Книга Ица - Анна Евдо

Накануне отъезда Мария Михайловна помогла Ане оформить банковскую карточку и положить на счёт все накопленные за несколько лет богатства.

Автобус по расписанию уезжал рано утром. Аня собралась, постояла перед закрытыми дверями родительской спальни и тихонько выскользнула на улицу. За воротами ждал Васька. Она нахмурилась.

— Вась, мы же дог…

— Я всё равно провожу, — перебил её, забрал рюкзак и зашагал прочь.

Они специально свернули к детскому садику. Аня забежала внутрь, где Марь-Михална уже принимала первых деток. Они обнялись. Женщина поцеловала её в лоб и перекрестила.

До маленького вокзала дошли быстро. Васька молчал. Аня тоже. Объявили посадку. Он опустил её сумку на землю. Она шагнула к нему. Вася привлёк её к себе осторожно, уткнулся в темечко и поцеловал волосы. Аня смутилась, прильнула к нему на секунду, прошептала «пока», подхватила рюкзак и сбежала в автобус.

Путь до города занимал около четырёх часов, с парой остановок добрать пассажиров и сделать санитарный перерыв. От прощания с Васькой ком стоял в горле. Она не могла ответить ему большей взаимностью. Он не настаивал. Только Аня чувствовала, что он ей брат, а вот она ему совсем не сестра.

Не успела девушка взять себя в руки, как пиликнуло сообщение в телефоне. Пришло уведомление о новом пополнении счёта с комментарием от Марь-Михалны «С вступлением во взрослую жизнь, Анечка». Она прижалась лбом к прохладному стеклу окна, и слёзы, так старательно сдерживаемые и отгоняемые даже ночью наедине с собой, нашли свой выход. Собирались у носа, сползали по щекам и капали куда-то вниз.

Отец дал денег на билет до города, на еду и…на обратный билет. Дело было не в сумме. Он не верил в неё. А Марь-Михална верила и давала путёвку в будущее. Аня глубоко вдохнула, вытерла мокрое лицо и откинулась на спинку потёртого кресла. Она не знала, что её ждёт в городе, но знала, что у неё есть тыл, который поддержит в любом случае, а ведь это уже очень много.

6. Движение

Деревня полна шевеления, несильного и прерывистого. Качнётся ветка, пройдёт рябь по воде, задрожит воздух, что-то прошуршит, зазвенит, нашепчет — и снова тихо, правит покой и неспешность. Город, напротив, в постоянном движении, динамичном, активном, словно в режиме ускорения. Даже когда человек останавливается, он сам и всё вокруг продолжает двигаться, спешить, переговариваться, день и ночь перетекают друг в друга, немного сбавляют темп, но сохраняют ритм, воруя мгновения, чтобы чуть-чуть передохнуть.

Удивительно, но Аня довольно быстро влилась в городскую круговерть. Столько всего предстояло узнать, успеть, уловить. Правда, поначалу сон сбился. Шум улицы и общежития, куча новой информации, адаптация к жизни самой по себе в незнакомом месте не прошли бесследно. Она скучала по широкому воздуху — именно так, в городе он сдавлен. По мотоциклу — она бы уже полгорода объездила, будь он здесь. Как ни странно, скучала по своему сеннику в отцовском дворе. И безусловно — по Марь-Михалне и Ваське. Переписывалась с ними, иногда созванивалась и обещала приехать на выходные, как только обустроится и освоится.

Неожиданно Аня обнаружила, что у дружбы может быть своё имя. В её жизни появился еще один Вася, вернее, появилась.

В общежитии девушку заселили в крошечную комнатушку на двух человек на втором этаже. Как выяснилось позже, эта клетушка служила раньше каким-то хозяйственным отделением, но в целях увеличения количества мест помещение со странным узким окном превратили в жилое. Две кровати, две тумбочки, за шторкой ниша с полками и небольшой штангой для одежды на вешалках-плечиках, между кроватями перед окном квадратный маленький стол и один стул. Приятно удивил свежий ремонт. Видимо, переделка состоялась накануне нового учебного года, о чём говорили выкрашенные в кремовый цвет стены и ровный линолеум на полу.

Аня прошла, выбрала левую кровать, поставила на пол рюкзак и осмотрелась. Буквально следом за ней в комнату ввалилась расфуфыренная девица, бросила вещи и громкий привет и убежала куда-то. Вскоре она вернулась в компании еще одной такой же разукрашенной подруги и тихой, бледной на их фоне, девочки.

— Не против, если мы тут поменяемся местами? — обратилась шустрая девушка к Ане.

Она пожала плечами, разглядывая необычную троицу. Подружки сгребли вещи и скрылись за дверью, от души хлопнув ею на прощание. Новая соседка присела на край кровати и внимательно посмотрела на Аню. Так она познакомилась с Василисой.

— Вася, значит, — Анька не могла удержать расплывающуюся улыбку.

Девчонка кивнула светловолосой головой и робко улыбнулась в ответ.

Василиса приехала из пригорода. Спокойная и воздушная, она бы точно не ужилась с теми девицами. Аня и Вася обе были худенькие, небольшие, но если первая более спортивного склада, то вторая вся плавная и округлая. Пока Аня инспектировала матрасы, решая какой стороной положить их вверх, Вася расставляла на тумбочке фотографии мамы и младшей сестрёнки. Одна поступила на швею, другая — на повара. Одна не знала, что такое дружить с девочками, другая же была само воплощение этой самой девочки. Они сошлись и постепенно сблизились.

Притирка с соседками через стенку оказалась затяжной.

Однажды ночью нарисованные брови громко врубили музыку. Василиса тихо вздохнула и укрылась одеялом с головой. Аня постучала кулаком в стену. Получила прибавку звука и поднялась. Расчехлила перевезенную к тому времени дядей Колей машинку и начала строчить. Музыка стихала — она останавливала маховик. Динамики начинали орать — она возобновляла прокладывать дорожки швов.

— Спать невозможно, — подмигнула наблюдающей за ней Василисе, — будем шуметь.

Через некоторое время, в двери их комнаты и соседней раздался требовательный стук. На пороге стояла разгневанная и явно только что разбуженная комендант.

— Совсем ополоумели! На часы смотрели?

Начали приоткрываться двери других комнат. Кто-то смотрел открыто, кто-то якобы незаметно подглядывал. Аня вышла в коридор. Дождалась, когда дежурная мадам вытащила наружу Лариску, одну из неразлучных крикливых подружек.

— Ну и кто кому из вас сильнее мешал? — женщина задала вопрос, демонстративно скрестив руки на груди.

Лариса уставилась на Аньку, слегка прищурившись, но не успела ничего сказать.

— Мы друг другу нисколько, а вот всем остальным, — Аня скользнула взглядом по высунувшимся головам, — получается, мешали вместе.

Лариска перестала щуриться. Комендантша махнула рукой, разгоняя всех по комнатам.

— Чтоб больше никакого шума! — и удалилась.

— Типа благородная такая? — с издёвкой процедила Лариска.

— Я не стучу. Типа. Предпочитаю сама разбираться, — Аня вернулась в свою комнату.

— Ты смелая, — прошептала в темноте Василиса.

— Я тоже много чего боюсь, — Аня взбила плоскую подушку, — но не таких Ларисок. Спи давай, вставать скоро.