Книга CC – инквизиция Гитлера - Гвидо Кнопп

Рем же, напротив, смотрел на партию НСДАП как на организацию по вербовке молодежи в его отряды СА, которым он отводил в будущем роль боеготовного регулярного соединения. А в Гитлере он видел прежде всего способного барабанщика, который должен был зазывать молодых людей в СА.

Рем о Гитлере в 1922 году: «Несомненно, мы должны использовать его большую пробивную силу. Но он разъезжает с легким багажом, и его дальновидность не выходит за пределы Германии. Мы своевременно уберем его с нашего пути».

Если Гитлер считал себя исключительно политиком, то Рем полагал, что он — политический солдат. «Я ставлю примат солдата выше, чем политика», — писал он позже в автобиографии. Семена конфликта были посеяны, но взошли они через 13 лет.

Хотя Гитлер назначил «своего человека» Германа Геринга командиром отрядов СА, однако их движущей силой продолжал оставаться Рем. Личный состав СА не был непосредственно подчинен Гитлеру, поэтому его положение оставалось уязвимым.

Исходя из этого, родилась идея о создании «охранных отрядов» [3], своего рода личной охраны, которая должна была подчиняться только Гитлеру и быть ему безоговорочно преданна.

Кровавый финал ноябрьского путча 1923 года позже был использован в качестве легенды о первых отрядах СС, из которой затем вырос целый миф о войсках СС.

Гитлеровский план путча был наивен. Генерал-госкомиссар фон Кар беспрепятственно покинул трактир «Бюргербройкеллер» и о договоренностях с Гитлером ничего не хотел больше знать.

А рейхсвер даже и не думал сотрудничать с путчистами. Напротив, утром 9 ноября крупные подразделения рейхсвера и земельной полиции Баварии были стянуты к зданию бывшего военного министерства. Как долго милиция Рема могла еще удерживать здание, был всего лишь вопрос времени. Сохранилась фотография, показывающая, что осаждающие между тем сами превратились в осажденных.

Именно здесь впервые на политическую сцену вышел бледный мужчина в очках с никелевой оправой. Отныне он должен был играть более ответственную роль, нежели просто роль статиста.

Молодой лаборант-аграрий Генрих Гиммлер держал в руках «боевое рейхсзнамя» по поручению Эрнста Рема, которого горячо обожал. А через 11 лет он, будучи рейхсфюрером СС, организовал расправу над верхушкой СА и убийство своего бывшего кумира.

Короткая эйфория «революционеров» в трактире «Бюргербройкеллер» уже утром 9 ноября уступила место протрезвлению. В последней попытке удержать ситуацию под контролем Людендорф приказал путчистам пройти маршем по улицам Мюнхена. Шествие по городу должно было привлечь к себе внимание, вызвать поддержку масс и вызволить из окружения Рема его сообщников.

«Весь отряд собрать в саду!» — приказал Берхтольд своим подчиненным. Там он еще раз заставил их подтвердить клятву на верность, и путчисты выстроились в колонну для движения. У площади Одеона, рядом с галереей полководцев, баварская земельная полиция численностью около 100 человек уже заняла свои позиции.

Участники марша застали врасплох полицейских оцепления, которые попытались сопротивляться с помощью резиновых дубинок, винтовок и карабинов. Но колонна продолжила движение вперед, несмотря на требование полиции остановиться. Тогда между оцеплением и участниками марша вклинилось новое подразделение полиции. Неожиданно между враждебными сторонами появился Ульрих Граф, бывший фронтовик элитной части «Мертвая голова», и громко закричал: «Не стрелять! Здесь идут его превосходительство Людендорф и Гитлер!» Но рев толпы заглушил его призыв. Над площадью Одеона раздался выстрел. Как подкошенный рухнул на землю человек в мундире, вахтмейстер полиции Финк. На улицах началась ружейная стрельба, похожая на настоящий бой, который продолжался около минуты. В ходе пальбы был убит друг Гитлера Макс-Эрвин фон Шойбнер-Рихтер. Падая, он увлек за собой Гитлера, и тот вывихнул руку.

