Книга Парфюм для студентки - Анна Леманн

— Мицкевич, что ты несешь? — орет он.

— Правду! — кричу я — Вы самовлюбленный индюк, думающий только о себе! Вам плевать на других! Есть только вы и ваши желания! Должна вас расстроить! Не весь мир крутится вокруг вас! Вы всего лишь пешка! Пыль, которую можно сдуть и от нее не останется ничего!

— Прекрати! — подойдя ко мне вплотную, шипит Воронцов.

— Правда глаза колет? — спрашиваю я, злобно оскалившись.

— И все это из-за двадцатки? — спрашивает он меня, усмехнувшись.

— Нет! Но в том числе! — отвечаю я, не отводя взгляда от его глаз, как и он от моих.

Достав бумажник, он отсчитывает четыре купюры по пять тысяч и махает ими перед моим лицом.

— Детка, уйди! — говорит он, но явно не мне, потому что Кристина вдруг уходит. И как она успела так быстро одеться? — Могу дать намного больше. — внимательно его слушаю — Если сейчас ты займешь прежнее место той девки!

— Я никогда не займу ее место! Не перед тобой! — шиплю я.

— А где же твоя влюбленность? — спрашивает, улыбаясь — Пропала, когда увидела, что я трах*ю другую, а не тебя? Скажи ведь, ты хочешь оказаться на ее месте! — подходит ко мне ближе и схватив меня за руку, кладет ее на свое причинное место — И как видишь, там совсем не маленький!

Вырываю свою руку из его хватки и этой же рукой даю ему пощёчину.

Чувствую себя омерзительно. Такое ощущение, что только что меня унизили. Растоптали в грязи. Кинули в пропасть… Выставили голой в людном месте…

Никогда прежде я себя так не чувствовала уязвлённо и мерзко одновременно.

Чувство, будто бы я сделала что-то не так.

Что-то противозаконное и меня за это поругают.

Стыд! Мне было стыдно!

За что? За то, что меня заставили трогать это?

Да!

Слезы катятся по моим щекам.

Смотрю в его глаза и мечтаю застрелить! Сейчас же! В этот момент!

Лишь бы не видеть этого лица! Эту ухмылку!

Стираю ухмылку еще одной пощечиной и собираюсь дать еще одну, но он перехватывает мою руку.

— Никогда! — шипит он — Не смей бить меня!

— Никогда! — шиплю в ответ — Не касайтесь меня!

Сделав шаг назад, разворачиваюсь и выбегаю из аудитории. Бегу в туалет и найдя там кусок мыла, намыливаю свою руку. Тру ее как сумасшедшая. Пытаюсь стереть с нее неприятные воспоминания.

Слезы льются из моих глаз, а сердце бешено бьется об ребра. Кажется, что вот-вот оно и вовсе остановиться или вырвется из грудной клетки, убивая меня при этом

— Урод! — кричу я, еще интенсивнее намыливая ладонь.

— Что-то случилось? — спрашивает меня темноволосая женщина, вышедшая из одной из туалетных кабинок.

Я даже не подумала, что тут кто-то может быть!

— Всё прекрасно! — выкрикиваю я, кинув кусок мыла в свое отражение в зеркале.

— Вижу… — тянет она, подойдя к раковине и помыв руки.

— Ненавижу! Ненавижу! — шептала я.

Цокая своими каблучками, женщина идет к выходу. На ней дорогущий наряд, состоящий из юбки-карандаш, топа и пиджака. На ее лице придающий ей возраста макияж.

Это все я успела разглядеть в тот момент, когда ее отражение было рядом с моим размытым.

— У тебя есть всего один шанс, чтобы я тебя выслушала, а потом я выйду. — произносит женщина, направляясь к выходу.

— Я его ненавижу! Он считает, что король мира… — начинаю я и женщина возвращается. Выключает кран передо мной и показывает головой на подоконник, приглашая присесть.

Садимся обе на подоконник, и я начинаю свой сказ. Женщину совсем не заботит, что она может испортить свой наряд сев на этот грязный подоконник.

— Я его ненавижу! — в который раз говорю я.

— Кто он? — спрашивает меня.

— Он! Воронцов! — произношу я и женщина вздрагивает, а затем с большим интересом смотрит на меня, принюхавшись.

Или мне это показалось…

— Продолжай! — говорит она, улыбнувшись.

— Он думает, что весь мир принадлежит ему. А это не так! Он такой же, как все! Только хуже! Но у него есть деньги и многие позволяют ему думать, то чего он сам желает думать! — смахиваю ладонью слезы с подбородка. — Сегодня он унизил меня! Представляете, предложил деньги за секс с ним, а потом… — замолкаю и женщина понимает, что я не собираюсь продолжать.

— А ты что? — спрашивает она.

— А я ему дала пощечину. Потом еще одну и не могла остановиться. Мне хотелось уничтожить его!

— Ты ненавидишь его за непристойное предложение? — спрашивает меня.

— Не только! Сегодня меня уволили из-за него! Пришлось отдать последние деньги за стойку, что он разбил. А потом он предложил мне это. — на глаза наворачиваются слезы. — Ему не понять какого это, когда у тебя нет денег и взять их неоткуда. Вначале из-за него меня не приняли на работу в его магазины. Это еще простительно, но сегодня меня уволили с работы, которую мне и так с трудом удалось найти. А теперь и ее нет и денег. Что я скажу бабушке? Мне нужно работать, чтобы обеспечить ей безбедную старость. Мне нужно успеть заработать как можно больше, пока я… — замолкаю, понимая, что говорю лишнее.

Женщина взяла мою руку, что прежде я намывала и сжала ее.

— Как тебя зовут? — спрашивает меня, виновато улыбнувшись.

— Ева. — отвечаю я.

— Ева, я могу тебе помочь. — говорит она — У меня есть для тебя работа! — порывшись в своей сумке она достает прямоугольную карточку и кошелек. Вытаскивает из кошелька парочку купюр и отдает их мне вместе с карточкой. — Позвони мне завтра в любое удобное время. Деньги тоже возьми.

— Визитку возьму. А деньги нет. — вытерев слезы руками, заявила я.

— Не упрямься. — улыбается она — Они тебе нужны. И так я буду уверена, что завтра ты позвонишь.

— С чего такая уверенность? — спрашиваю, нахмурившись.

— Ты показалась, мне честной. — произносит она — И даже если не позвонишь… эта сумма для меня не такая уж и большая.

— Мне неловко! — признаюсь я.

— Неловко это жаловаться незнакомой девушке, сидя на подоконнике в общественном туалете, а это… считай, что у тебя появилась фея справедливости. — она встает со своего места и кладет туда визитку и деньги. И больше ни сказав не слова уходит.

Странная женщина! Очень странная.

Беру визитку и читаю имя:

«Демидова Мария Сергеевна»

Глава 7

Кирилл