Книга Бог астероида - Кларк Эштон Смит

Наконец, Сэркис обнаружил себя в большой комнате, обстановка которой в его расстроенных глазах состояла из страшных и многообразных орудий пыток. Тревога Сэркиса возросла, когда плоскотелые существа растянули его на слегка вогнутой плите из бледного минерала; принадлежности и механизмы по бокам и оконечностям которой напоминали средневековую дыбу.

Каменящий страх подавил его силы, остановил его дыхание, так что Сэркис даже не мог сопротивляться. Один из его предполагаемых мучителей плавал над ним в адском синем свете, в то время как другие, собравшись в некое подобие кольца, парили вокруг плиты. Плавающее существо накрыло бахромистыми кончиками своей средней ленты рот и ноздри художника, и он ощутил странный шок от этого контакта.

Ледяной холод вливался через его лицо в лоб и голову, в шею, руки и в туловище. Казалось, что существо применило какую-то странную, ошеломляющую силу – за потоком холода последовала потеря всех ощущений и необычная отстранённость от ужаса и недомогания, которые его мучили. Без тревог и размышлений он рассматривал находящихся вокруг него существ, которые сняли с него одежду и прикладывали к его телу зловещие маленькие диски и игольчатые пластины, являвшиеся частью механического оборудования плиты.

Всё это было для него бессмысленным. Каким-то образом – он даже не пытался понять, как именно, – вся сцена приобретала всевозрастающую тусклость и отдалённость, словно он отплывал от неё и от самого себя в другое измерение.

II

Его возвращение в сознание было похоже на новое рождение. В нём присутствовала некоторая странность – Сэркис, словно ребёнок, рассматривал новое окружение, но его страх и боль полностью исчезли. Он не обнаружил ничего чудовищного, неестественного, или угрожающего в мире, который был теперь открыт его чувствам.

Позднее, когда он научился легко общаться с обитателями Млока, те рассказали ему о необычных и радикальных операциях, которые они сочли необходимыми произвести с ним. Эти операции затронули его нервы и органы чувств, изменив все его каналы восприятия и даже определённые подсознательные функции, чтобы облегчить мучения, которые он испытывал от образов и колебательных излучений мира, в котором человеческие чувства не могли функционировать должным образом.

Поначалу местные обитатели не понимали его страданий, поскольку сами, будучи гораздо более приспособляемыми, чем люди, не испытывали какого-либо заметного дискомфорта при переходе из одного мира в другой. Однако после проведения диагностики состояния Сэркиса, они поспешили облегчить его мучения, благодаря достижениям их науки, превосходящей человеческую.

Сэркис так никогда и не смог полностью понять, что с ним сделали; тем более, что результаты операций, подарившие ему совершенно новый диапазон восприятия, были почти незаметны. Хозяева этого чужого мира искренне хотели, чтобы он мог слышать, видеть, чувствовать и воспринимать всё точно так же, как и они сами.

Пожалуй, наиболее основательные изменения произошли в его восприятии визуальных образов. Он видел новые цвета божественной мягкости и красоты. Красный дневной свет, который чуть не свёл его с ума, стал теперь чистым и безымянным оттенком, который Сэркис каким-то образом ассоциировал с изумрудно-зелёным. Фиолетовый свет двойной звезды больше не подавлял его, а её ультраспектральный цвет отдалённо ассоциировался у него с бледным янтарём.

Его представления о форме также претерпели соответствующие изменения. Тела и конечности инопланетных обитателей, которых он считал почти двумерными, некогда напугавших его своей гоблинской гротескностью, на самом деле представляли собой множество соединённых тонких плоскостей и кривых. Их сложность и глубина доказывали существование по крайней мере ещё одного, совершенно нового измерения. Облик их был эстетически приятным, с фундаментальной симметрией, подобной той, какую он ранее различал в хорошо сложенных человеческих телах. Местная растительность, пейзажи и архитектура больше не воспринимались им как ненормальные или чудовищные.

Его чувство времени теперь синхронизировалось с медленным темпом существования тяжёлой планеты, а речь и движения её жителей более не выглядели столь непомерно тягучими, как это воспринималось им ранее. Густой воздух и сильная гравитация также перестали доставлять ему неудобство.

Более того, он приобрёл несколько новых чувств. Одно из них лучше всего можно было описать как сочетание слуха и осязания: многие звуковые образы, особенно высокие тона, воспринимались его тактильными нервами как вариации ласковых прикосновений. Другое чувство заключалось в возможности слышать цвета. Некоторые оттенки всегда сопровождались звуковыми обертонами, зачастую весьма мелодичными.

С обитателями Млока Сэркис общался невербальным способом. После произведённых над ним операций они могли направлять телепатические образы и слова прямо в его разум. Постепенно Сэркис овладел и другими способами общения, которые требовали меньших затрат энергии, чем прямая телепатия. Ему стали понятны отображения мыслеобразов, проявлявшихся на их телах, словно на экранах. Звуковые вибрации их щупалец-арабесок, которые служили им вместо голосовых связок, также перестали казаться ему загадочными, а более высокие ноты речи местных жителей воспринимались как ясно различимые тактильные воздействия.

Он узнал, что его хозяева, которые называли себя Млоки, по имени своей планеты, были старой высокоразвитой расой, для которой чудеса научного мастерства давно стали вторичными по отношению к прелестям чистого восприятия и размышления. Млок, как ему рассказали, был третьей планетой двойной солнечной системы, в галактике, столь удаленной, что, по мнению здешних астрономов, её свет никогда не достигал Земли.

Способ, благодаря которому они смогли посетить Землю и взять Сэркиса в свой собственный мир, был поистине необыкновенным. Он включал в себя использование таинственной энергии, которая, проецируя себя через пятое измерение, могла существовать одновременно в противоположных концах Вселенной. Сияющий медью аппарат из стержней и сетей, опустившийся на Сэркиса, состоял из этой энергии. Как он контролировался и управлялся, Сэркис так до конца и не понял, уяснив лишь, что аппарат был крайне чувствителен к определённой нервной силе, которой владели Млоки.

Они часто посещали Землю, так же, как и многие другие обитатели иных планет, влекомые неизбывным любопытством. Несмотря на то, что их органы чувств развивались совершенно по-другому, они приобрели удивительные знания о земных условиях. Двое из них, имена которых звучали как Нлаа и Нлуу, нашли Сэркиса на Испанской Горе и телепатически восприняли его недовольство мирской жизнью. Сочувствуя ему, насколько это вообще было для них возможно, а также испытывая любопытство по поводу результатов такого эксперимента, они пригласили Сэркиса составить им компанию, когда они будут возвращаться на Млок.

Новые и чудесные ощущения Сэркиса среди Млоки стали настоящим чудом, свершившимся в его жизни. Впрочем, её видимые события по большей части были очень простыми, поскольку образ жизни этих существ, если не считать их экскурсий в отдалённые миры, был почти полностью созерцательным.