Книга Бесы в красной гостиной - Валентин Логунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возмущение действиями центральных властей особенно возросло, когда Центральное телевидение в течение месяца не допускало в эфир председателя Верховного совета России Бориса Ельцина. Понятно, что это не было решением руководства ЦТ, оно было, скажем мягко, подсказано из ЦК КПСС. В обстановке провозглашенной гласности недопущение пусть мятежного, но руководителя России выглядело как отказ от гласности, как профанация провозглашенных свобод. Видимо, это понял Горбачев, и в конце концов эфир Ельцину дали. «Российская газета» с небольшими сокращениями (чисто редакторского толка) напечатала стенограмму беседы журналиста с Ельциным, предварив её собственным анонсом. В нашу редакцию, пишет газета, поступают просьбы опубликовать выступление Бориса Николаевича Ельцина по Центральному телевидению. Это сделать довольно легко: мы располагаем стенограммой. Но, читая стенограмму, мы особенно отчетливо видим, как ведущий эту беседу С. Ломакин пытается помешать председателю Верховного совета России сказать то, ради чего руководитель Российской Федерации добивался эфира. Этот прием – попытаться направить разговор в другую сторону, сбить с темы, побольше поговорить самому, дабы поменьше времени оставить собеседнику, – настолько очевиден, настолько прямолинеен, что становится стыдно за коллегу. Надеемся, однако, что когда С. Ломакину поручат провести беседу с Михаилом Сергеевичем Горбачевым (Верховный совет СССР обратился к Горбачеву с просьбой выступить на ЦТ с ответом), он не будет таким же бесцеремонным.
Что ж, свобода приятна, когда она принадлежит тебе, и ты пользуешься ею. Когда же ее берет на вооружение и противник, соперник, инакомыслящий, она превращается в тягостную муку.
Не скажу, что «Российская газета» к тому времени стала большой проблемой для центральной власти, однако не назовешь ее и приятной во всех отношениях «дамой». Она уже не просто кусалась; на ее страницах все чаще стали публиковаться аналитические материалы. Обильной стала почта. 21 февраля 1991 года газета печатает подборку писем «От народа, а не от имени народа». В анонсе написано: «В редакцию «РГ» приходят тысячи писем с поддержкой руководства ВС РСФСР и проводимой им политической линии. Мы намеренно не публиковали их, чтобы не обострять отношений с союзным центром, не разжигать конфронтацию между союзным центром и Российской Федерацией. Оставалась надежда, что союзное руководство найдет в себе силы и достаточно разума, чтобы пойти навстречу объективным потребностям республик. События последних недель показали, однако, что центр усугубляет конфронтацию с Российской Федерацией» (С.А. Петров, Ленинград). В опубликованных письмах из Москвы, Ленинграда, Якутии, Ивановской области красной линией проходит мысль: союзному правительству нельзя доверять суверенитет России, оно не считается с Россией, обещания свои не выполняет
И письма такой направленности шли валом. Газета не могла и не имела права их игнорировать, скрывать.
Однако явно ощущалась и непримиримость российского руководства, в том числе и там, где требовалось спокойное обсуждение. Чаще и задиристей оказывался Ельцин. Вот как он объяснил телезрителям в упомянутой беседе с тележурналистом причину «войны законов». Цитата: «Говорят, «войну законов» затеял Ельцин. Я не могу согласиться. Откуда взялась «война законов»? Все дело в том, что российский парламент более радикален, чем Верховный совет Союза, чем президент, издающий указы. И когда мы видим, что центр не дотягивает до уровня необходимого радикализма, мы вынуждены пересматривать союзные законы и указы президента».
Присущее Борису Николаевичу отсутствие логики. Мы, говорит он, «войну законов» не начинаем, мы просто выбрасываем союзные законы в корзину и пишем свои.
Ельцина обвиняли в том, что он собирается создать свою, российскую армию. Ельцин протестует. Цитата: «Я за то, чтобы армия была единой, в масштабе государства, чтобы она защищала Союз. Но реформа в армии необходима, и тут может быть несколько подходов. В том числе возможен и вариант российской национальной гвардии». Что желает и что предлагает Борис Ельцин: завести в каждой республике свою национальную гвардию по примеру Литвы? А затем в каждой области и в каждом районе?
Да так оно и есть! Дело дошло и до этого анекдотичного случая…
«Российская газета», 23 марта 1992 года.
«На сессии Ростовского облсовета депутаты выслушали «Меморандум хутора Репяховка». Сообщаем, говорится в меморандуме, что решением Большого круга казаков в хуторе Репяховка избрано атаманское правление, являющееся единственной законной формой власти. Отныне все граждане, организации и прочие юридические лица, и представители вышестоящих властей… обязаны согласовывать свою деятельность с атаманским правлением хутора… В связи с тем, что указанная территория свободна от советской власти, и реализация Указа Президента РФ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» будет проводиться под юрисдикцией Черкасского округа Области Войска Донского.
Подпись: атаман хутора Ряпяховка Н. И. Болдырев. Для солидности подпись атамана заверил вышестоящий атаман – Черкасского округа области войска Донского – В. Лагутов».
К концу 1991 года тираж «Российской газеты» вырос в десять раз – до 750 тысяч экземпляров. Как и чем объяснить стремительный рост тиража «Российской», причем на фоне резкого его падения у других изданий? Коллеги тогда пожимали плечами: тебе же деньги везут составами. Но это не так. Запомнилось одно из совещаний у президента Ельцина, которое подготовил Полторанин. Присутствовали редакторы всех центральных московских газет. Речь шла о том, что бумага, типографские затраты, доставка газет почтой подорожали настолько, что приходится повышать подписную цену, а это, понятно, сказывается на тираже. Газеты катастрофически теряют читателей. Ельцин смотрит на Полторанина: что скажет министр? Министр, естественно, ссылается на министерство финансов. Тогда Ельцин нашел простое решение: повысил статус Полторанина до заместителя премьера. С расчетом на то, что Минфину отказывать вице-премьеру будет сложнее, чем обыкновенному министру. Но было принято и полезное для газет решение. Ельцин распорядился обеспечить финансовую помощь из казны, а чтобы никому не было обидно, посчитали ее так: на каждый экземпляр дадут один рубль. Мелочь, но все же…
Дня через три перелистываю одну из газет, любуюсь изящной карикатурой: аквариум, в аквариуме плавает рыбка с именем «Российская газета», над аквариумом склонился Хасбулатов и с любовью, пожалуй, даже с обожанием кормит рыбку. Звоню редактору этой газеты, говорю: «Послушай, мы же три дня назад рядом с тобой сидели у Ельцина, который обещал нам по рублю на экземпляр. У тебя тираж два миллиона – тебе два миллиона рублей, у меня один миллион – мне один миллион рублей. Почему ты рядом с моим аквариумом не нарисовал свой, в два раза больше?». Главный редактор нехорошим словом обругал дежурного редактора. Кстати, сегодня работающую в «Российской газете».
Это почти анекдот, но в целом многие коллеги объясняли рост тиража «Российской» именно попечительством власти. Между тем, мы и поссорились-то с министром как раз по той причине, что он постоянно задерживал поступление средств «Российской газете». Доходило до того, что типографии в регионах грозили прекратить с нами отношения из-за задержек оплаты произведенной ими работы.
