряд у американцев? — поинтересовался я — Поделитесь секретом
— Американцы дали добро на мирный договор с Японией. Не будут ставить палки в колеса. Уже сформирована делегация — летим на острова договариваться о деталях. Торговое сотрудничество и так далее.
Я посмотрел на карту, что висела на стене. Там в отличии от настольной было видно южное полушарие. Нашел курильские острова. Хотел что-то сказать, но промолчал. Надеюсь, у дипломатов хватит мозгов не сдавать с таким трудом полученные территории. Причем не во вторую мировую, а еще раньше — со времена похода казаков, плаваний Крузенштерна…
— Только совместное освоение — правильно понял мой взгляд Кузнецов — Без передачи суверенитета. В декларации 56-го года не прописано, как именно мы передаем Хабомаи и Шикотан. Рыболовство по квотам, советские пограничники остаются.
— Ну, значит, все не зря — я облегченно вздохнул. В международной политики только сделай шаг назад — заставят пятится и пятится.
Мы попрощались с Кузнецовым, я вышел из здания МИДа на Смоленскую площадь. Вдохнул горячий московский воздух.
