Книга Валет Бубен - Борис Седов

Садик наклонил голову.

– Мы назначили тебе встречу для того, чтобы обсудить очень важный вопрос. Сейчас я расскажу тебе кое-что, и ты поймешь, что мы – не вымогатели и не рэкетиры, а представители очень серьезной организации, против которой весь криминалитет вашего города – просто шайка разбойников. Да и ваша ФСБ не в состоянии противостоять нам. Однако тебе до сегодняшнего дня удавалось избегать встречи с нами. Но, как говорится, – сколько веревочка ни вьется…

Он усмехнулся, но улыбка тут же исчезла с его лица, и он снова заговорил серьезным и деловым тоном:

– Твой брат Алексей, которого мы забрали вчера днем, сейчас уже находится в Пакистане, в пятидесяти километрах от Карачи.

Он повернулся к Садику, и тот, поставив на стол дипломат, открыл его.

Внутри был портативный компьютер, иначе говоря – ноутбук. Подняв его крышку, Садик нажал кнопку, и через несколько секунд экран компьютера осветился. На нем появилась знакомая эмблема «Windows», но все надписи были на арабском языке. Поерзав по окнам мышью, Садик вызвал нужную программу, и я увидел на экране Алешу, выходившего из запыленного джипа. Его сопровождали вооруженные бородачи. Один из них взял Алешу за локоть и указал ему в сторону камеры. Алеша посмотрел в объектив и приблизился. Его лицо занимало весь экран, и я мог видеть, что он спокоен и вообще в полном порядке. Ни страха, ни следов побоев, ничего такого не было.

Оглянувшись на сопровождавших его людей, он увидел, как один из них кивнул ему, и, снова повернувшись к камере, сказал:

– Костя, со мной все в порядке. Никто мне не угрожает, обходятся хорошо, они вежливые и спокойные люди. Но они сказали, что будут оставаться такими только до тех пор, пока ты не сделаешь какую-нибудь глупость. И еще они показали мне фильм… – его лицо чуть исказилось, – они сказали, что покажут его и тебе тоже. В общем, у меня все хорошо. Пока…

Я не понял, что значило это «пока». То ли он так попрощался, то ли имел в виду, что у него пока все хорошо, но может стать плохо.

Скорее всего – последнее.

Камера повернулась, и я увидел стоявшего рядом с Алешей жгучего брюнета с худым лицом и тонкими усиками. Пошевелив выразительными бровями, брюнет заговорил по-русски почти без акцента:

– Алексей говорит правду. Я, Надир-шах, подтверждаю это. И еще я подтверждаю то, что с Алешей пока все в порядке. А остальное зависит от тебя. Мои люди все тебе объяснят.

Экран погас, и Садик, выключив компьютер, закрыл дипломат.

Ахмад посмотрел на меня и спросил:

– Знахарь, ты веришь тому, что увидел? Я кивнул, не сказав ни слова.

– Хорошо. Тогда слушай дальше.

Он достал пачку сигарет «Кэмел», закурил и, выпустив дым вверх, сказал:

– Для того чтобы между нами не было недопонимания, я скажу тебе, кто мы такие. Те, кто стоят надо мной, уполномочили меня сделать это. И я, и Садик, и те, кого ты видел на экране, – верные сыны Аллаха и члены известной тебе организации «Аль-Каида». Мы следим за тобой давно, и, должен признаться, твое мужество и решительность вызывают уважение. Но когда мы в погоне за тобой теряем наших братьев, уважение отходит на второй план, и главным становится целесообразность и результативность действий. После того как в Нью-Йорке бесполезно погибли четверо воинов джихада, а потом в Гамбурге еще семеро последовали за ними, мы поняли, что ты обходишься нам слишком дорого, и решили пойти по другому пути. И, как видишь, положение сразу же изменилось.

Откуда он, собака, так здорово знает русский? И, главное, так складно излагает! Неожиданная мысль выскочила в моей голове, как джек-пот на игральном автомате, и я спросил:

– Ахмад, а ты где учился? Он засмеялся и сказал:

– Да, Знахарь, ты действительно умный парень. Я окончил восточный факультет Ленинградского Университетета, – он ткнул большим пальцем через плечо в сторону Университетской набережной, – и сам я питерский. Родился и вырос на улице Некрасова. И бегал по тем же улицам, что и ты. Но не стоит удивляться тому, как это почти русский парень, ну, подумаешь, коренной питерский азербайджанец, примкнул к страшной «Аль-Каиде». Я, конечно же, мог бы рассказать тебе о том, как это случилось, но это был бы слишком длинный рассказ, да и вряд ли тебе это нужно. У каждого из нас – своя жизнь. Ты – вор в законе, причем – неправильный вор, а я – воин Аллаха. И, между прочим, правильный воин.

Хрена лысого ты правильный, подумал я, в Коране ни слова не сказано о том, что нужно взрывать автобусы с невинными людьми. Я ведь читал его. А вот откуда ты, людоед образованный, знаешь, что я неправильный вор?

– А скажи, Ахмад, – неожиданно для самого себя спросил я, – свои люди у вас и среди питерской братвы имеются?

– Вопрос, конечно, интере-есный… – протянул он и почесал пальцем щеку, – но я оставлю его без ответа. Думай сам. Но только не ошибись. Иногда ошибки дорого стоят.

И вдруг перед моим внутренним взором возникла хитрая физиономия московского Татарина, который присутствовал на моей коронации. Меня аж пробило, но я постарался ничем не выдать этого и, кажется, вполне успешно. Глотнув кофе, я поставил чашку на стол и сказал:

– Что вы хотите от меня узнать?

– Расскажи, как ты забрал камни в Эр-Рийяде. Я пожал плечами и ответил:

– Как забрал… Обыкновенно! Показал кольца и забрал. И все дела.

– Ну, в общем, да. Конечно, ничего особенного. А как ты получил кольца? Хочется услышать, так сказать, из первых уст. Теперь-то уже скрывать нечего. Дело, сам понимаешь, сделано, так что… Мне просто интересно, поверь.

– Я понимаю тебя, Ахмад. Одно кольцо мне дал генерал Арцыбашев…

– Кандагар, 1988 год, – перебил меня Ахмад.

– Да, совершенно верно. Второе – Тохтамбаш-Баши, ты должен его знать.

Глаза Ахмада сузились, и он тихо спросил:

– Тохтамбаш-баши? Не может быть!

И тут я понял, как смогу отомстить бывшему майору Тохтамбашеву за то, что он заставил меня насмерть драться с этим блатным козлом Студнем, а потом подсунул заминированный чемоданчик.

Я сделал удивленное лицо и сказал:

– А ты что, не знал, что ли? Они ведь втроем – Студеный, Арцыбашев и Тохтамбашев грохнули тогда караван. И сундук ваш взяли, и колечки забрали.

Ахмад, сжав губы, замолчал.

Через некоторое время он покачал головой и огорченно сказал:

– Не знал… не знал… Видишь, Знахарь, иногда враг может принести больше пользы, чем тот, кого ты считаешь своим другом. Я благодарен тебе за то, что ты рассказал. А с Тохтамбаш-баши мы поговорим в самое ближайшее время.

По выражению его лица я понял, что этот разговор Тохтамбашеву совсем не понравится. И что он, скорее всего, будет последним разговором в его жизни. Так тебе, чурбан толстый, и надо. Вот пусть тебя теперь посадят на кол, будешь знать, как заставлять людей тыкать друг в друга ножичками. Козел.