Книга Жена напоказ - Елена Счастная

Я осторожно склонилась к невозмутимо спящему рядом мужчине и тут же отпрянула прочь. Потому что им оказался проклятущий Ренельд де Ламьер. Ренельд, сожри его пустынный червь, де Ламьер!

Да за что же мне это? Как?!

Я запрокинула голову, давя рвущийся из горла стон негодования пополам с недоумением. Спохватилась, пошарила руками по телу — так и есть! Без одежды.

Убить де Ламьера! Прямо сейчас растворить на частицы каким-нибудь особо едким заклинанием. Пока спит. И пусть даже после этого моя аура станет чернее ночи!

Поразмыслила. Решила, что он того не стоит.

Значит, нужно избавляться от проблемы с другого захода. А прежде всего — одеться!

Сорочка обнаружилась висящей на подлокотнике всё того же кресла. Но дотянуться до неё, не потревожив герцога, выглядело вовсе непосильной задачей. Презрев опасность, я всё же попыталась переползти к краю постели поближе. При этом пришлось прикрываться доставшейся мне частью одеяла. Весьма скромной, надо заметить. Потому что более значительная укрывала сейчас могучее тело де Ламьера. Судя по всему, бесстыдно обнажённое, как и моё.

В другой раз я, может, и заглянула бы под простынку. Интересно же! Но сейчас не до любопытства. К тому же я опасалась, что ненароком со злости всё-таки пришибу своего соседа по постели.

Так, истерики потом. Сейчас надо быстро добежать до кресла за сорочкой…

Но стоило мне двинуться с места, как от камина у дальней стены раздалось предупреждающее рычание. Это что ещё за новости?! Я замерла, чувствуя, как мои глаза становятся всё круглее и круглее, когда к постели неспешно и даже вальяжно приблизился неведомый зверь — не иначе какое-то порождение Бездны.

В целом он был похож на бойцовскую собаку: коренастый, крепкий. На перекатах упругих мышц поблескивает короткая чёрная шерсть. Вытянутая морда и заострённые чуткие уши — как есть пёс. Вот только челюсть крупновата, словно принадлежит какому-то другому существу, а вся массивная голова покрыта тупыми бугорками-рожками, что наливались красным тем сильнее, чем больше злился устрашающий страж. Длинный гибкий хвост его оканчивался пучком острых и, может быть, даже ядовитых шипов. Ударит так — и всё, скончаешься на месте от какого-нибудь удушья.

Зверь продолжал медленно наступать на меня, а я сидела, уперевшись одной рукой в постель и боялась даже икнуть случайно. «Пёс» клацнул зубами — я плюхнулась задом в недра упругой перины. И, кажется, дёрнула одеяло слишком сильно. Затаилась, ещё надеясь, что пронесёт. Но герцог лениво пошевелился, перевернулся на спину и открыл глаза.

Я мигом вернулась на своё место и поддёрнула ткань до подбородка, опасливо косясь на замершего в угрожающей позе зверя.

Ренельд с нажимом потёр глаза пальцами.

— Паршивое утро, не находите? — выдал он что-то совсем неожиданное. Хотя в целом я была с ним согласна. — Лабьет, оставь её!

Пёс расслабился и жарко задышал, с явным обожанием уставившись на хозяина. А тот приложил ладонь ко лбу, провёл ей вниз по лицу и повернулся ко мне.

— Не понимаю, как это случилось, — буркнула я, отползая от него чуть дальше. Но с другой стороны меня караулил его питомец — а это ничуть не лучше. — Может, вы мне объясните?! Немедленно!

— Знаете, амрэ очень любим некоторыми женщинами. И очень коварен, — удивительно спокойно рассудил гецог, разглядывая меня с чуть вялым спросонья любопытством. — Другое дело, что я выпил всего один бокал. Ведь я не молодая желчная вдовушка, которая пытается залить сладеньким питьём свою злость. Однако, если взглянуть с другой стороны…

— Вы уничтожили мою репутацию! — окончательно вскипела я.

Лабьет тихо рыкнул, но я махнула на него рукой, отчего тот, кажется, даже растерялся.

Да как Ренельд вообще смеет иронизировать в такой вопиющей ситуации! Ещё и намекает на то, что я злоупотребляю хмельным — что заведомо неправда! Я качнулась было вперёд в благородном порыве наградить этого нахала хорошей пощёчиной. Но де Ламьер, совершенно гадко ухмыляясь, вдруг дёрнул одеяло на себя, и мне пришлось вцепиться в него обеими руками, чтобы не упустить.

— Если бы я помнил, как уничтожал вашу так называемую репутацию, мадам д’Амран, было бы гораздо интереснее. Но, к сожалению, я не помню. А чего я не помню, то не обязательно случилось.

— Вы считаете, что вот этого не достаточно? — я попеременно указала взмахом руки на него и на себя. — Что это ни о чём не говорит?

— Совершенно ни о чём, — вздохнул Ренельд. — Вам бы обвинителем на королевских судах быть. В этом у вас явный талант. Чем меньше доказательств, тем больше шума.

— Дайте, я оденусь! — я дёрнула одеяло к себе, намереваясь в него завернуться.

До моей одежды ведь ещё нужно добраться — к тому же, мимо этого ужасающего животного. И это я не де Ламьера сейчас имею в виду! Он-то меня не покусает. По крайней мере, хотелось в это верить…

— Постойте, — герцог не позволил мне забрать покрывало. — Вы тут вообще-то не одна!

Конечно, не одна! Вокруг меня почти целая стая нахальных кобелей!

— Прикройтесь чем-нибудь другим.

— Я не буду смотреть.

— Я вам не верю!

Его светлость усмехнулся, только подтвердив мои сомнения в том, что он и правда не станет смотреть, как я голая иду до треклятого заваленного одеждой кресла. Я схватила подушку и, одновременно ещё раз рванув одеяло на себя, бросила её герцогу. Тот подставил руки и выпустил покрывало. Я мгновенно скатилась с постели, проворно наматывая на себя расшитый каким-то завитками лён.

Пёс герцога тут же кинулся ко мне и, схватившись зубами за край покрывала, куда-то меня потащил. Наверное, в свою пещеру — чтобы сожрать.

— Кто это вообще такой?! — взвизгнула я, чувствуя, как меня неумолимо распаковывают вновь.

— Лабьет, назад! — снова рявкнул его светлость. — Да что с тобой?

Питомец недовольно фыркнул, но прекратил меня раздевать. И только наконец почувствовав себя в полной безопасности, я с лёгким торжеством глянула на Ренельда, который теперь хмурился, прижимая подушку себе ниже пояса. В его зеленущих глазах сверкала острая, как изумрудная грань, угроза.

— И часто вы сбегаете от мужчин, оставляя их в чём мать родила?

— Вам повезло, вы первый, — я закинула сорочку на плечо и подхватила тяжёлое платье вместе с корсетом под мышку.

Так, здесь есть ширма, за которой можно было бы одеться? Та обнаружилась в дальнем углу спальни, но, судя по всему, предназначалась она не для герцога.

— Для женщины, побывавшей замужем, вы удивительно стыдливы, — заметил он, наблюдая за мной.

— Вы для мужчины, столь уверенного в своей неотразимости — тоже.

Лабьет согласно чихнул и посеменил следом за мной: ну прямо Дениза на вчерашнем балу. Только с хвостом и клыками, как у дракона.