Книга Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

— Иди, я попробую разбудить их, — с нажимом попросила я. — Скоро вернусь. Иди! Я вернусь!

— Аня, пожалуйста, не надо! Не оставляй меня, — громко кричала Маша.

Всхлипывая девчушка спрыгнула на землю и отошла от окна, а я больше не могла терять ни секунды. Как бы там ни было, но родителей не выбирают. И я не оставлю тех умирать. Не хочу чтобы этот грех камнем висел на душе до конца моих дней. Я хотя бы попытаюсь…

Открыв дверь, я приложила руку ко рту и закашлялась. Не знаю, что стало источником возгорания, возможно кто-то из них проснулся и все-таки снова закурил? Ведь я все убрала, вымела весь пол и проверила досконально тот на наличие окурков. А может быть проводка? Кто теперь узнает истинную причину? Я подбежала к матери, она спала и даже не чувствовала едкого смога. Взяла ее за руки и стащила с дивана, силясь оттащить к нашей комнате и вытащить ее через окно как и Машу. Но мать даже не проснулась, лишь бессвязно что-то пробормотала и выдернула одну руку. Я изо всех сил пыталась ее тянуть, через выход было бы значительное быстрее, но прихожую уже охватило огнем, ещё минута или две и я словно окажусь в эпицентре горящего леса. Мне было жарко, кислорода почти не было и я ощущала как жгло и выдирало легкие. Мать была тяжелой и я понимала что за отцом попросту не успею вернуться. Я не уверена даже что мне хватит сил дотащить до нашей комнатки мать…

Я кричала, пыталась ее звать, но она находились под ударной дозой спиртного и даже не слышал как я ее зову. Кое-как я все-таки дотащила мать до нашей с Машей спальни. Перед глазами все кружилось, а вместо вдохов уже выходили сдавленные хрипы, похожие на лай старой собаки. Я бросила мать и схватилась за грудь, понимая что если сейчас не вдохну хоть каплю спасительного кислорода, то задохнусь от ядовитого угара.

Наверно я осела на пол, языки пламени кружили в диком танце у меня перед глазами, обжигали руки и щеки, кусали, выдирали целые куски кожи, отступали на какое-то время и снова возвращались к пытке. Не знаю сколько длились эти бесконечные минуты, но я все же нашла в себе сил добраться до окна. Я оставила мать в дверях и поползла к источнику жизни, там, где был кислород и спасительный глоток свежего воздуха… Но силы покинули меня. Я упала на пол, обернулась в сторону матери и яркий красный всполох мелькнул перед глазами, я схватилась за горло, чувствуя как что-то с силой вонзилось прямо мне в кадык, а затем все померкло перед глазами…

Глава 4. Соломон

Соломон

С момента смерти Наташи и Аси я страдал расстройством сна. Запросто мог проваляться в кровати до утра не сомкнув глаз в своей уже теперь холостяцкой квартире. Новой квартире с прошлой жизнью и насквозь изрешеченным сердцем… А в Рыбачий выбрался в надежде отдохнуть и сменить обстановку, может быть, смогу спать крепко эти дни. Как-никак кругом свежий воздух и абсолютная тишина… И никакого намека на шумную и суетную столицу, даже ни одного знакомого человека нет рядом, чтобы потревожить мое единение с самим собой.

Сквозь сон я услышал глухие удары в дверь. Долго не мог уснуть, а потом провалился в дремоту и вдруг такие галлюцинации… Наверное с непривычки. Мне сначала показалось, что мне все это снится, но стук в окно продолжался. Тонкий писклявый голосок добирался до сонного сознания как сквозь толщу воды. Открыв глаза, я понял что мне не показалось и не приснилось — кто-то действительно стучал и звал меня. Взглянул на часы — полвина третьего ночи. И я не знал ни одного человека, которому бы я понадобился в такой поздний час в незнакомых местах. Не успел ни с кем познакомиться ещё… кроме девочек. Маша!

Спрыгнув с кровати, я бегом подбежал к двери, открыл ее и увидел завернутый в одеяло маленький комок. В груди все потяжелело и я расширившимися от непонимания зрачками смотрел на встревоженную девочку.

