Книга Царица Хатасу - Вера Крыжановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляд, сопровождавший эти слова, сразу подействовал на воина.
— Но, — сказал он серьезно, — что может внушать Хатасу такую слабость к моей сестре? Я давно уже подозревал, что с Нейтой связана какая — то странная тайна. Я вижу, Сатати, что ты посвящена в нее. Доверься же мне и открой правду.
Мэна склонился и прижал свои губы к обнаженной руке молодой женщины.
— Мэна, ты ошибаешься. Какая тайна может быть связана с твоей сестрой? Не воображай ничего подобного. А теперь оставь меня, мне нужно еще одеться.
Мэна тотчас встал.
— В таком случае, до свидания, А я пойду пока к Нейте и постараюсь ее успокоить. В гневе она способна непоправимо оскорбить Хартатефа, а я боюсь даже подумать, к чему это может привести.
Он быстро направился в комнату сестры. Через минуту, приподняв полосатый ковер, служивший портьерой, и заглянув внутрь комнаты, он убедился, что появление посредника будет очень кстати. Посреди комнаты стояла Нейта с пылающим лицом и сверкающими глазами. Она упорно отталкивала руки служанки, почти со слезами повторявшей:
— Дорогая, маленькая госпожа моя, солнце очей моих, успокойся, позволь нарядить тебя! Разве ты не хочешь больше пленять глаза всех? Взгляни на эту гирлянду, как чудно она идет к твоим черным волосам!
— Я не хочу гирлянды, которую должна предложить этому чудовищу, и не стану наряжаться! — кричала Нейта, отталкивая цветы и срывая ожерелье, только что надетое на нее. Жемчуг рассыпался по полу. Сломанное опахало, разорванная туника и обрывки цветов, усыпавшие комнату, подтверждали гнев капризной красавицы.
Не ожидая продолжения, Мэна подошел к ней.
— Здравствуй, Нейта, — весело воскликнул он, схватив обе руки сестры и прижав их к губам, давая возможность служанке застегнуть пояс на девушке и украсить ее голову гирляндой цветов.
— Как ты прекрасна в этом наряде, и, бесспорно, ты первая красавица в Фивах, — продолжал он, не переставая крепко держать ее руки. — Но успокойся, и поговорим немного.
— Оставь меня, Мэна, ты тоже в заговоре с моими врагами и желаешь мне несчастья, — ответила она, пытаясь высвободить руки. — Какая я несчастная! Никто не хочет защитить меня от ненавистного человека. Несмотря на мое отвращение и презрение, он преследует меня своей любовью и сумел склонить всех вас на свою сторону. Если ты пришел говорить о нем, убирайся вон, — она оттолкнула его. — Я не хочу ничего слышать, не хочу наряжаться! Я не назову его своим женихом и сама буду защищаться от этого отвратительного существа.
Приход Сатати прервал эту взволнованную речь. Она принесла дорогую шкатулку и поставила на стол перед Нейтой.
— Взгляни, капризница, что прислал твой жених, кроме корзин, переполненных материями, благовониями и другими сокровищами, ожидающими тебя в галерее, — сказала она и, приподняв крышку, показала девушке великолепные украшения из жемчуга и сапфиров.
Несмотря на свое негодование, Нейта наклонилась и с восторгом стала рассматривать широкую диадему, браслеты и ожерелье в три ряда, огромной цены.
— О, это великолепно! — невольно вырвалось у нее.
— Эти драгоценности достойны царицы. У тебя будет немало завистниц, когда ты станешь носить их, — прибавила Сатати и, делая знак негритянке подать зеркало, поднесла ожерелье к шее Нейты. — Взгляни, как ты прекрасна!
Глаза девушки начали разгораться. Она без сопротивления позволила застегнуть на себе ожерелье, сама надела браслеты и с видимым удовольствием стала любоваться собой.
— Я сознаюсь, что эти драгоценности идут мне, — сказала она, кокетливо поправляя ряды ожерелья. — Но я наряжусь все — таки не для Хартатефа. Я ненавижу его.
— Это твое дело. Но, во всяком случае, ему ты будешь обязана триумфом, ради чего сегодня ты могла бы быть с ним полюбезнее. Пойдем, Мэна, Пагир разыскивает тебя, а мне надо поскорее одеться.
— Чем — то все это кончится? — ухмыльнулся Мэна, как только они вышли в галерею.
— Будем надеяться, что все кончится хорошо. Как я и думала, драгоценности произвели эффект, — ответила Сатати, делая знак нескольким рабам отнести к Нейте большие корзины с вышитыми материями.
Через час богатые носилки, опережаемые скороходами и окруженные рабами с опахалами, остановились перед украшенной цветами дверью Пагира. Из носилок вышел Хартатеф и в сопровождении распорядителя направился в приемный зал. На пороге его с сердечной радостью встретили Сатати и Пагир.
— Мой добрый Хартатеф, как благодарить тебя за великолепные подарки, присланные мне? Видишь, я надела украшения, — сказала Сатати.
— Я счастлив, что могу подчеркнуть красоту любезной приемной матери моей будущей супруги. Это ты делаешь мне честь, принимая подарки того, кто, надеюсь, уже сегодня станет твоим родственником. Но где же Нейта?
— Нейта на террасе. Она капризничает, и мы никак не могли убедить ее сойти сюда, — сказал Пагир, но, заметив недовольный взгляд жены, умолк и предоставил ей слово.
— Ты знаешь, мой добрый Хартатеф, что Нейта, по молодости и неопытности, не понимает счастья, выпавшего на ее долю. Она повинуется только своим капризам и говорит глупости. Если ты немного запасешься терпением, все пройдет. Узнав тебя ближе, она больше будет ценить твою любовь.
— Я не сомневаюсь в этом и сумею перенести небольшую холодность, — невозмутимо ответил Хартатеф. — Надеюсь на ваше согласие и поддержку — это главное. Остальное довершит моя искренняя любовь. Теперь я пойду поздороваюсь с невестой.
Нетерпеливыми шагами он прошел несколько комнат, где рабы, под присмотром Мэны, заканчивали приготовления к пиру. Затем он поднялся по лестнице, ведущей на террасу. Остановившись на последней ступеньке, он с вожделением смотрел на Нейту. Девушка стояла, облокотившись на балюстраду, и до такой степени была погружена в свои мысли, что даже не заметила его появления. Никогда еще она не казалась ему такой очаровательной, несмотря на гнев и отчаяние, омрачавшие ее лицо. Белая туника подчеркивала ее стройную фигуру, а на шее и руках сверкали украшения из сапфиров. Непередаваемая ироническая улыбка скользнула по губам молодого египтянина, когда он заметил это. «Камень преткновения женщин, — пробормотал он. — Они готовы, кажется, нарядиться в драгоценности своего смертельного врага!» — но тотчас же, овладев собой, он подошел, почтительно склоняясь:
— Тебя приветствует твой смиренный раб, моя прекрасная невеста. Надеюсь, что твой очаровательный ротик подарит мне улыбку и приветливое слово.
При звуке этого металлического голоса Нейта вздрогнула и выпрямилась.
— Ты надеешься на слишком многое, Хартатеф. Для друга у меня нашлись бы и улыбка и доброе слово. К человеку же, который хочет против моей воли жениться на мне, я чувствую одно презрение и отвращение. Твое богатство могло соблазнить моих родных, меня же оно не трогает. Откажись от меня, Хартатеф! Не вынуждай меня повторить при всех то, что я сейчас говорю тебе: я не хочу быть твоей женой!