Охранник Граф был ранен и опустился на колени возле лежащего Гитлера. Этот факт впоследствии послужил рождению легенды о том, что телохранитель якобы бросился на Гитлера, прикрыл его своим телом и принял на себя пули, предназначенные фюреру.

Из 16 убитых путчистов пятеро были из личной охраны Гитлера. Плачевный конец этой «революции» положил начало мифу. Окровавленное знамя со свастикой осталось на площади Одеона. «Знамя крови», как его позже называли нацисты, сперва исчезло в катакомбах мюнхенской полиции. Дилетантски проведенная попытка переворота впоследствии была объявлена жертвенным шествием «старых бойцов». Начиная с 1933 года, у галереи полководцев стоял «почетный караул» СС. Там 30 апреля 1945 года были взяты в плен американскими солдатами последние эсэсовцы из этого почетного караула.

Покой не воцарился в столице земли Бавария. В то время когда Гитлер отсиживал свой срок в Ландсберге в довольно комфортных условиях, неугомонный Эрнст Рем вновь приступил к созданию в Мюнхене боеспособной военизированной организации. Партия НСДАП и отряды СА были запрещены, поэтому он присвоил новому союзу название «Фронтовое единство».

Твердой рукой сплачивал Рем силы, симпатизировавшие национал-социализму. Почти с взрывоопасной скоростью росла численность его новой организации.

Так, если в ноябре 1923 года отряды СА насчитывали в своем составе 2 тысячи человек, то в декабре 1924 года Рем мог с гордостью доложить освободившемуся из заключения Гитлеру о 30 тысячах членов союза «Фронтовое единство». Рем намеревался и впредь идти проторенным путем. Являясь руководителем военизированных отрядов, Рем отводил Гитлеру роль будущего барабанщика в рамках вновь созданного объединения.

Однако старый закадычный друг, казалось, сделал для себя правильные выводы из допущенных ранее ошибок. Гитлер не хотел вновь подвергать себя опасной динамичности партийной армии, грубый натиск которой не признавал никакого контроля.

Но без прикрытия партии с тыла Рем не мог рассчитывать на успех своего дела. Поэтому 30 апреля 1925 года, незадолго до отмены запрета НСДАП и отрядов СА, ему ничего не оставалось делать, как написать Гитлеру: «В память о прекрасных и тяжелых часах, которые мы вместе пережили, хочу сердечно поблагодарить за твою дружбу и просить тебя не лишать меня твоего личного дружеского расположения».

Через месяц Рем обнаружил на своем письменном столе ответное послание друга, в котором черным по белому излагалось обоснование решения Гитлера. Бюро друга сообщало: «Господин Гитлер не намеревается развертывать новое движение военного характера. Если он это в свое время делал, то только по настоянию господ, которые потом его предали. В нынешних условиях его вполне устраивают подразделения службы охраны».

Это был неприкрытый отказ. Поэтому Рем пытался найти себя в гражданской жизни, но, не добившись видимых успехов, в 1928 году отправился в добровольную ссылку в качестве военного инструктора в Боливии. Гитлер с присущим ему чутьем на опасную конкуренцию впервые, ловко маневрируя, столкнул своего мнимого друга на обочину.

Во время заключения Гитлера в Ландсберге Рему удалось сделать «Фронтовое единство» настолько мощной организацией, что ко времени выхода будущего фюрера на свободу ее влияние было во много раз весомее, чем самой партии. Это военное объединение добилось того, что еще предстояло сделать самой партии, а именно: распространить свое влияние далеко за пределы Баварии. Перед нацистской партией вновь возникла угроза оказаться в тени СА. Но теперь Гитлер лишил отряды СА их харизматического центра управления. И хотя штурмовики продолжали существовать, однако у них уже не было единой, централизованной власти. Партийная армия, регионально разобщенная, не способная к согласованным действиям, стала отходить на задний план. Она утратила роль реального фактора власти.