Книга Будь моим мужем! - Морин Чайлд

— Забор покрасили, — заметила Мэдисон Питерс.

— Каден помог, — улыбнулась Грейси.

— Он хороший друг, — сказала Мэдисон.

— Да, — вздохнула Грейси.

На Кадена, в отличие от Эммы, она всегда могла положиться. Он обещал привести в порядок забор и сдержал слово. На его обещания можно было ставить деньги — не прогадаешь. Это то, что Грейси начала ценить больше всего за последние пять лет.

Новая волна злости и гнева поднялась в сердце. Она не хотела сердиться на сестру, которую любила всей душой. Как преодолеть разочарование и гнев?

— Грейси, ты должна помириться с сестрой.

Она повернулась и посмотрела на Мэдисон. Длинные рыжие волосы заплетены в косу, чтобы не мешать в работе, лицо усыпано золотистыми веснушками, а изумрудные глаза светятся счастьем, когда она улыбается.

— Но как?

Мэдисон всплеснула руками.

— А я почем знаю. Будь благодарна, что появилась лишняя пара рук, чтобы работать на ранчо. Ты твердишь все время, что помощь не помешала бы, теперь Эмма дома, вот тебе и помощь.

— Ты серьезно? — скривилась Грейси. — Сестрица «навела порядок» в подсобке в конюшне, теперь там никто ничего не найдет.

Мэдисон хмыкнула:

— Я лично поблагодарю ее, что хоть где‑то теперь порядок, и тебе советую.

— Я должна благодарить ее?

Злая на Мэд и на себя, Грейси отвернулась.

— Нет, нельзя так просто заявиться, будто ничего не произошло. Да еще и хозяйничать.

— А она пытается?

— Да, — ответила Грейси. — Она ведет себя так, будто никогда не уезжала. Она живет в своей детской комнате и заняла мамину, чтобы шить для ребенка…

— Ты же все равно не пользовалась ни тем ни другим.

Грейси сокрушенно покачала головой:

— Ты не понимаешь.

— Грейси…

— Она делает, что хочет, и даже не спрашивает.

Мэдисон вздохнула.

— Ты все еще злишься на нее.

Раздраженная, что подруга не разделяет ее чувств, Грейси прикусила губу, чтобы не наговорить гадостей и Мэд. Неудивительно, что Мэд не видит проблемы, она переехала всего три года назад. Старый ветеринар ушел на пенсию, и она приняла дела на себя. С первой же встречи они подружились, будто всю жизнь знали друг друга.

Грейси глубоко вздохнула, чтобы хоть как‑то справиться с собой. Обычно ей нравился оптимизм и положительный настрой Мэдисон, но в этот раз она очень хотела, чтобы подруга была на ее стороне.

— Тебя не было здесь, когда Эмма уехала.

— Да, но ты говорила, как вы с сестрой были близки, так почему же ты злишься, что она наконец вернулась?

— Ты на чьей стороне? — спросила Грейси удивленно.

Рыжая усмехнулась:

— Я всегда на твоей стороне, Грейси, но думаю, ей стоит дать шанс.

— Хорошо, а что, если Эмма поехала к Кадену? — прошептала она. — Что, если он расскажет ей?

Беспокойство промелькнуло в глазах Мэд.

— Думаешь, он скажет?

— Нет, но я не рассчитывала, что Эмма вернется.

— Ладно, — кивнула подруга, — представь, что он ей рассказал: неужели все так плохо? Рано или поздно придется это сделать.

— Да, когда я буду готова.

— Когда? — не отступала Мэдисон.

Грейси занервничала.

— Скоро, обещаю. — Она сжала руку подруги.

— Все тайное становится явным, Грейси, — предупредила Мэдисон.

— Я не хочу неприятностей, — закусила губу Грейси, — но я разберусь, обещаю.

— Я верю в тебя. И когда ты будешь готова, помни: я всегда рядом, можешь на меня рассчитывать, — улыбнулась Мэдисон. — И я не одна, кто о тебе заботится. У тебя есть отец, сестра и племянница. Они любят тебя. Вспомни, ты без ума от детей! Разреши себе полюбить племяшку.

Грейси вздохнула. Она уже полюбила Молли, но не могла показать свою любовь, боясь, что Эмма снова уедет.

— Давай так: когда Эмма придет, возьмите с ней по пиву, сядьте и поговорите начистоту.

— Никогда не думала, что скажу это, но пиво проблему не решит.

— Это только для начала разговора… Ты злишься, что она уехала или что вернулась?

— И то и другое, — махнула рукой Грейси. — Знаю, звучит странно.

Мэдисон улыбнулась.

— Хорошо, что ты способна это признать. Вспомни, вы с сестрой были так близки.

— Ключевое слово «были».

Они вошли в конюшню и направились к самому дальнему стойлу, где поджидал стареющий жеребец Алмаз.

— Вот, значит, как получается: Эмма приехала, и единственное, что мешает вам снова жить душа в душу, это ты сама.

— Не только, — пробурчала Грейси.

Она чувствовала себя взбалмошным ребенком, устраивающим скандал на ровном месте. И кстати о ребенке…

— Она даже не удосужились сообщить, что родила. Кто так делает, Мэд?

Мэдисон взглянула на нее, прежде чем войти в денник к жеребцу.

— У нас у всех есть секреты, Грейси, не так ли?

Та залилась краской.

— Ладно, допустим, но она рассчитывает, что мы с отцом будем сидеть с Молли.

— Но ты любишь детей, — возразила Мэд, ласково поглаживая коня.

Затем она нагнулась, чтобы осмотреть порез на передней ноге.

Раздраженная, непонятая, уязвленная, Грейси выпалила:

— Королева Эмма вернулась, а мы, крестьяне, должны радоваться и осыпать ее розами.

Мэдисон выпрямилась, серьезно посмотрела на нее и разразилась заливистым смехом.

— Серьезно? Ты перегибаешь палку, Грейси. Понимаю, ты расстроена, но вы — семья.

Грейси засунула руки в карманы и заявила:

— Не могу забыть, что она бросила нас.

— И не надо, — ответила подруга и снова наклонилась, чтобы обработать рану на ноге коня и перевязать место пореза эластичным бинтом. — Начни с того момента, когда она еще не уехала.

— Не знаю…

Грейси отвернулась и посмотрела на сгущающийся мрак на улице.

— Ее не было, когда она была нужна мне, понимаешь?

Мэдисон вздохнула, собрала сумку с медикаментами и вышла из денника.

— Знаю, милая, — сказала она и обняла подругу. — Было трудно, но ты все преодолела. Ты принимала сложные решения сама, это помогло тебе понять, чего ты на самом деле хочешь.

Грейси изобразила подобие улыбки.

— Я говорила, что терпеть не могу, когда ты так рационально рассуждаешь?