Книга Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря» - Алексей Евтушенко

Механик вздохнул. Он понимал, что все всё понимают, но, однако, продолжают надеяться на чудо.

И хотят, чтобы им объяснили, подумал он. Они все знают, но все равно хотят услышать объяснения. Из уст специалиста, так сказать. Просто мазохизм какой-то, честное слово. А может, наоборот, не мазохизм, а желание осознать ситуацию полностью и до самого конца? Да, тут уж без доходчивого комментария специалиста не обойтись….

– Вы же знаете, ребята, как устроен гипер, – сказал он терпеливо. – Самая важная деталь в нём – сигма-коррелятор. Или просто контур. Она же и самая нежная. Без коррелятора двигатель, как я уже сказал, просто куча железа, пластика, кремния и жидких кристаллов. Починить коррелятор невозможно. Всё остальное – запросто, а его – нет. Его можно только заменить. Или сделать заново. Заменить нечем. Потому что два запасных рассыпались точно также, как и рабочий. Удивительно ещё, как мы сами не рассыпались вместе с ними. Гравикомпенсаторы тоже ведь … того, хоть их-то как раз починить можно. Если бы не успели нырнуть…. Вообще-то, случилось, как я понимаю, самое настоящее чудо. Получается, что контур, уже накрываясь медным тазом, за какую-то тысячную долю секунды до гибели, успел выполнить свою главную и единственную функцию. А именно – перебросить нас вместе с кораблём в гиперпространство. Целыми, между прочим, и невредимыми. За что ему и вечное спасибо.

– Вот именно, что вечное, – сказал Оружейник. – Что может быть ближе к вечности чем гиперпространство? В философском, так сказать смысле.

– Философ… – хмыкнул Доктор. – А помните, мы когда-то починили гипер простым и действенным способом? Ну, когда разогнались, а потом резко тормознули…

– Не надо себя обманывать, – вздохнул Капитан и снова ощупал голову. – Тогда контур был цел. И оба запасных тоже.

– И вообще всё было наоборот, – добавил Механик. – Мы тогда в обычном пространстве находились, а нам нужно было в гипер нырнуть.

– Да я понимаю, – сказал Доктор. – Просто вспомнил.

Экипаж притих. Каждый вдруг отчётливо понял, что на этот раз они, как говаривали предки, попали. Всерьёз и надолго. Если не навсегда.

Отнюдь не радостное молчание нарушила Вишня.

– Господа, – она улыбнулась всегдашней своей доброжелательной улыбкой. – Вы, надеюсь, помните, отчего я выбрала именно ваш корабль? О ваших приключениях и способности выпутываться из самых безнадёжных ситуаций легенды ходят по галактике. Я, конечно, не специалист, но уверена, что вы что-нибудь придумаете. Не будем отчаиваться. Воздуха у нас хватит надолго, продуктов тоже, друг другу мы ещё смертельно не надоели. А всё остальное…. Поживём – увидим. Кажется так вы, люди, говорите? Очень мне нравится эта ваша поговорка, какая-то она совсем лируллийская.

– Оптимизм – штука хорошая, – сказал Штурман. – А гиперпространство – штука непознанная и непредсказуемая. Если даже мы каким-то чудом из него выскочим, то, боюсь, даже богу не будет известно, где именно мы окажемся.

– Вот когда выскочим, – проворчал Капитан, тогда и оглядываться будем. – А пока…. пока неплохо бы пообедать. Не знаю, как вы, а я со всеми этими волнениями изрядно проголодался!

Словно вагоны бесконечного товарняка, потянулись дни. Сказать, что экипаж «Пахаря» скучал – это ничего не сказать. Гиперпространство вообще имеет свойство угнетать психику человека. Неделя-две ещё ничего. Но затем незаметно подкрадывается апатия, наваливается всеобъемлющая лень, исчезают мысли и притупляются чувства. Даже инстинкты становятся какими-то ненастоящими и теряют свою глубинную суть. Опытные космонавты умеют с этим бороться – так старый пьяница знает, что делать с многодневным похмельем, – гораздо хуже приходится новичкам. Впрочем, новичков на борту «Пахаря», к счастью, не было.

Те же лируллийцы, кстати, переносят гиперпространство легко, их гораздо больше нервирует обычный космос. Оно и понятно, – в космосе особенно чувствуется враждебное расстояние до родного дома, где под ногами-корнями мягкая земля, а над руками-ветвями глубокое доброе небо. Человек тоже привязан к земле, но, согласитесь, если вы наполовину растение, то ваша привязанность к этой самой земле будет иметь несколько иной характер. А гиперпространство…. В нём нет расстояний и, возможно, времени тоже нет.

Время, как количественное выражение происшедших изменений (в живых существах и материальных предметах), существует лишь здесь, внутри металлокерамической оболочки грузовика класса С «Пахарь», а там, за бортом…. Ровный серый свет ниоткуда, который совершенно не с чем сравнить. Ничто, оно и есть ничто. А если за бортом ничто, значит дом твой сейчас тут, внутри этой металлокерамической оболочки, где есть воздух, пища и добрые товарищи, которые хоть и не твои соплеменники, но тоже разумны и вполне достойны, если не любви, то хорошего отношения. Тем более, что им сейчас хуже чем тебе.

Так или примерно так думала Вишня, когда вечером, на тридцать восьмые сутки их стремительного дрейфа в никуда, после ужина, вся команда (вахты за ненадобностью Капитан отменил вплоть до особого распоряжения) по обыкновению расположилась в кают-компании с бокалами «Милого Джона» в руках.

Тридцать восемь суток в гиперпространстве – это много. Это много даже по обычным меркам, потому что среднее время нырка – одна-три недели. Меньше недели – короткий нырок, больше трёх – длинный. И это, когда экипаж знает, что рано или поздно нырок закончится. А вот если идёт уже шестая неделя, и впереди затаилась вечность….

Но была Вишня, в присутствии которой экипаж невольно подтягивался и гнал прочь хандру и уныние. Был корабельный робот Умник, непревзойдённый мастер приготовления лучшего в мире лекарства от гиперпространственной тоски – коктейля «Милый Джон». Были, в конце концов, опыт и мужество.

Не было только одного – выхода из этой безнадёжно скучной и в, конечном счёте, смертельно опасной для здоровья и жизни ситуации.

– Хороший коктейль, – сказал Механик, отхлебнув из бокала. – Впрочем, он всегда хороший. Всё-таки наш Умник – удивительный робот. Второго такого нет на всём космофлоте.

– Плохо только, что всё кончается, – заявил Оружейник. – Продуктов-то у нас до фига, а вот как обстоят дела со спиртным? Безалкогольный «Милый Джон» – это всё равно, что любовь без секса.

– Вечно ты паникуешь, – сказал Доктор. – Спирт можно выгнать практически из любой органики растительного происхождения, которой у нас, как ты справедливо изволил заметить, навалом…

Механик захохотал и поперхнулся коктейлем.

– В чём дело? – не понял Доктор.

Капитан, сдерживая улыбку, показал ему глазами на Вишню, которая с невозмутимым видом изучала содержимое своего бокала.

– Э-э…а-а… я вовсе не имел в виду госпожу Вишню… – начал было Доктор и умолк, потому что теперь хохотали все. Включая госпожу Вишню.

Настроение поднялось. Быстро оправившийся от смущения Доктор, поведал собравшимся историю о том, как лет пятьдесят назад экипаж грузопассажирского корабля «Танаис», совершавшего регулярные рейсы между Землёй и колонией Нова Слава, в течении долгого времени постоянно обогащался, продавая колонистам, запрещённый на Нова Славе контрабандный алкоголь.