Книга Полумрак - Алексей Котаев

и доступ к ним строго ограничен. Не больше одного человека на вход. Один вышел – другой зашел. Следят за выдачей инвентаря трое. Пока один из них выдает, двое других, обычно, стоят с пулеметами наперевес.

– Добрый день! – поприветствовал я присутствующих.

– Ночь на дворе, какой день? – усмехнулся тот, что сидел за столом. – Паспорт давай.

– Вот, пожалуйста.

Мужик просканировал бумажку и аппарат противно пропищал. Бумажка вскоре улеглась в сейф. Стандартная процедура. Пока я не сдам все, что взял – паспорт не получу.

– Такссс… Стандартный набор… Укороченный ТВС… – мужик достал с ближайшего стенда короткую винтовку.

– Есть, – ответил я, крепко сжав ее в руках.

– Фонарь… и… шесть магазинов к винтовке.

– Есть!

В руки мне лег фонарь с специальной магнитной защелкой, для крепления его на шлеме. Еще теплый. Только что с зарядки.

– Тут самоспасатель, одежда и ботинки. Шлем сегодня только открытый. Закрытые в обработке.

– Ничего страшного. Главное, чтобы был.

– И нож.

– Судя по набору – я в штурмовой группе? Авангард?

– Верно мыслишь. Ты в составе звена «Альфа» будешь проводить зачистку новообразованного тоннеля. Следом идет группа прикрытия. За ними – кабельщики. Потом арьергард и медики.

– Кабеля для света или для взрывчатки?

– Как пойдет. Нынче вешаем и то и другое.

– Не подорвемся?

– Не должны.

Я сгреб в охапку все, что получил и направился в буферную зону. Там, на железных скамейках, плохо протертых от крови, я начал снимать с себя все, что было моей гражданской одеждой и вдруг понял, что страх прошел, стоило только взять в руки оружие. С ним я чувствую себя куда спокойнее, находясь в такой близости от злых демонов.

Штаны с кучей мелких, сшитых между собой пластин из пластика и металла. Наколенники, защита голени. Сверху садятся высокие кожаные ботинки на крепкой шнуровке, что моментально снимается с крючков на обуви и становится импровизированным жгутом. Нательное белье, что впитывает влагу, и куртка.

Куртка – произведение искусства. Огромное количество различных фиксаторов, куча липучек для подсумков. Перевязи для медикаментов, различной оснастки и электроники. Пластины брони тут были из карбона и куда крупнее и массивнее, чем на штанах. Куртка защищала все самое важное. Если прокусят ногу – ничего страшного, заживет. Если прокусят легкое – смерть от асфиксии, болезненная и неприятная, потому что медики не всегда способны оказать соответствующую помощь под очередями выстрелов.

Я затянул шнурки и встал во весь рост. Ярко желтая куртка с кучей светоотражающих элементов застегнулась под самое горло. Жесткий воротник оказался поднят и подбородок утонул в нем. Шесть магазинов я развешал так, чтобы было удобно их доставать. Два легли горизонтально на левый бок. Два вертикально на грудь и два, снова горизонтально, под правым плечом.

Почему под плечом? Когда прижимаешь к ним руку – удобнее гасить отдачу. Да и винтовка располагается под небольшим углом. Гильзы летят так, что не отскакивают от стены тебе в голову. Бывало, по-первости, горячие гильзы залетали даже за воротник, заставляя терпеть их во время боя.

Эта такая же мелочь, как и крепить бочку самоспасателя за спиной, а не вешать на лямку через плечо. Самоспасатель, хоть и важная штука, но пригождается один раз на тысячу. Штука несет в себе запас кислорода, рассчитанного на десять часов. Полезно при завалах и обрушениях, однако: обрушения очень редки. Да и, оказавшись под завалом, ты скорее умрешь придавленный тоннами грунта и скалы.

И винтовка… ТВС. Тактическая винтовка специальная. В длину не больше локтя. Но если разложить приклад, то такой уж маленькой она не кажется. Толстый ствол оснащен штатным глушителем, чтобы грохот в тоннелях не вызывал осыпание пыли и сход сыпучих пород. Пыль… она, ведь, если поднимется, то ни черта же не видно. Но я говорил о винтовке: ты пристегиваешь ее к кольцу подмышкой один раз за смену. И отстегиваешь – тоже один раз. Иначе потеряешь.

Все эти хитрости показали мне те, кто воевал тут еще до меня. Это не безоговорочная истина. Это лишь смекалка людей, что пробыли на передовой дольше меня.

– Построиться! – прозвучал командный голос.

Я обернулся и увидел человека с красной повязкой на правом плече. Это авангард. Мне к нему.

Затянув покрепче свою повязку и, закрепив бочку самоспасателя на поясе за спиной, я трусцой подбежал к командиру звена.

– Быстро ты, – грубый голос проходил через закрытый шлем, попутно отражаясь от высокого воротника.

– Стараюсь, – встал я напротив и положил руки на ТВС.

Командир обошел меня и удовлетворенно кивнул. – Молодец. Сколько у тебя было вылазок?

– Пятьсот сорок три!

– Сколько тебе лет, сынок? – командир поднял забрало шлема, показав исписанное шрамами лицо, что белели на грубой синей щетине. Мне, даже, показалось, что у командира нет одной ноздри. Суровый мужик попался. Никогда его тут не видел.

– Двадцать семь.

Мужик достал самокрутку и поджог ее прямо тут, в буферной зоне. Складывалось такое ощущение, что он тут главнее всех, хоть и ходит в зачистку.

– Это, выходит, что ты не пропустил, почти, ни одного дежурства?

– Ни одного.

– Игорь, – командир протянул руку, – Я с северных ворот. Сегодня командировали сюда. Рад, что буду в авангарде с таким ответственным бойцом.

– Рад служить, – я растерянно пожал ему руку, так и не поняв, чем же приглянулся.

К тому моменту, как самокрутка Игоря начала плавить его щетину, подоспели еще трое. Командир выплюнул уголек на блестящий пол и приказал построиться. Снова.

– Вошкаетесь как насекомые в волосах у бабы, – недовольно фыркнул он, оглядывая звено. – В тех волосах, что между ног.

Все виновато молчали, а я пристально смотрел в его серые и пустые глаза. Сколько он сделал вылазок? Тысячу? Нет, мало… я на полпути к тысячнику. Может полторы? Нет, полуторники не шутят шутки. Две или три тысячи? Или лучше измерять его вылазки в часах, а не штуках? Игорь был не из мяса. Он был железный. Из мяса был я. А ребята рядом со мной и подавно из чего похуже. Стоят и трясутся. Ни мешок для пустых магазинов не подготовили, ни винтовку не закрепили.

– Ладно, дурачье, бросьте свои винтовки вперед! – усмехнулся он. – Если винтовка пролетит больше метра от вас – сотня отжиманий. Если она еще и выстрелит при этом, то это тюрьма. Готовы?

Блядь! Я отчетливо слышал, как щелкнул чей-то предохранитель.

– Бросай!

Моя винтовка осталась висеть. Остальные полетели вперед. Слава Богу – ни одна не выстрелила.

– Разминка началась. Взяли свои винтовки и начали отжиматься, – Игорь вновь достал самокрутку. – И молитесь! Каждый должен молиться перед выходом! Если молитва из