Книга Верит - не верит? - Пенни Джордан

Крисси не смогла удержаться. Взгляд ее также метнулся вниз, и глаза округлились, когда она увидела, что он уже готов к бою. Крисси захлестнуло ни с чем не сравнимое наслаждение, и искушение протянуть руку и дотронуться до твердого, как сталь, ствола его желания оказалось столь велико, что она с трудом заставила себя не делать этого. Но, должно быть, выражение лица выдало ее, поскольку Гай ответил ей благодарным взглядом.

Впервые в жизни Крисси поняла, что значит гордиться своим телом. Она догадалась, что когда Гай увидит ее обнаженной, то очевидность ее страсти наполнит его благоговейным трепетом, увеличивая возбуждение и желание. Крисси была уверена в этом, потому что сама испытает страсть при виде его обнаженного тела.

Рука ее слегка дрожала, пока она вела Гая к небольшой спальне, где решила устроиться.

Крисси открыла дверь и пропустила Гая вперед, и на минуту пожалела, что в комнате нет ничего, кроме отмытых до блеска стен и пола да надувного матраса, застеленного белым бельем, привезенным ею из дома. Хотя, с другой стороны, неужели им нужно что-то еще? Атласные простыни, или кровать под балдахином, или тяжелые занавеси и пушистые ковры? Они и без того обладали всем богатством чувственного мира, всей роскошью страстного желания.

Гай молча разглядывал комнату. Тут пахло свежестью, чистотой и еще чем-то неуловимым – спустя мгновение он сообразил, что это присущий самой Крисси аромат.

– Неужели ты поселилась тут? – поинтересовался он, нахмурившись. Дом был расположен в одном из самых неприглядных районов городка, и, хотя по большому счету Хэслвич был довольно тихим местечком, в последнее время поговаривали о банде юнцов, что орудует в этих кварталах. Совсем рядом, на соседней улице, полиция задержала подростков, торговавших наркотиками возле местного диско-клуба.

– Мне казалось, так будет разумнее всего, – ответила Крисси.

Может быть, он ошарашен бедностью комнаты и отсутствием мебели? А вдруг он считает, что Крисси торопится, ускоряя и без того стремительное развитие событий? Ведь он не знает, что все происходящее, как и желание Крисси быть с ним, ее стремление уступить внезапно нахлынувшему чувству, совершенно ново для нее.

– Если тебе тут не… – начала было она, но Гай не дал ей закончить.

Обняв ее, он тихо произнес:

– Нет, тут просто замечательно. И ты замечательная. Так и должна начинаться настоящая любовь – не под внешним нажимом, в тщательно продуманных и подобранных декорациях, в покоях с роскошной меблировкой, а именно так, именно здесь, где все совершенно естественно. Нам не нужно играть в соблазнение, ведь этого и не происходит. И никакая роскошь не сравнится с твоей красотой и чудом того, что случилось с нами, того, что нам с тобой предстоит…

Крисси почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Этот человек словно сумел прочитать ее мысли, словно понял все, о чем она мечтала. Это было вдвойне удивительно, как будто они уже стали половинками одного целого.

Крисси медленно подняла руку, дотронулась кончиками пальцев до его губ и вздрогнула, ощутив контраст между чуть шероховатой кожей его щеки и шелковистой мягкостью губ.

– Крисси…

Он медленно, один за другим, захватил ее тонкие пальцы в рот и принялся посасывать, не отрывая глаз от ее лица.

Крисси ответила ему столь же красноречивым взглядом, даже не заметив, что из ее груди вырвался тихий стон. Какое-то новое ощущение заставило ее трепетать, повинуясь ритмичным движениям его губ и языка, ласкавших ее пальцы.