— Что случилось? — я подхватил ее на руки.

Девочка плакала и постоянно повторяла имя сестры. Я в чем был, в штанах и белой майке алкоголичке, босой, вместе с ней на руках побежал в сторону их дома. Аня говорила, что они живут в соседях. Буквально через пару домов.

— Аня, там Аня, — девочка плакала и ее маленькие плечи сотрясала дрожь, глаза были наполнены ужасом и слезами. — Аня!

Я сразу понял что случилось что-то ужасное, увидев этого потрясенного ребенка на пороге своего дома. Понял что беда случилась и даже не знал пока чем помочь. Девочка уже плакала без остановки и не могла произнести внятно ни слова, чтобы я мог разобрать, заикалась и судорожно глотала воздух. А когда выбежал из двора, понял, что случился пожар и вероятнее всего горел их дом. Жители посёлка уже оживленно толпились на улице, женщины причитали в голос.

— Маша, Аня осталась в доме? — спросил я, и без слов понимая что так оно и есть.

Не пришла бы она тогда звать меня на помощь. И как только догадался ребёнок в такой стрессовой ситуации и сообразил бежать ко мне. И почему ко мне? А может быть им просто некому было больше помочь?!

— Да, — девочка дрожала и плакала без остановки. — Спасите ее дядя Игорь, — закричала она. — Она там, — начала выворачиваться из рук, и я спустил её на землю, она схватила меня своей маленькой ладошкой и сжала так сильно, что я даже не ожидал от неё такого напора и потащила через дорогу на задний двор к дому.

— Так быстрее, — всхлипывала она.

А возле полыхающего дома уже суматоха, я слышал как кто-то вызвал скорую и пожарных. Люди толпились у дома Морозовых — что Морозовых я понял из разговоров и обрывков фраз, и прикрыв рты смотрели на красные всполохи огня. Но даже никто и попытки не предпринимал, чтобы потушить огонь или попытаться кого-то из этого огня вытащить. Хотя о чём я. Мужчин в посёлке почти не было… Да и кто отважится лезть в огонь и заглядывать в глаза смерти.

— Стой тут и не смей приближаться к дому, слышишь? — слегка встряхнул девочку, и заметив ее слабый кивок, побежал к дому. Уж чего-чего, а смерти точно не боялся.

Но я был вовсе не уверен, что у меня получится спасти девушку и вообще пробраться внутрь. Потому как приблизившись, понял, что люди просто-напросто стояли и смотрели на огонь, потому что в дом было уже не пробраться. Все постройки были деревянными и вспыхивали как спички. Я забрался внутрь через окно, на которое указала Маша и сразу же заметил на полу человека. Его практически не было видно, но я надеялся, что это была Аня. Смог ударил в лицо, а огонь во всю бушевал в соседней комнате. Прикрыв рот рукой, я подтащил тело девушки за ноги к себе и взял на руки. Крыша могла обрушиться в любую секунду и я сильно рисковал своей жизнью, но не мог иначе. Перед глазами стояло заплаканное лицо Маши и я не хотел, чтобы девочка потеряла единственного близкого человека. Знал как это больно и не желал для неё подобной участи. Ни для нее, ни для Ани.

Кто-то из мужчин, которых в посёлке осталось, как я понял не очень много, подбежал и помог принять Аню из окна. Огонь отрезал любые другие способы выбраться наружу. Девушка не отзывалась ни на прикосновения, ни подавала признаков жизни, словно тряпичная кукла спустила голову набок. Меня едва не пришибло горящей балкой и я почти ничего не видел сквозь ядовитый дым, лёгкие выжигало и меня душило смогом. Даже если в доме кто-то остался, огонь охватил слишком большой участок и я навряд ли продержусь долго, а тем более, проберусь куда-то дальше этой комнаты. Плечи обожгло огнем, я вылез через окно, возвращаясь к испуганной девочке. Неизвестно что ещё с Аней и удастся ли спасти ей жизнь. Я хотел надеяться на лучшее…