Книга Золотой мальчик - Сара Морган

— Пока нет. — У нее не повернулся язык сказать Джейсону, что Люк ей не поверил. Она все еще надеялась на удачу.

— Но Люк согласился с тобой увидеться? Ты с ним встретилась?

Кимберли сжала телефон в ладони.

— Да, встретилась. Но он не дал мне ответа. Он тянет время.

— А он не упал на колени и не стал молить о прощении за то, что так низко обошелся с тобой?

Кимберли подавила слезы, вспомнив все детали их встречи.

— Не совсем…

— Не думаю, что в его лексиконе есть слово «прости», — усмехнулся Джейсон, — Не улывай. Вот увидишь — через час он постучится к тебе в номер.

Постучится в номер? Кимберли тяжело вздохнула. Люк Санторо не тот человек, который стучится в двери женщинам. Обычно они сами падают к его ногам, а ему лишь остается подбирать их и забрасывать в свою постель.

— Мне бы твою уверенность, — сказала Кимберли. — А если он откажет?

— Не откажет. Не падай духом. — Голос Джейсона звучал уверенно. — Но я все-таки считаю, что следует заявить в полицию.

— Нет! — Она откинула спутанные волосы с лица. — Ты же видел письмо. Ты же знаешь, что этот человек грозился сделать…

— Хорошо. Но если ты передумаешь…

— Я не передумаю. — Она не сделает ничего, что может подвергнуть опасности жизнь ее ребенка.

От жары и усталости Кимберли чувствовала слабость во всем теле. Она захлопнула крышку телефона, повалилась на кровать и закрыла глаза. Зачем только она поселилась в крошечном отеле без кондиционера в весьма сомнительном районе Рио-де-Жанейро? Она сочла, что поступает правильно, не желая сорить деньгами, но сейчас, когда вся покрылась потом, а виски болезненно пульсировали, Кимберли пожалела, что не находится в другом месте, получше. Ей было жарко, она чувствовала себя несчастной, она не ела и не спала с тех пор, как два дня назад получила письмо. Перед, сыном ей пришлось делать вид, что ничего не случилось, а это так трудно. А еще труднее было сесть без него в самолет — ведь он с ней почти не расставался, кроме того времени, когда учился или играл с друзьями.

При помощи Джейсона — фотографа, с которым она познакомилась, когда работала моделью, — она нашла надомную работу: стала делать и продавать эскизы ювелирных украшений. Кимберли так распределила свое время, чтобы успевать ухаживать за ребенком. Она постаралась заглушить все воспоминания о Люке Санторо и подавить чувство вины, говоря себе, что на свете есть люди, не способные быть отцами, и Люк — один из них.

Жара сделалась невыносимой. Кимберли поднялась с кровати, разделась и прошлепала в малюсенькую ванную, чтобы охладить потное тело. Вода из душа лилась еле-еле, но все-таки ей стало легче. Вымывшись и натянув чистое белье, она снова легла.

— По-видимому, все это — часть твоего плана, чтобы разжалобить меня. Ты выбрала отель без кондиционера и в том районе города, куда даже полиция предпочитает не соваться, — послышался низкий голос Люка.

Кимберли вскрикнула и вскочила с кровати.

— Почему ты входишь, не постучав?

Она схватила халат и набросила на себя, в ужасе, что он застал ее в таком виде: полуодетая, волосы висят влажными кольцами, лицо без макияжа.

— Но ты не заперлась. — Он вошел в комнату, плотно затворил за собой дверь и повернул ключ в замке. — В этих трущобах предосторожность не помешает.

Дрожащими руками она завязала пояс на халате.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне показалось, что тебе нужен срочный ответ относительно денег. — Он пересек узкую комнату и посмотрел из окна вниз на грязную улицу. Его широкие плечи заслонили свет. — Если твое материальное положение настолько плачевно, то, возможно, тебе следует просить у меня больше, чем пять миллионов.

Она ничего на это не ответила. Слов не было. Она едва могла дышать в этой крошечной, душной комнате, где огромная фигура Люка Санторо заняла почти все пространство. Он был в том же деловом костюме, блестящие волосы падали на воротник белой шелковой рубашки — стрижка была немного длиннее, чем принято в мире финансовых воротил. На щеках темнела щетина, и, даже одетый в прекрасный костюм, он больше походил на бандита, чем на бизнесмена.

Он неумолимо притягивал к себе, и Кимберли почувствовала, как напряглись и затвердели соски под тонким халатом. Господи, что с ней? Она обхватила себя руками. Неважно, как отвечает ее тело при виде этого человека. Единственное, что имеет значение, — это ее ребенок.

Он соглашается дать денег? Он не пришел бы сам, если бы хотел отказать. Он бы прислал служащего. Их у него тысячи, они работают день и ночь, чтобы увеличивать доходы финансовой империи Санторо.

— Я уже говорила тебе, что деньги не для меня. Я не знаю, что еще мне сделать, чтобы тебя убедить.

Он повернулся к ней.

— Честно говоря, мне не очень-то интересно, зачем тебе деньги. Меня интересует то, что ты собираешься дать мне взамен. — Он на минуту задумался. — Скажем так: взамен моих вложений капитала.

Она насторожилась.

— Я не понимаю…

— Не понимаешь? — Он отошел от окна. — Деловая сделка — это взаимные одолжения. Обмен любезностями. У меня есть кое-что необходимое тебе, а у тебя есть кое-что нужное мне.

У Кимберли быстро-быстро застучало сердце. Она провела кончиком языка по сухим губам.

— Но у меня нет ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Значит, ты пришел сказать мне «нет».

Он коснулся длинным, гибким пальцем ее щеки.

— Я готов договориться. — Палец задержался у уголка рта, а от его улыбки ей стало жутковато. — Я дам тебе денег, но хочу кое-что в обмен.

Только не сына!

Великий Боже, пожалуйста, не допусти, чтобы он потребовал отдать ему сына!

Она устремила на него беспомощный взгляд и, едва дыша, спросила:

— Что? — Что еще у нее есть? Что она может предложить ему? Квартиру в Лондоне? Но квартира крайне скромная, а больше у нее ничего нет. — Что ты хочешь?

Только не Рио. Пожалуйста, только не Рио… Он, не отрываясь, смотрел на нее… и запустил ладони ей в волосы.

— Тебя. — Слово прозвучало ясно и четко. — Я хочу тебя, minha docura. Опять в моей постели. Обнаженной. И до тех пор, пока я не позволю тебе одеться и уйти.

Наступила гробовая тишина. От его чувственного взгляда Кимберли казалось, что ее тело начинает плавиться. Он не мог сказать такое! Она ослышалась. Он хочет… ее? Облегчение от того, что Рио ему не нужен, сменилось дрожью от непонятного возбуждения, и ей с трудом удалось произнести прерывающимся голосом:

— Ты ведь это не серьезно…

— Я никогда не шучу, когда дело касается секса.

— Но почему? — Кружилась голова, в ушах пульсировала кровь. Хоть бы он отодвинулся от нее! — Почему я нужна тебе в постели? У нас ведь все это уже было…