Книга Человек из очереди - Джозефина Тэй

Глава третья ДЕННИ МИЛЛЕР

Грант открыл глаза и раздумчиво уставился на потолок. Последние несколько минут он практически уже не спал, однако мысль еще работала вяло: мешала сонливость и ощущение, что утро выдалось холодное. Тем не менее даже в этом сонном состоянии в нем с каждым мгновением крепло чувство внутреннего дискомфорта. Ему предстояло нечто неприятное. Чрезвычайно неприятное. Растущее чувство беспокойства прогнало остатки сна; именно в этот момент он открыл глаза, созерцая полоски утреннего солнечного света и узорчатую тень от листьев комнатной пальмы. И сразу же догадался о причине неприятного ощущения: наступил третий день расследования, то есть день слушания дела, а ему нечего предъявить коронеру. Он даже и на след еще не напал.

Мысленно Грант вернулся к событиям прошедшего дня. Еще утром, обнаружив, что личность убитого не установлена, он отдал Уильямсу галстук — самую новую и наиболее индивидуальную вещь из всех, что принадлежали мужчине, — и поручил обойти городские галантерейные магазины. Как и остальная одежда, галстук был приобретен в одном из многочисленных филиалов известной фирмы, и надежды, что кто-то из продавцов запомнил человека, купившего у него именно этот галстук, не было почти никакой. Да если такой продавец и отыщется, то вовсе не обязательно, что он запомнил именно того, кто им сейчас нужен. В одном только Лондоне отделения фирмы «Братья Феар» за день, надо полагать, продают десятки, а то и сотни галстуков с таким рисунком. Однако какой-то, пусть крошечный шанс все-таки был; Гранту в его практике слишком часто приходилось сталкиваться с совершенно непредсказуемыми ситуациями, и он приучил себя просчитывать до конца все, даже самые безнадежные варианты. Уильямс собрался было отправиться на задание, и тут Гранта впервые с начала расследования осенила идея: а не был ли убитый сам продавцом в одном из отделов готового платья? Тогда, возможно, он вряд ли покупал свою одежду обычным порядком, через продавцов. А может быть, он даже служил в одном из магазинов «Братьев Феар»?

— Выясните, не было ли в последнее время в каком-то из их отделений продавца, по описанию похожего на убитого, — сказал он Уильямсу. — Обнаружите хоть что-нибудь интересное, даже если это покажется вам незначительным, — сейчас же дайте мне знать.

Оставшись один, Грант стал просматривать утренние газеты. Варианты описания самого убийства его занимали мало, зато все остальные сообщения, начиная с колонки объявлений частного характера, он штудировал очень внимательно. Однако ничего, стимулирующего мысль, не обнаружил. Его собственная фотография с надписью: «Инспектор Грант, которому поручено расследование убийства в очереди» заставила его нахмуриться.

— Идиоты! — проговорил он вслух. Затем взялся за присланные из всех полицейских отделений Англии списки без вести пропавших. Таких набралось всего пять, причем один из небольшого городка в Дархэме по описанию напоминал убитого. После довольно долгих проволочек Гранту удалось связаться по телефону с дархэмской полицией, где ему сообщили, что пропавший — шахтер и лихой парень. Ни то, ни другое никак не совмещалось с внешностью погибшего.

Остаток утра прошел в текущих делах — подготовке документов к судебному заседанию и прочих связанных с этим формальностях. Когда время близилось к ланчу, позвонил Уильямс. Он находился в одном из наиболее крупных филиалов «Братьев Феар» на Стренде. Утро у него было утомительное и малопродуктивное. Никто не только не припомнил такого покупателя, но даже не помнил, продавал ли он в последнее время такой галстук. Сейчас галстуки этой расцветки к ним не поступали. Это заставило Уильямса поинтересоваться партией этих галстуков и привело в центральный магазин, где он прошел к управляющему и объяснил ему суть дела. Управляющий в свою очередь попросил дать ему на время галстук: он отошлет его на фабрику-изготовитель в Норвуд, где имеются точные сведения о том, куда и в каких количествах доставлялся товар, скажем в течение всего прошлого года. «Можно ли отдать галстук управляющему?» — спрашивал Уильямс.

Грант одобрил его действия и, отметив про себя разумный подход Уильямса к делу, — многие на его месте так и продолжали бы обходить лондонские магазины, благо таков был приказ, — он не преисполнился оптимизма: по Шотландии и Англии у «Братьев Феар» насчитывалось сотни отделений. Шансы несколько повысились, когда Уильямс явился вооруженный дополнительной информацией. Оказалось, такие галстуки паковались в коробку по шесть штук, и каждая коробка содержала галстуки разных оттенков, но одной цветовой гаммы. Каждый филиал получал, как правило, не больше одной, от силы двух коробок. Соответственно, надежд на то, что продавец мог запомнить посетителя, купившего у него галстук определенного оттенка, стало больше, чем если бы все они оказались одинаковые. Грант-детектив с одобрением слушал рассуждения Уильямса, в то время как Грант-наблюдатель забавлялся тем, как сержант уснащает свою речь специальными терминами, принятыми в среде галстукоизготовителей. Полчаса, проведенные с менеджером «Братьев Феар», не прошли даром: обычно небогатая по словарю и простая по построению фраз речь Уильямса украсилась удивительными перлами в виде технических терминов. Он бойко сыпал словечками вроде «линии», «повторяющийся мотив» и прочими, еще более витиеватыми, пока наконец Гранту не стало мерещиться, что в мощной фигуре Уильямса, как на экране телевизора, он различает и самого менеджера. Тем не менее он остался доволен Уильямсом, о чем ему и сказал. Значительная часть обаяния Гранта как раз и состояла в том, что он никогда не забывал сказать доброе слово своим подчиненным.

Во второй половине дня, оставив надежду выяснить еще что-нибудь самому, он отослал стилет в лабораторию на анализ.

— Сообщите мне о нем все, что можете, — попросил он.

Вчера, когда он уходил, ответа все еще не было. Сейчас он зябко потянулся, придвинул к себе телефон, набрал нужный номер и спросил: «Есть что-нибудь новое?» — Ничего нового. Два человека заходили опознавать труп, но не признали. Да, их имена и адреса записаны, лежат у него на столе. И рапорт из лаборатории — тоже.

— Ясно! — сказал Грант, бросил трубку на рычаг и спрыгнул с постели.

Мысль заработала четко, дурные предчувствия рассеялись. Он насвистывал, принимая холодный душ, продолжал насвистывать, пока одевался, и его квартирная хозяйка сказала мужу, который спешил на восьмичасовой автобус: «Сдается мне, недолго осталось гулять на свободе этому анархисту». Для миссис Филд что убийца, что анархист было одно и то же. Сам Грант вряд ли согласился бы с таким оптимистичным заключением, однако мысль о лежащем для него на столе запечатанном конверте с рапортом радовала его как мальчишку, которому достался пакетик с сюрпризом: может, в нем пустяк какой-нибудь, а может, и бриллиант. Грант перехватил устремленный на него, полный прямо-таки материнской заботы взгляд миссис Филд и, как бывало в детстве, вдруг спросил:

— Как вы думаете, ждет меня сегодня удача?

— Насчет удачи не знаю, мистер Грант. Не больно-то я в нее верю. Я верю в Провидение. И считаю, Провидение не допустит, чтобы убийца безвинного молодого человека не понес наказания. Полагайтесь на Господа, мистер Грант.