Книга Босс в законе - Владимир Григорьевич Колычев

немало. Тот же Сажин, к примеру, сволочь редкостная, сколько она от него натерпелась. Но на ум ей в первую очередь пришел проклятый таксист. Может, потому, что Феликс как-то странно на нее смотрел. Как будто руку в душу запустил.

— Может, ты кому-то на кого-то жаловалась?

— Я подарила бы тебе кота, но ты ведь такой негодяй, что будешь постоянно тянуть его за яйца.

— Я слышал, тебя какой-то таксист оскорбил. Это правда?

— Все равно кота не подарю.

— А Улехов с него не спросил. Или как?

— Не знаю.

— Но спросить собирался?

— Зачем тебе это?

— Я привезу тебе этого таксиста, поставлю его перед тобой на колени.

— Не надо мне этого.

— Зато мне надо. Улехов забил на тебя, а я нет. Я тебя люблю и хочу! — Сажин распахнул глаза, удивляясь самому себе.

Да, он действительно дико хотел Стеллу прямо сейчас, после короткой, в общем-то, передышки. Легче маньяка отговорить, чем его.

— Давай вечером, — сказала Стелла и попыталась спастись бегством.

Однако Сажин поймал ее за руку, сгреб в охапку и усадил на кухонный стол.

Стелла глянула на нож, лежащий на стойке бара. Не убивала она Мишу Осокина, но Сажина зарезала бы с превеликим удовольствием.

Глава 3

У кого-то теща враг, у кого-то друг, а у Алексея ни то, ни сё. Вроде бы и неплохая она женщина, Полина Тимофеевна, на зятя не наговаривала и приезжала редко, но все равно настроение у него было неважное. Ей угодно было прибыть именно сегодня, и поезд она почему-то выбрала самый неудобный. Были же такие, которые прибывали в город в семь-восемь утра, а Полина Тимофеевна ехала самой ранней лошадью, встретить ее нужно будет в начале пятого. У него ведь работа, он потеряет не только во времени, но и в деньгах.

Дело худо-бедно шло. Половина третьего на часах, а у него клиент, и ехать недалеко.

— Фабричная, сто семь, — сказал мужчина, закрывая за собой дверцу.

Куртка на нем кожаная, перчатки. Вроде бы не зима, на улице зябко, но мороз за пальцы не хватает. Зачем перчатки?

— Так вызов на Мира был, — хмуро пробурчал Скалочников.

— Передумал. Имею право, — заявил пассажир, нервно моргнул и почесал щеку.

Человек худощавый, остролицый. В машине далеко не светло, но видны круги у него под глазами, да и чешется как-то слишком уж подозрительно. Не наркоман, случаем?

— Да, право-то ты имеешь, — разгоняя машину, сказал Скалочников. — Только вот обратно я тебя не повезу.

— Чего так?

— Да так! — У водителя что-то не было желания вступать в разговор с клиентом, тем более с таким.

— Ладно, как скажешь, — произнес мужчина, снова почесал щеку, затем сунул руки в карманы куртки и съехал вниз по креслу, практически принял лежачее положение.

Верхний срез капюшона при этом накрыл ему глаза. Засыпая, он не забыл почесаться. Точно наркоман.

Дорога отняла минут пятнадцать, не меньше. С наркоманами опасно иметь дело. Скалочников на всякий случай подтянул к себе под бедро монтировку, готов был, если вдруг что, рубануть по башке без всякой жалости.

У главных фабричных ворот светили фонари, но клиент повел рукой вправо от них и заявил:

— Дальше давай!

Дорога в объезд фабрики проселочная, темная, самое место для мокрых дел.

— Куда дальше? Поля там.

— Это за фабрикой. Мне другие ворота нужны.

— Там пешком всего метров двести, — останавливая машину, сказал Скалочников.

— Тогда минус двести рублей.

— Так с тебя всего двести пятьдесят! — возмутился Скалочников.

— Значит, дам полтинник. Железом возьмешь?

— Каким еще железом?

— А таким!

Алексей и за монтировку схватиться не успел, а ему в бок уже вжался ствол пистолета, вернее сказать, глушитель, накрученный на него.

— Ты мне пистолет предлагаешь? — дрогнувшим голосом спросил Скалочников.

Он, конечно, взял бы ствол в счет оплаты, даже если он пневматический.

— Пулю! — с ухмылкой ответил на это наркоман.

— Настоящую?

— Проверим?

Скалочников мотнул головой. Девяносто девять из ста за то, что пистолет пневматический, но вдруг все-таки боевой? Чтобы умереть, хватит и одного процента. Ему как-то не очень хотелось испытывать теорию вероятности на себе.

— Ладно, будь по-твоему, — сказал Алексей.

У боковых ворот горел фонарь, но один-единственный, причем тусклый. Дорога от них упиралась в поле.

— Давай сворачивай! — заявил пассажир.

— Зачем?

Наркоман оттянул пистолет на себя и нажал на спуск. Пуля с глухим звоном прострелила боковое стекло и ушла в сторону фабрики. Глушитель оправдал свое название, но звонко стукнула затворная рама. Слышно было, как ударилась о ветровое стекло гильза.

Этим выстрелом пассажир убедительно ответил на вопрос водителя. Возражений не последовало.

Скалочников проскочил тупичок, но тут же исправил свою ошибку, сдал назад и остановил машину.

— Выходим! — скомандовал наркоман.

— Куда выходим? — Алексей с силой вцепился в руль.

— Стреляю!

— Ладно! — Скалочников повернулся к двери, одной рукой дернул за рычажок, а в другую взял монтировку.

Но это его подозрительное движение не осталось незамеченным.

— Что там у тебя?

— Ничего!

— Вот и оставь это ничего в машине! Не дури! Я стреляю быстро, точно в яблочко! В глазное!

Все же Скалочников решился на побег. Он рывком вынес тело из машины и рванул в поле. Но наркоман выскочил из авто так же быстро и сразу выстрелил. Звонкий стук затворной рамы отрезвил беглеца, заставил его остановиться.

— В следующий раз не промажу! — предупредил его наркоман.

Эта фраза заставила Алексея задуматься. Так он и дошел до фабричных ворот, за которыми для него начался ад.

Майор Яхонтов чем-то напоминал дембеля-неудачника, которого всерьез воспринимают только совсем молодые солдаты. Сослуживцы его не уважали, смеялись над ним. Ему стоило бы остановиться и осознать свои ошибки, а он продолжал вести себя как клоун. Дурашливая молодецкая улыбка, бравурные глупые шутки, расхлестанный вид. С таким вот оперативным дежурным и должен был иметь дело подполковник Малахов.

Но если Артем запросто мог поставить на место зарвавшегося майора, то заявительница не была способна это сделать.

— Да не расстраивайтесь вы, Ксения Александровна. Никуда ваш муж не денется, проспится и вернется, — заявил Яхонтов.

Он высоко держал руку, будто собирался обнять за плечи немолодую полноватую женщину в светлой вязаной шапочке с блестками, но не делал этого, понимал, что будет уже чересчур. Майор не прикасался к этой особе, однако подталкивал ее к турникету, фактически выставлял за дверь.

— Алексей на работе не пьет, — сказала она.

— Вот и я говорю, что женщина здесь совершенно ни при чем. Зачем же нам тогда писать заявление?

— Какая женщина? Леша звонил, звал на помощь!

— Что именно он говорил?

— Я слов