Книга Загадки истории. Византия - Андрей Домановский

И только с конца ХІ в. престол закрепился в руках легитимных династий, ведь даже Македонская династия, продержавшаяся у власти без малого двести лет – с 867-го по 1057-й – не единожды прерывалась правлением узурпаторов, тем или иным образом оттеснявших ее представителей от трона. Показателен пример с царствованием Романа І Лакапина (920–945 гг.), бывшего адмиралом императорских военно-морских сил. В 919 г. он заставил пятнадцатилетнего законного императора Константина VII Багрянородного (908–959 гг.), от имени которого правила его мать Зоя Карвонопсина («Угольноокая» или «Огнеокая»), жениться на своей дочери Елене. Благодаря этому Роман стал василеопатором – отцом императора, а вскоре и венчался на царство (920 г.) и объявил себя автократором (921 г.), начав назначать себе в преемники своих сыновей – вначале Христофора (в 921 г.), а затем Романа, Стефана и Константина (в 924 г.). В итоге лишь много лет спустя благодаря вмешательству жителей столицы, которые помешали сыновьям Романа І Лакапина, сместившим путем заговора отца, захватить власть, Константин VII Багрянородный стал полноправным императором, и, следовательно, его реальное правление началось лишь в 945 г. Позже власть у императоров Македонской династии перехватывали выдающиеся военачальники Никифор Фока (963–969 гг.) и Иоанн Цимисхий (969–976 гг.).

После 1081 г. власть почти все время находилась у одного из четырех знатных родов, последовательно сменивших друг друга у кормила империи – Комнинов (1081–1185 гг.), Ангелов (1185–1204 гг.), Ласкарисов (1204–1261 гг.) и Палеологов (1259–1453 гг.), а средняя длительность одного правления увеличилась до 17 лет. И даже тогда чехарда смены императоров могла возобновиться в любой момент. Так, после правивших почти столетие трех представителей династии Комнинов – Алексея І (1081–1118 гг.), Иоанна ІІ (1118–1143 гг.) и Мануила І (1143–1180 гг.), каждый из которых умер собственной смертью, последовала смена шести василевсов за 24 года, причем каждый очередной правитель приходил к власти путем насильственного переворота.

В классическом для византийцев представлении о смене правителя не существовало идеи наследственной власти, и престол, соответственно, не мог автоматически переходить от отца к сыну или иному ближайшему родственнику (брату, племяннику etc.) по мужской линии. Чтобы передать престол своему сыну в качестве преемника, василевс должен был еще при жизни назначить его соправителем. Сначала соправителя назначали, если император чувствовал приближение смерти, однако со временем василевсы осознали, что разумнее провести эту процедуру заблаговременно, чтобы уберечься от превратностей судьбы, и, только вступив на трон, старались утвердить свое право передать власть по наследству.

Соправителем мог быть назначен не только сын, но и брат, племянник, зять царствующего василевса, а то и просто придворный фаворит, не связанный с правителем кровным родством. Назначение соправителя узаконивали путем религиозной церемонии, которая отличалась от коронации правящего императора лишь тем, что происходила не в храме Св. Софии, а в одной из дворцовых церквей, а венцы на головы соправителей, после освящения их патриархом, возлагал сам василевс. Коронованный соправитель получал титул кесаря.

Первая попытка закрепить на престоле Византийской империи собственную династию принадлежит императору Ираклию І (610–641 гг.), который короновал в качестве соправителей и наследников двух своих сыновей – Константина и Ираклеона. К правлению Ираклия І, кстати говоря, относится и появление в официальной титулатуре правителя греческого титула «василевс» вместо латинского «император» – впервые оно употреблено в новелле 629 г., изданной от имени Ираклия и его сына Константина: «Ираклий и Ираклий-младший Константин, верные во Христе цари (василевсы)». Со временем оба слова стали использоваться параллельно в качестве равнозначных и практически идентичных по значению, а самодержец именовал себя «верный во Христе Боге царь (василевс) и император римлян». Эта замена знаменовала собой не только переход с латыни на греческий в качестве официального государственного языка законотворчества и административного документооборота, но и дальнейшее становление идеи исключительности византийской государственности как всемирной империи. Титул «василевс» выделял византийского государя среди всех иных правителей как единственного законного императора во Вселенной. Как един был Бог на небе, так и один мог быть законный император на земле, поскольку земное царство мыслилось как подобие небесного. Допустить существование двух императоров одновременно было немыслимо, поэтому термин «василевс» мог употребляться для обозначения исключительно византийского самодержца. Василевс – только византийский император.

Особое место в империи занимали отпрыски императора, рожденные во время его правления. Их именовали «рожденными в пурпуре (порфире, багрянице)» – багрянородными или, по-гречески, порфирогенетами. Этот термин происходил от названия Порфирного (Багряного) зала императорского дворца, в котором рожали императрицы. Анна Комнина, описывая собственное рождение 1 декабря 1083 г., писала, что ее отец, василевс Алексей I Комнин (1081–1118 гг.), вернувшись в столицу из военного похода, застал «императрицу, страдающую от родовых мук в том здании дворца, которое издавна было предназначено для рожениц-императриц. Это здание было названо «Порфира», благодаря чему по всему миру получило распространение слово «порфирородный». Упоминая о сыновьях Романа IV Диогена (1068–1071 гг.) Никифоре и Льве, Анна отмечает, что они «родились в Порфире уже после того, как их отец вступил на престол, и потому были прозваны “порфирородными”».

Впервые идея присвоить своему отпрыску титул «багрянородного» пришла Льву ІІІ Исавру (717–741 гг.), сын которого, будущий император Константин V Копроним (741–775 гг.), появился на свет уже после воцарения отца в июле 718 г. Окончательно же титул «банрянородный» стал важным аргументом в наследовании императорской власти в эпоху правления Македонской династии (конец IX – первая половина ХІ в.). С того времени если не юридически, то уж точно в силу неоспоримого обычая у «багрянородных» в глазах византийцев были весомые преимущества в вопросе получения власти.

Особенно важным в плане окончательного закрепления принципа «порфирородности», как важного признака в борьбе за императорский трон, стало правление Константина VII (908–959 гг., фактически 945–959 гг.), присоединившего обозначение «Багрянородный» к своему имени. Этот император действительно родился в Порфире в середине мая 905 г., во время правления своего отца Льва VI Философа (Мудрого) (886–912 гг.), однако его мать Зоя Карвонопсина не была на тот момент женой императора-вдовца, потерявшего в октябре 901 г. уже третью жену – Евдокию Ваяни. Константин был, таким образом, рожден любовницей царя, которая лишь в апреле 906 г. стала законной, но уже четвертой женой Льва VI. В Византии же даже третий брак был предосудительным, а уж против четвертого долгое время упорно выступало ромейское духовенство. Лишь состоявшийся после отречения патриарха церковный собор 907 г. признал брак Льва VI и Зои законным.

Учитывая столь сложные обстоятельства появления Константина VII на свет, главным в его легитимации стало именно аппелирование к рождению в Порфире. И это сработало: он номинально правил беспрецедентно долго – 54 года. Хотя поначалу он был отстранен от реальной власти, никто из фактически правивших старших его соправителей – ни брат отца Александр (912–913 гг.), ни Роман І Лакапин (920–945 гг.) – не решились от него избавиться именно вследствие того, что он был Багрянородным. В глазах широких слоев ромеев это обстоятельство играло уже весьма важную роль, и когда Стефан и Константин, сыновья-соправители Романа І, попытались его свергнуть, именно простые горожане Константинополя помешали им прийти к власти, требуя провозгласить правителем Константина Багрянородного.