Книга Лучшее в тебе - Эбби Глайнз

Да, увидев ее на вечеринке, я ощутил облегчение. Но я позволил себе поддаться этому чувству лишь на одно мгновение. Сейчас я должен быть сосредоточен только на своей семье. Вчера вечером, слушая, как мама тихонько плачет в гостиной, я понимал, что не смогу быть славным с какой-нибудь девушкой. Даже с такой, как она.

– Откуда ты это узнал? – Райкер закатил глаза. – Посмотрел на нее? Ей, конечно, приятно полюбоваться, но, если Мэгги не в своем уме, тогда можно дать маху, подкатив к ней.

– Да плевать, может, поговорим о чем-то более интересном? – проворчал Ганнер с другого конца стола.

Я не ввязывался в разговор, потому что знал, что это не так, а еще я был знаком с ней. Казалось, что она видела меня насквозь. Даже мои мысли. И понимала меня. Но от меня она тоже ждала большего. Это было непросто принять. По какой-то дикой причине я не желал обманывать ее ожидания. В то же время мне хотелось, чтобы она прониклась ко мне презрением настолько, чтобы больше никогда не приближалась ко мне снова.

– Нам нужно выиграть матч. Мы пошлем к черту сестрицу нашего звездного квотербека, а напакостим команде. Брэйди нужно думать только о футболе. И никакого волнения из-за того, что вы ищете приключения на пятую точку, – заявил Райкер.

Это он точно подметил. Если мы хотим победить в этом году, нам нужно, чтобы Брэйди думал только об одной вещи, и это – футбол.

Я должен был одержать победу в чемпионате штата ради отца. Он этого хотел. Говорил, что выпускной класс – это наш год. И я собирался подарить ему эту радость. Неважно, что придется сделать.

Забыть поцелуй оказалось не так просто, но я не жалел, что проявил себя перед Мэгги с мерзкой стороны сегодня утром. Я сорвался, и мое поведение привело бы маму в ужас. Но я видел ее глаза и знал, что она все поняла. Я не был славным парнем. Я был не тем, кого стоит узнать или кому стоит доверять.

Когда вечером я вернулся домой после тренировки по футболу, стол был накрыт так, будто мы нормальная счастливая семья. После моего рождения родители принесли меня из больницы именно сюда. Это единственный дом, который я знал. Но чувство безопасности, которое я испытывал здесь раньше, исчезло. Теперь я каждый день боролся со страхом, надеясь на чудо.

Мама накрыла ужин так, как привыкла делать уже много лет. Она изо всех сил продолжала притворяться. Я знал, что она тоже молилась о чуде. Всякий раз она вела себя так, будто жизнь для нас не изменилась два года назад, когда отцу поставили диагноз. Сегодня на столе даже красовались живые цветы. Корзинка возле них была наполнена свежевыпеченным хлебом. Последнее время мама очень часто пекла. Я решил, что это ее способ справляться с ситуацией.

– Ты дома, – сказала она с улыбкой, которой не было в ее глазах. – Как тренировка?

Именно так она держала оборону: с сияющим лицом поддерживая счастливый внешний вид. Я не был уверен, старалась ли она ради меня или это был ее единственный способ не сойти с ума. Папа позволял ей абсолютно все и никогда не заставлял смотреть правде в лицо. Он обожал ее. Всегда.

Мама росла в большом и шикарном доме, не чета нашему. Но она любила его. То, как она заботилась о нем, делала теплым и уютным, доказывало, что она гордилась жизнью, которую подарил ей папа. Она ни разу не вспомнила о своем прошлом, которое оставила, выйдя замуж.

– Хорошо. К пятничной игре мы готовы. Уверен, мы их порвем, – ответил я. Как и отец, я не мог ее расстраивать. Если маме хотелось притворяться, что наша жизнь нормальна, я подыгрывал ей.

– Папа ужинает с нами? – спросил я, пытаясь понять, не стало ли ему хуже сегодня. Когда я уходил утром, папа еще спал. Никакой рвоты, предыдущая ночь прошла вполне спокойно.

Она ласково улыбнулась, и мне показалось, что в ее глазах мелькнул неподдельный блеск.

– Да. Он сейчас как раз одевается после душа. Папа так ждет твоего рассказа о тренировке. По-моему, пятничная игра волнует его больше, чем тебя.

Отец был полон энтузиазма, но придет ли он? В прошлом году он был не так слаб. Он смог сидеть на трибуне и смотреть игру. Сейчас я уже не мог представить его среди зрителей. С прошлого месяца дела пошли совсем плохо, и мы не видели улучшений. Я не хотел сокращать время, которое у меня было с ним ради того, чтобы он пожертвовал отдыхом, но пришел на мою игру.

– Что на ужин? – я решил сменить тему. Слишком уж трудно было разговаривать об отце и футболе. Я вырос в любви к этому виду спорта, потому что папа безумно обожал его – это его вторая любовь после семьи. Именно футбол связывал нас так тесно. Все те дни, когда он бросал мне мяч на заднем дворе, и утра, когда мы просыпались спозаранку, чтобы побегать перед уроками. Это были мы. И все это медленно исчезало вдали.

– Мясной рулет, пюре с капустой. И, конечно, кукурузный хлеб. Папа любит кукурузный хлеб и капусту.

Мама готовила все, что любил отец. А он практически ничего не мог съесть. Хотя для нее это не имело значения. Мама готовила ради него, потому что не знала, что еще можно сделать. Это я понимал.

Я буду сидеть за этим столом, разговаривать с ним о тренировке и предстоящей игре, как будто он будет на поле, когда мы выиграем чемпионат штата. Я так хотел видеть его там. Мечтал победить и знать, что он это видит. Но я уже не был уверен, что это возможно.

Единственное, что нам оставалось: стараться делать все, что порадует папу. Даже если внутри мы рассыпались на части. Для мамы он был не просто мужем: он являлся ее лучшим другом. Всю мою жизнь они были неразлучны. В следующем году я хотел играть в футбол в команде SEC[3], но как я мог оставить ее в одиночестве? Когда отца не станет, как я смогу осуществлять свои мечты? Наши мечты?

– Иди прими душ. А я пока положу лед в стаканы и посмотрю, готов ли папа ужинать, – сказала мама с улыбкой. Она так старалась казаться счастливой, хотя я знал, что ее сердце разбито, как и мое.

– Хорошо, – ответил я. Других слов у меня просто не нашлось. Сделав несколько шагов к лестнице, я остановился. Нужно было дать ей понять, что она не одна. Что у нее останусь я, когда все закончится. Мама всегда казалась прекрасным хрупким цветком, который отец оберегал. Но за прошедший год я убедился, что она будто сделана из стали. Как бы тяжело нам ни приходилось, мама ни разу не дала слабину на глазах у папы. Она была рядом с ним, когда я хотел свернуться в клубок и рыдать как ребенок.

Я развернулся лицом к ней.

– Я люблю тебя, мама, – произнес я, желая, чтобы она знала об этом. Мы были одной командой. Она не одна. Когда отец уйдет, я не позволю ей остаться в одиночестве.

Ее глаза наполнились слезами, но я знал, что она не даст им пролиться. Мама кивнула.

– И я тебя люблю, малыш.