Книга Украденная судьба - Анна Неделина

— Плохо, Милика! Очень плохо!

Потом веревка начала натягиваться, выворачивая мне руки. Я заорала, забилась в панике…

И потеряла сознание.

* * *

В себя я пришла в камере. Я лежала на полу, у стены и сорочка по-прежнему была насквозь сырая. Меня посетило безумное ощущение, будто время повернуло вспять и за мной, на самом деле, еще просто не приходили. Вот-вот распахнется дверь, явятся стражники, чтобы отвести меня на допрос. И все начнется заново.

Я осторожно пошевелилась. Руки болели, но, по крайней мере, не были вывихнуты или сломаны…

Все уже случилось.

Но раз я в камере — признания моего так и не добились? Значит, все действительно повторится…

Или все же призналась — и в следующий раз меня потащат прямиком на казнь?

Дверь открылась. Я дернулась, вжалась в стену. Свет из коридора пополз ко мне, как сказочное чудовище.

— Пришла в себя? — раздался смутно знакомый голос.

На пороге камеры стоял человек в черных одеждах. Давешний безумец из парка.

Тот, из-за кого я здесь. Хотя дознаватель и не называл меня прежним именем, но откуда еще стража могла узнать, что я владею магией судьбы?

Я, затаившись, смотрела на него. Он — изучал меня без стеснения, с брезгливостью, которой не скрывал.

— Поднимайся!

— Что… к-куда? — выдавила я и чуть не откусила себе язык — так стучали зубы.

— Куда прикажу, — отрезал он.

— З-зачем? — тупо спросила я, все еще не двигаясь с места.

Он выгнул бровь.

— Хочешь остаться здесь? Или позвать стражу, чтобы любезно тебе помогла?

Я попыталась подняться. С первого раза не получилось. Незнакомец терпеливо ждал, не пытаясь помочь, но и не поторапливая. Когда я все же встала, он почти швырнул в меня объемным свертком, который прежде держал в руках. Это был шерстяной плащ с капюшоном. Я поспешно, но бестолково пыталась в него укутаться.

— Пошли, — повторил человек в черном. И стража его пропустила. Я чувствовала взгляды, но старалась не смотреть по сторонам. Что теперь? Для того, чтобы казнить ведьму, плащ ведь не нужен?

Дознаватель вышел нам навстречу, такое ощущение, что специально.

— Вы уверены, что вот так просто ее заберете, господин Плантаго? — спросил он у человека в черном и протянул ему какую-то бумагу, свернутую в трубочку. — Сбежит ведь.

Человек в черном забрал бумагу и холодно уронил:

— Не сбежит.

— Тогда извольте еще подпись… — новая бумага. Плантаго протянул ладонь, вспыхнула магическая печать. Дознаватель благодарно склонил голову.

После были еще коридоры и, наконец, мы вышли из здания. После мрачной тюрьмы очень удивил солнечный свет. Я даже зажмурилась, почувствовала, как наворачиваются на глаза непрошенные слезы. Меня казнить могли, а тут — такая погода…

Я куталась в плащ. Ощущение такое, что любому понятно: под плотной тканью никакого платья. Тюремный двор — еще не самое страшное. Я представила, как пойду сейчас по городу… Да куда пойду? Мартина меня на порог не пустит. Вещи, должно быть, забрали. Или выкинула. Побоится дома оставить. Деньги вот только…

В отличие от меня, человек в черном мой непотребный вид как будто не смущал.

— Чего замерла?

Взгляд мой упал на свиток, который он все еще держал в руках. Что за бумага? Мое освобождение? Выхватить — и бежать? Прямиком к тому броду, про который говорил дознаватель…

Да с чего бы вдруг — освобождение? Что-то происходит, и я совершенно не понимаю, что именно.

Вспомнилось безразличное: «Не сбежит».

У ворот нас дожидалась карета. Кучер бросил любопытный взгляд.

Я достаточно медлила, чтобы Плантаго устал ждать. Рывком распахнув передо мной дверцу, он недовольно поторопил:

— Ну?

Нет, ведьму не могли освободить. Тогда что задумал этот человек? Выкупил для магических опытов? Запрещено, конечно, да только кто узнает? Да и потом — у Плантаго не просто магическая печать, королевская. А это означает не только то, что любое его действе считается дозволенным, но и то, что о любом ее использовании узнает тот, кто поставил…

Я забралась в карету. Страшно, но что я могу? Свобода — вот она, совсем рядом, пропитанная солнечным светом и до боли обыденным городским шумом. Распахни дверцу, и беги. Далеко ли. Маг, да еще стража…

Если мы покинем город, попытаюсь сбежать. Что бы там ни было… лучше так. Я пыталась убедить себя, что смогу, что у меня еще есть силы — не так уж много времени провела в застенках…

Может, меня везут в другую тюрьму?

На казнь?

Или пытаются так заполучить мое признание? Показали свободу, убедили, что сбежать не смогу…

Еще не убедили!

Неужто ради моего признания нужен такой балаган? Не верю.

Плантаго разместился на сидении напротив. Пристально посмотрел на меня, недобро усмехнулся.

— Сбежать не получится.

Он протянул мне бумагу. Карета тронулась с места.

Я взяла свиток, развернула.

«…сим подтверждается… что ведьма… именуемая Регина Линнель… находится на королевской службе… под непосредственным командованием… Верса Плантаго… являющегося поручителем».

— Что это? — спросила я.

— Подтверждение того, что ты находишься в полной моей власти, Регина.

— С какой стати?!

— Смотри-ка, а в камере такой напуганной выглядела, два слова связать не могла, — он откровенно издевался. Побыл бы на моем месте, как бы еще сам заговорил! — Все просто. Регина Линнель выполняет мои приказы. И я могу это подтвердить. А вот ведьму Милику Альмер никто на королевскую службу не брал. Могу хоть сейчас вернуть тебя обратно. Представляю радость стражи. Они как раз убедились, что ты, как ведьма, не слишком-то и страшна. Еще ночка-две и осмелеют окончательно, а у тебя уже и сил не будет сопротивляться.

Я сжалась под его взглядом. Мерзавец, с таким удовольствием говорить столь отвратительные вещи!

— И сразу, чтобы ты понимала. На тебе мое клеймо, — он указал на мое плечо. На коже тут же будто вспыхнул ожог. Я вскрикнула. Плантаго довольно кивнул. Как я могла не заметить?! Когда он успел… хотя времени-то как раз было предостаточно, учитывая мое беспамятство.

Плантаго протянул руку, и я отдала ему бумаги.

— Сбежать не сможешь, — заключил он.

* * *

Карета остановилась у постоялого двора. Плантаго вышел, не глядя на меня, и сразу направился к кучеру. Мне пришлось стоять рядом с каретой и ждать дальнейших распоряжений. Почему-то я думала, карета принадлежит Плантаго. Но он расплатился с кучером и тот, пожелав господину хорошего дня, уехал. Выходит, траты были лишь для того, чтобы не идти со мной рядом через половину города? Не знаю, раздосадовала меня эта мысль или все же доставила удовольствие.