Книга Злой мальчик - Валерий Валерьевич Печейкин

апельсина», которому не дают закрыть глаза – потому что надо хвалить друзей и надеяться, что после эпидемии они подкинут вам работы. Я все понимаю, всем нужны деньги… Давайте так: лучше упадите в начале серии с неба в комнату героя. Но не взлетайте, умоляю, над погибшими. Я уже молчу, что нельзя включать грустную музыку в этот момент… Но это уже другой разговор, мы продолжим его на небесах.

Женщина из Воронежа

У российских киноредакторов есть один прием. Его нужно объявить запрещенным. Но он, сука, действует. Как удар по яйцам. Как – хуяк.

Вас спрашивают: «Валерий, а чем ваша история может быть интересна женщине из Воронежа?» И ты такой: «Ну… Это история о, кхм, жизни и… смерти. И… о том, что все мы пытаемся понять, куда несется этот холодный камень под названием Земля. А также о гетеросексуальном флирте. Вот». Редактор улыбается, ковыряя ноготок, и спрашивает: «И на ваш взгляд, это интересно простой женщине из Воронежа?»

И это конец. Все.

Потому что дальше нужно как-то разрешить аристотелевский силлогизм. Ты знаешь женщину из Воронежа? Нет. А редактор знает? Да. У редактора есть какая-то таинственная связь с этой женщиной. В каждый момент времени он может с ней связаться, а ты – нет.

И вот эта женщина из Воронежа держит в кладовке Тарковского. Она как Мизери у Стивена Кинга: связала, приковала, кормит. И убьет, если нужно. Я не знаю, как ее зовут, эту женщину, но я вижу ее огромные глаза. Они, как два шара со снегом, который падает на маленький Воронеж… Там всегда хмурое небо. Там нет солнца. Поэтому женщина хочет чего-то светлого и легкого.

Эта женщина определяет российское кино гораздо больше, чем минкульт, Любимова-Мединский-Михалков, чем мы с вами. У нее под кухонным столом, где она целый день крутит пельмени, стоит пипл-метр. И она жмякает по нему рваным тапком: нравится, не нравится. Мы ей не нравимся. Потому что в истории должен быть свет, как в пельмене – мясцо.

«Офицер и шпион»

В конце «Офицера и шпиона» Полански есть великая сцена. В ней Жорж Пикар делает предложение своей любовнице Полине Монье. Они стоят посреди аллеи, обернувшись друг к другу. Послушайте их диалог:

– Ты выйдешь за меня?

– Нет.

– Серьезно. Отказываешь?

– Ты не из тех, кто женится, Жорж. И, как оказалось, я тоже. Не будем ничего менять.

Она отворачивается, идет по аллее дальше и говорит:

– Регистрируйся с промокодом двадцать пять виннер. Получи эксклюзивный бонус от надежного букмекера бетвиннер.

После этого Жорж берет Полину под руку, и они идут дальше. Вероятно, получать бонус.

Великая сцена.

«Джокер»

В «Джокере» есть одна фраза, которая объясняет все. «Какое ужасное старое здание», – говорит дочка Софи, соседки Артура Флека. В этот момент они едут в лифте. И этот лифт тоже, разумеется, метафора – он социальный. Каждый день он возвращает героя на прежний этаж общественного здания. Иногда он застревает и в нем мигает свет. И с этим ничего не поделаешь: здание-то старое.

Весь «Джокер» – это падение лифта в глубокую мировую шахту. Как известно, если хотите выжить в падающем лифте, нужно прыгать на полу – тогда есть шанс. Поэтому Артур Флек танцует, как по легенде шотландский разбойник Макферсон танцевал, отправляясь на виселицу.

В этом социальном здании не работает ничего. Кроме виселицы. И пистолета. И ножниц в заднем кармане. Социальные службы не работают, рабочий коллектив делает хуже, белые яппи – уроды, семья – вранье, религия – ее просто нет (бога тоже). Есть только один хороший человек – карлик, который не достает до дверной цепочки. И еще Чарли Чаплин.

Фильм Филлипса гениален по той причине, что он находит художественный язык для выражения самых неприятных и малохудожественных идей. Первая: у зла исключительно социальные причины, метафизического уровня нет. Вторая: зло – это порождение безразличия добра. Третья: носитель патологии не художник, а зритель. Когда его смешили – он не смеялся. Что еще с ним делать? (Ответ загадки перевернутым курсивом: убивать.)

Артур Флек – это Раскольников, которого укусил Веном. Он убил Сонечку, откусил голову Порфирию Петровичу и вышел на Невский, где переворачивают брички и жгут галантерейные лавки.

Но в России предпочитают гнить, а не гореть. Для нас «Джокер» кино фантастическое. Комикс. А комиксы, как известно, для дебилов.

Как написать сериал

Всю жизнь мечтаю написать сериал. Можно сказать, с детства.

Когда приехал в Москву, спрашивал об этом у всех: как написать сериал? Где написать сериал? Кому написать сериал? И, помню, драматург Герман Греков сказал мне гениальное: «Да не волнуйся, еще успеешь обосраться».

С тех пор российский сериал перешел из стадии пикирования в стадию бурения. Он давно преодолел точку столкновения с Землей и теперь прорывается к ядру, температура которого, как известно, составляет 5960±500 °C.

Надо сказать, с момента погружения в земную мантию сериал обрел профессиональную мускулатуру.

Профессиональные сериальщики пишут технично, лихо, быстро, без опечаток. И в конце концов эволюция на их стороне.

Но перед смертью я все-таки хочу увидеть, как российский сериал, сам того не ведая, решит одну интеллектуальную задачу. Станет голографическим. Достигнет ядра и будет полностью игнорировать российскую реальность.

Я сейчас читаю сценарий ментовского сериала. Две серии, написанные с техническим блеском. Даже режет глаза. Я так не умею.

Есть только три момента, которые не дают мне покоя.

1. Менты не матерятся.

2. Менты никого не кошмарят. Ни бутылку в жопу, ни противогаз на морду. И это охранники нашего покоя?

3. Никто не предлагает ментам взяток. Ну, я бы таким слабакам и сам бы ничего не предложил.

А написано, повторю, блестяще.

Диалоги для улиток

Иногда я прихожу к друзьям и смотрю кино.

И я несколько раз обнаруживал вот какую штуку. Мы смотрим фильм вместе, и все понимают, что происходит, а я нет. И тогда мне говорят, что у героя родственник покончил с собой, а сейчас у него кадровая перестановка на работе (сериал «Что спрятано в снегу»). Или герои едут, чтобы выкопать тело мальчика и найти перчатку (фильм «Доктор Сон»). Или герои идут к заброшенной подстанции, чтобы ее запустить и спастись (фильм «Под водой»).

Казалось бы, нужно сделать простой вывод – я расфокусированная улитка, а мои друзья – сфокусированные орлы. С одной стороны, так и есть. С другой стороны, я утверждаю, что названные фильмы сделаны с ошибкой. Да.

Двенадцать лет назад на