Тело Крисси таяло и плавилось, в нем бушевали древние, как само человечество, желания. Неожиданно ей показалось, что одежда заковала ее в неприступную, непомерно тяжелую броню, и ей отчаянно захотелось поскорее избавиться от нее/

В прошлом, переживая моменты близости с мужчиной, Крисси неизменно играла пассивную роль, уступая инициативу партнеру. Ей и в голову не приходила мысль о возможности такой ситуации, когда она сама начнет нетерпеливо теребить свою одежду, торопясь освободиться от нее, чтобы ощутить прикосновение мужских рук. Но ведь сейчас все совсем по-другому… Тихое и раздраженное фырканье от невозможности сразу сбросить мешающую одежду сменилось удовлетворенными вздохами, когда Гай пришел ей на помощь. Когда наконец Крисси предстала перед Гаем совершенно обнаженная, ее поджидало новое потрясение: оказалось, что незнакомый аромат, облаком окутывавший ее тело, был запахом ее возбуждения. Не готовая к такому откровению, Крисси страшно смутилась, но Гай, похоже, смотрел на происходящее с иной точки зрения и не замедлил сообщить ей об этом.

Прижавшись лицом к ложбинке между ее грудями, он восторженно прошептал:

– От тебя так чудесно пахнет! Ты – чудо!

– Я… здесь, кажется, есть душ, – пробормотала Крисси, но, словно угадав ее мысли, Гай улыбнулся, покачал головой и решительно возразил:

– Нет. Разве ты не знаешь, как это замечательно, как прекрасно? Неужели не догадываешься, как твое благоухание заставляет меня еще сильнее желать дотронуться до тебя, попробовать на вкус, быть с тобой?..

Впервые с момента их встречи, когда они заглянули друг другу в глаза и поняли, что это судьба, Крисси испытала некоторую неуверенность.

– Я вовсе не хочу, чтобы ты была намыта до блеска и скрипа, – со значением добавил Гай. – Я хочу тебя такой, какая ты есть. Ты – настоящая женщина, такая прекрасная и страстная, и ты хочешь меня, и от тебя исходит аромат твоего желания… Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я, – хрипло добавил он.

– Я хочу, – прошептала Крисси в ответ и тут же поняла, что сказала чистую правду и что ей страшно хочется вдохнуть запах его тела и ощутить вкус его кожи.

Взгляд в очередной раз выдал ее, и Гай пробормотал:

– Ты ведь понимаешь, о чем я? Правда? Все, что ей надо было сделать, – это кивнуть головой и, трепеща от нетерпения, ждать, пока он срывал с себя свою одежду. Его тело было стройным, сильным и мускулистым, как у настоящего спортсмена. При виде мягких темных волос, что шелковистыми завитками украшали его кожу, Крисси задрожала, предвкушая момент, когда сможет дотронуться до них.

Опыт личной жизни Крисси был не так уж велик, и она готова была признать, что ее предыдущие связи были довольно прозаическими и даже в некоторой степени заурядными. Однако сейчас ей захотелось рассмотреть Гая, и она с чисто женским любопытством разглядывала его тело, не только ради простого сравнения, но и – Крисси с тихим ужасом осознала это – инстинктивно стремясь понять, будет ли он способен утолить неистовый голод, которому она была уже не в силах противиться.

Крисси не знала, как долго, сосредоточенно нахмурившись, она в упор рассматривала Гая, пока наконец он не поинтересовался с напускным весельем:

– Ну, что скажешь – я годен?

Крисси в ужасе отвернулась, судорожно кивая головой и испытывая муки раскаяния, но Гай расхохотался и обнял ее.

– Все в порядке, – тихо заверил он ее. – Ты имеешь полное право смотреть и судить. Крисси, между нами не должно быть никаких недомолвок, никаких запретных мест или тем. Мы же с тобой ждем не этого. Совершенно естественно, что тебе хочется глядеть на меня. В конце концов, разве мы не наслаждаемся вкусной едой еще и потому, что нам приятно на нее смотреть? И я, глядя на тебя, испытываю еще большее желание – так же, как и ты, – мягко закончил он.