Книга Окликни мертвеца - Энн Грэнджер

Но она неожиданно выпалила:

— Ты долго не объявлялся.

Вот в чем дело! Он чуть не расплакался от облегчения. Приехала в припадке злости. Объяснения у него заготовлены.

— Слушай, милая, я собирался, но был чертовски занят. Я страшно занятой человек, очень многие требуют полностью уделить им внимание. Приходится постоянно обдумывать проблемы, на мне лежит большая ответственность.

Опять, черт побери! Неверные слова сами выскакивают. Не стоило говорить об ответственности. И Эндрю довольно слабо закончил:

— Знаешь, половина времени тратится на поездки на континент и обратно, и, когда в промежутке, в конце концов, образуется пара свободных дней, я едва на ногах стою.

— Давай посмотрим, — предложила она. — Сколько надо времени, чтобы черкнуть открытку? В самолете, в вагоне «Евростар», когда, скажем, едешь в туннеле через канал. Долго по нему ехать? Минут двадцать? Достаточно для открытки. — Тон стал еще насмешливей.

Он с запозданием попытался подняться на нравственную высоту и жестко оборвал ее:

— Хватит, Кейт! Не надо иронизировать. Признаю, я должен был написать, позвонить. Но и ты должна была предупредить о приезде, а не сваливаться как снег на голову.

— Я могла позвонить, — согласилась она. — И если бы Карла взяла трубку, представиться твоей секретаршей.

Ошеломленный Эндрю спросил:

— Откуда такая жестокость? Чего тебе когда-нибудь не хватало? Я сделал для тебя все, что мог.

Кейт подалась вперед. В глазах вспыхнула изумившая его ненависть.

— Ты меня бросил.

— Я… нет… — задохнулся он. — Стараюсь объяснить, что непомерно занят. Собственно, думал позвонить, написать, как только вернусь в Брюссель. Кстати, ты дважды сменила лондонский адрес. Я не так давно звонил, ответил совершенно незнакомый голос.

Уже лучше. Он не виноват. Взял праведный прохладный тон. Так дальше продолжаться не может.

— Я четыре месяца живу на нынешней квартире. — сухо объявила она. — Письменно сообщила адрес и номер телефона.

— Не пойму, почему уехала из коттеджа, — проворчал он.

— Потому что не захотела там жить, ясно? Не желаю торчать в Корнуолле за тысячу миль от людей. Тебя это устраивало, правда? Похоронить меня в деревне, где никто не увидит. Этого тебе всегда хотелось, правильно?

Эндрю возразил напряженно и холодно:

— Неправильно и несправедливо.

Официальная манера обычно производит хороший эффект. Но с прискорбием приходится признать — не на нее.

Она развалилась в кресле, отмахнувшись от помпезных деклараций.

— Кстати, я познакомилась с Люком.

— С Люком?.. — Услышав имя сына, Эндрю вздрогнул, как подстреленный. — Где?

— В одной компании после матча по регби. Отправилась с приятелями посмотреть игру, и мы как бы напросились на приглашение на вечеринку. У него потрясающее сложение. Довольно симпатичный.

— Ты ему не сказала?.. — Голос помертвел от страха.

— Естественно, нет. Хотя бедному парню интересно было бы услышать. Только я была не готова. Все праздновали победу, здорово набрались. Можно было сказать что угодно, никто бы не понял. Фотки сделали. Хочешь посмотреть?

Кейт полезла в мешок, вытащила желтый конверт, покопалась, выбрала снимок и протянула.

— Если хочешь, себе оставь.

Конверт с остальными фотографиями шлепнулся на стол.

Это недопустимо. Такого не должно было быть. Как глупо! Надо было предвидеть. Кошмар. Карла наверху борется с головной болью и тошнотой. Благодарение Богу за ее мигрень. По крайней мере, не спустится и не наткнется на них. Как объяснить? Где найти слова, которые не показались бы бесстыжей ложью? Эндрю стало физически плохо. Почему нельзя было сразу честно признаться во всем перед женой и сыном?

Снимок хороший. Счастливые молодые люди, здоровые, красивые, в своем мире, как в устричной раковине. Кто-то взмахнул бутылкой шампанского. Все заметно пьяны, даже Люк. Хорошо — значит, плохо запомнил детали. Внезапно нахлынула зависть — Эндрю никогда не был спортсменом, всегда тосковал по спортивному братству, дружеским сборищам после матчей, уверенности, дарованной атлетическими талантами.

Зависть сменилась злостью, не только на Кейт, но на себя и на свою работу. Он честно проторчал в Европе почти всю минувшую часть года. Не впервые пропускает матчи с участием Люка во время его учебы в университете и в прежние школьные годы. Однако на этот раз отсутствие приобрело небывалое прежде значение. Если б приехал, не допустил бы ничего подобного. Предотвратил бы. Повидался бы с ней, как-нибудь не дал бы им познакомиться. Будь проклят Европейский союз. Будь проклята карьера. Будь проклят успех, и будь проклято все. Жизнь пошла прахом.

Эндрю никогда еще не чувствовал себя таким старым, беспомощным, чуждым всему окружающему. Есть внешний мир, где он, казалось бы, занял достойную нишу, стал влиятельной личностью, хотя к нему фактически не принадлежит. Этот мир для него ничто, и он для него ничто. Он бросил снимок на стол и холодно сказал:

— Очень глупая игра, Кейт. Знаешь, Люк… Это невозможно. Господи помилуй, немыслимо! Я не хочу, чтобы он страдал! Серьезно заявляю! Сам ему расскажу. Завтра же напишу. А ты тем временем держись от него подальше!

— Мы отлично поладили, — сообщила она. — Он такой славный.

Эндрю чуть не ударил ее.

— Я сказал, держись от моего сына подальше!

Выкрикнул предупреждение, не думая, задев ее сильнее, чем намеревался. Даже не знал, что на это способен. Она отшатнулась, а потом рванулась к нему точно с такой же злобой.

— Я буду делать что хочу, черт возьми! У тебя нет никакого права командовать мной!

Оба сильно повысили голос и вдруг спохватились. Воцарилось неловкое молчание.

Эндрю выиграл время, чтобы перехватить инициативу. Обычно он соображает быстро. Не дерись на поле, где удобно противнику. Выстави ее из дома. Поговори, когда найдешь слова, а она успеет успокоиться. Ее явно бесит, что ты не звонишь… слишком долго собираешься позвонить. Пусть поймет, как ты занят. Вслух он сказал:

— Уже поздно. Понятно, здесь тебе нельзя ночевать. В Бамфорде есть гостиница «Корона», снимем там номер. Вполне разумно. Я сейчас на минутку проведаю Карлу, потом тебя туда отвезу. Есть наличные?

— Пусто, — буркнула она.

— Пополню. Если деньги нужны, надо было обратиться ко мне. Куда девается содержание?

— Не такой уж большой капитал, — с упреком хмыкнула Кейт. — Трачу. Хожу в гости, необходимо вечернее платье. Купила одно очень приличное. За шесть сотен. Не так плохо, знаешь. Правда, даже дешево.

Он вытаращил глаза.

— Дешево? Шестьсот фунтов? За платье, которое, может, всего раз наденешь?..