Книга По следам Штирлица и Мюллера - Валерий Шамбаров

Глава 3

Республики Веймарская и Советская

Единовременная массовая демобилизация в Германии стала весьма болезненной. Из вооруженных сразу выплеснулись миллионы безработных. Пристраивались, кто как может. Например, Генриху Гиммлеру довелось жить «альфонсом» на содержании берлинской проститутки Фриды Вагнер, которая была намного старше его. Потом принял совет отца, стал учиться на агронома. Командир знаменитой эскадрильи «Рихтгофен» капитан Герман Геринг сумел сохранить самолет, показывал воздушное искусство на праздниках в Швеции и Дании, за плату катал публику. Некоторые пополняли ряды преступного мира. Другие спивались, кончали с собой.

Политическая жизнь после революции бурлила вовсю. Возникали многочисленные микроскопические партии, о большинстве из которых никто не знал за пределами «своей» пивной. Впрочем, как возникали, так и исчезали, едва успев составить свои «программы». Тут были и демократы, и коммунисты, и сепаратисты (напомним, что с объединения Германии тогда прошло всего полвека).

Адольф Гитлер после выписки из госпиталя устроился конвойным в лагерь военнопленных в Траунштейтене. Но в марте 1919 г. этот лагерь ликвидировали, пленных распустили по домам. Безработный ефрейтор, не зная, куда приткнуться, вернулся в Мюнхен, в опустевшие казармы своего родного 2-го баварского полка, где и поселился с разрешения офицеров. Участие в его судьбе принял капитан Эрнст Рем, являвшийся в это время доверенным лицом баварского командующего фон Эппа.

В армии все было вверх дном — шли сокращения, реорганизация в малочисленный Рейхсвер. Многие офицеры строили собственные прожекты — а как бы увильнуть от версальских условий? Нельзя ли создать некую «скрытую» армию? В рамках подобных проектов по инициативе Рема возникли курсы «бильдунгсофициров» — «офицеров-воспитателей», что-то вроде пропагандистов (но слово «офицер» в названии было условным, офицерских званий курсы не давали). На эти курсы Рем и направил ефрейтора Гитлера, проявившего столь похвальную привязанность к армии.

По окончании курсов Гитлер отирался при политичском отделе баварского Рейхсвера. Без должности, без оплаты, только кормили по солдатской норме и сохраняли за ним койку в казарме. Функции этого политического отдела оставались совершенно неопределенными, и офицеры сами выдумывали, чем бы им заняться. 12 сентября непосредственный начальник Гитлера капитан Майр послал его в пивную «Штернекерброй», где происходило собрание Немецкой рабочей партии Дрекслера. Разузнать, что это за организация, имеет ли смысл с ней связываться.

На тот момент можно было ответить — не имеет. Она являлась одной из ничего не значащих микропартий, а Дрекслер был известен только тем, что накропал и издал брошюру «Мое политическое пробуждение», потом в соавторстве с инженером Федером выпустил еще одну — «Как сбросить ростовщичество?». На собрании присутствовало всего 46 человек. Но когда один из ораторов заговорил об отделении Баварии, Гитлера это задело, он выступил с горячей отповедью. Его первая в жизни речь понравилась Дрекслеру. Он подарил ефрейтору свою брошюру, а через несколько дней прислал открытку, что тот принят в партию (даже не спрашивая согласия принимаемого). Однако Гитлер согласился. Он уже понял, что в политическом отделе перспективы у него вообще нулевые.

Рем поддержал его. Но Гитлер вдруг очутился «в своей среде». Ведь масса германских партий почти не отличалась друг от друга: все программы строились на протестах против Версаля. Гитлер же неожиданно выдвинулся в качестве талантливого оратора. А это привлекало. В октябре 1919 г. в пивной «Хофбройхаузкеллер» его слушало 100 человек, потом — 200, а к февралю 1920 г. он снимает для митинга уже самый большой зал этой пивной, собирается 2000 человек.

Прежние лидеры партии — Дрекслер, Федер, Харрер — постепенно отходят в тень. А сама «микропартия» растет за счет приверженцев Гитлера, от 86 членов до 3 тыс. Сказывалось и то, что через Гитлера и Рема партия получила поддержку Баварского военного министерства и штаба Четвертого (баварского) военного округа. Личные связи Рема позволили получать некоторое финансирование. Так, из фондов Рейхсвера Гитлеру выделили 60 тыс. марок для издания партийной газеты «Фелькишер беобахтер» — остальное собирали по подписным листам. Ну а офицеры Рейхсвера через партию получили возможность воплотить свою идею о «скрытой армии». Возникли штурмовые отряды — СА. Рем даже обеспечил их формой. Еще не коричневой, а серо-зеленой. На военных складах осталось множество комплектов формы старой армии, их все равно девать было некуда.

А форма сама по себе привлекала, выделяла партию из других. В это же время по Германии возникали многочисленные организации, в той или иной мере близкие гитлеровской: всевозможные «союзы», «боевые группы», «вольные стрелки», общество ветеранов войны «Стальной шлем», крестьянское молодежное движение «Артоманс». В Нюрнберге Штрейхер создал близкую Немецкую социалистическую партию, в Мюнхене капитан Хейсс собрал организацию «Рейхскригфлагге».

Со складов Рейхсвера подобные группировки доставали оружие. Все равно по условиям Версаля излишки вооружения требовалось выдать победителям. Офицеры, заведовавшие складами, когда к ним обращались бывшие сослуживцы, махали рукой — не лучше ли «своим» отдать? А Немецкая рабочая партия в это время наводила контакты со всеми близкими ей организациями. Так что нацисты на первых порах были, собственно, не «партией», а «движением». Впрочем, именно так они себя и называли.

Безрадостный процесс принудительных демобилизаций напрямую коснулся и Генриха Мюллера. Невзирая на боевые отличия и летное мастерство, он оказался «за бортом». Мы не знаем, что он переживал, сдавая на слом свой заслуженный бомбардировщик. Но в июне 1919 г. он был уволен в запас и сперва пристроился при инспекции по аэронавигации. Всего лишь экспедитором, на побегушках. Зато в любимой, авиационной области. Аэродромы, самолеты. Когда будут возрождаться воздушные силы — он тут как тут. Но надежды, за которые он еще цеплялся, быстро рассеивались, становилось ясно, ни о каком возрождении думать не приходится. В инспекции тоже шли реорганизации, и в ноябре она была ликвидирована.

Надо было искать какое-то другое поприще. Устроиться на завод было практически невозможно. Военное производство свернулось, а наплыв безработных захлестнул и предприятия, и торговые фирмы. Но у отца остались знакомые в баварской полиции. Там желающих поступить на службу тоже хватало. Однако связи сделали свое дело, да и высочайшие боевые награды были прекрасной рекомендацией. 1 декабря 1919 г. Мюллера приняли. Взяли его на самую низкую должность «ассистента», то есть помощника.

Это значило участвовать в облавах по грязным притонам. Сбивать ноги, опрашивая свидетелей преступлений. Мокнуть и мерзнуть на улицах, просиживать ночи на дежурствах, возиться с найденными трупами, бегать по мелким поручениям начальства. Но Мюллер не роптал, не капризничал, выполнял все задания с обычным своим старанием и трудолюбием. Теперь было не до капризов, не до воздушных замков. Главное, у него была работа, был твердый заработок и уверенность в будущем. Полиция — она всегда нужна будет, при любых правительствах.