Книга Подозревается оптимистка - Татьяна Луковская

– Нина, ты сама спи, ничего со мной за ночь не случится, – мягко попросил ее Степка. – Я не маленький ребенок, хоть тебе это и кажется. Если почувствую себя хреново, я сам тебя разбужу.

– Договорились.

«Разбудит он, как же, такие твердолобые помирают молча».

– Степ, если с тобой что-нибудь случится, – этика не позволяла ей прямо озвучить худшее, – меня посадят.

– Из-за меня тебя точно не посадят, – и опять этот цепкий взгляд.

«Скользкий и странный».

Нина забралась в постель, свернулась калачиком, окутывая себя теплым одеялом. «Спать, спать, спать». Но сон не шел. «А интересно, ну просто так, любопытно, какие девушки нравятся таким вот красавчикам, как Степка?» Нина открыла галерею телефона, нашла свою позавчерашнюю фотку в ветках цветущих вишен. На нее смотрела улыбчивая девчонка с большими открытыми миру карими с оливковым ободком глазами. «Рост у меня чуть ниже среднего, но, если на каблуки встать, то вполне приличный, не коротышка. Худая, но не тощая же, не анарексичка, и грудь какая-никакая есть. Волосы, конечно, можно было бы и погуще, зато мягкие, приятные на ощупь, – она потрогала разметавшиеся по подушке пряди. –  Цвет насыщенно-русый, светлей, чем у Казачка, но не мышь какая-нибудь бесцветная. И ресницы у меня свои, пушистые, не наращенные, и зубы ровные… О каких глупостях я думаю, – Нина со вздохом отключила телефон, – одичала я здесь без мужского внимания, что на каждого больного казачка засматриваться стала. Если так пойдет, то скоро и Рыжов за первый сорт сойдет».

Два ночи. На цыпочках хозяйка прокралась к гостю, посветила фонариком. «Спит, затих, даже не храпит. Живой? Что за глупости, Нина, ты же медик!» Потихонечку потрогала мужской лоб. Теплый, но не горячий. «Мерять? Нет, разбужу. Пусть дрыхнет».

Звук будильника долго не мог достучаться до сознания. Нина приоткрыла тяжелые веки. Уже вставать? Полседьмого. Соня похлопала себя по щекам, чтобы взбодриться. Накинула халат, забежала к Степке. Он опять бурно храпел. Жалко, но пришлось будить.

– Пациент, укольчики, таблеточки.

Степка приоткрыл один глаз.

– Садистка, – и, закашлявшись, отвернулся на другой бок.

Нина восприняла это, как разрешение на процедуры и начла вскрывать ампулы.

Градусник показал тридцать семь и пять. Терпимо.

– Я убегаю на работу, – предупредила Нина. – В холодильнике яйца, забацаешь себе яичницу. Ну, и вообще, не стесняйся, ешь, что понравится. Я в обед забегу, если успею – суп сварю, и еще постараюсь ингаляцию сделать, у баб Раи аппарат есть, временно можно взять. Это мой номер, – она быстро нацарапала на бумажке, – хуже станет, звони.

– Нин, все нормально будет, беги, – улыбнулся Степка с закрытыми глазами. – Хочешь, паспорт мой у себя оставь, для надежности.

«А ведь его паспорт и вправду до сих пор у меня в сумке лежит».

– Паспорт я оставлю, чтобы не долеченным на раскоп свой не удрал. Тебе больничный нужен?

– Обойдусь, – так и не открыв глаза, ответил он, натягивая до подбородка одеяло.

Немного позавидовав беспечности болящего, Нина наскоро умылась, надела приталенное платье в мелкую клетку, крутнулась у зеркала, выпила большую кружку растворимого кофе с молоком, съела бутерброд с сыром, накинула розовый плащик, вышла на двор, оттерла от вчерашней грязи туфли, окуная тряпку в бочку для полива, понюхала полураспустившийся бутон тюльпана и побежала на работу.

Глава V. Сплетни

Нина не успела дойти еще и до бетонной площадки медпункта, а на пороге ее уже ждала Лиза Лисицына, богатырской комплекции разбитная мать одиночка чуть за тридцать. За руку женщина держала Саввушку, одного из своих трех пацанов. Шестилетний сын хныкал, прижимая к себе перемотанную бинтом руку.

– Что случилось у нашего героя? – приветливо улыбнулась фельдшер.

– Загнал занозу, да не дался вынуть, – пожаловалась Лиза, – а руку за ночь разнесло, всю ночь не спали. Нина, посмотри.

– Сейчас все посмотрим. Проходите.

– Не надо смотреть! – жалобно пискнул мальчик, – будет больно.

– Так ведь уже больно, – сурово глянула на него мать, – а вчера бы вынули и ничего бы не было.

– Терпи герой, процедура простенькая, – Нина быстро вымыла руки. Посмотрим.

– Ой-ой! – завопил Саввушка.

– Посмотрим, – твердо повторила фельдшер, – от одного слова «посмотрим» разве что-нибудь бывает?

– Бывает, – всхлипнул мальчик.

– Вот если бы я была, скажем, ведьма, – Нина заложила инструменты в стерилизатор и начала медленно развязывать самодельную повязку, – так вот, если бы я была ведьмой, я бы вот так зло посмотрела… гной, вскрывать и промывать нужно… и все у бедненькой жертвы заломило бы, заныло. Сказки любишь? Видел, какие там ведьмачки бывают.

– С зубами большими и лохматые, – заулыбался мальчик, – и мухоморы в волосах.

– И я говорю, ведьмы, они такие. А вот если бы я была феей, – Нина вынула из стерилизатора инструменты и разложила их перед собой, – такой с крылышками, я бы вот так дунула – фу-у-у, – она легонько подула на воспаленную кожу, – и все бы само прошло.

– Жалко, что вы, тетя, не фея.

– Сама опечалена, – Нина сделала решительны разрез.

– Ай-яй-яй!!! – завопил малыш.

– Уже все, мой герой. Все. Раз я не фея, приходится скальпелем. Все, разве больно было? Теперь промоем.

– О-е-ей!!!

– Готово. Теперь повязочку, это чтобы быстрее заживало…

– Ах, как у тебя, Ниночка, все складно получается, – похвалила Лиза, выдыхая с облегчением, – своего нужно завести.

– Я бы с удовольствием, да не от кого, – отшутилась Нина.

– А говорят, у тебя хахаль из археологов ночует, – бросила Лизка небрежно, с явным любопытством заглядывая Нине в глаза.

Фельдшер на миг потеряла дар речи. Вот как?! Как Лизка уже могла успеть проведать про Степку? Она вообще на другом конце села живет.

– Это не хахаль, это больной, – попыталась Нина оправдаться.

– Да ладно, дело молодое, чего там.

Ну, Нина и не надеялась, что ей поверят.

– А откуда ты знаешь? – не удержалась от вопроса.

– Люська Петрова видела, как вы машину во двор загоняли, а баб Зина Черникова вчера сюда заходила, а тебя не было, а твой в одеяле на кушетке сидел. Ну, ты баб Зину знаешь, она полюбопытствовала – кто такой, а он говорит – археолог. Я так понимаю, это те, что у Паршина леса роют, где газопровод тянуть будут. Говорят, симпатичный мужчинка. А мне Анна Ивановна  Быханова у колонки сказала. Ты уж не теряйся, а то паутиной здесь порастешь, – Лизка брезгливым взглядом окинула чистенькую комнату медпункта, будто там из каждого угла на нее уже смотрел паучище.