Книга Подлянка для попаданки. Часть 2 - Елена Парамонова

А сейчас мне надо завязывать с прялкой, а то заметят, что много нитки приросло, начнут на меня коситься. Нет, такое надо преподносить неожиданно, чтобы все разом офигели.

Попробую что ли, выйти. Но повернув голову к двери, я внезапно столкнулась с наблюдающим за мной Воу.

Чёрт! Спалил меня!

Глава 7

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чего ж я такая дура слепондырая! И чего теперь? Сделать вид, будто ничего не было? Прикинуться ветошью? Чего-то не похоже, что прокатит, вон как смотрит на меня, точняк, сейчас про мои навыки начнёт расспрашивать…

«Как ты себя чувствуешь?» — тут же прокрался в мою бедовую взбаламученную его появлением голову вопрос Воу.

Я аж села обратно.

Чего? И что всё? Или это, типа, издёвка такая? Поржать надо мной вздумал, что ли? Типа, я так приболела головой, что кинулась прясть? Ах, ты ж мозговитый коврик в охотничьем доме!

«Нормально», — насупившись, мысленно отмахнулась от него.

Будет тут ещё всякий блохастый волк надо мной смеяться. Хм!..

«Тогда, может быть, поговорим немного о тебе?» — внезапно предложил форкош, глядя мне в глаза с такой серьёзностью, словно следователь.

Ему бы ещё напарника и лампочку, светящую мне в лицо, так точь-в-точь будет. Ух! А ж до костей пробрало. Если бы он ещё вслух мог по-человечески говорить, то ещё бы внушительнее вышло бы.

«Обо мне? Ты это о чём?».

«Расскажи мне о том мире, в котором ты жила», — предложил Воу, растягиваясь на полу комнаты прямо передо мной и явно давая понять, что отказаться нельзя.

Мой мир?.. Как-то странно это звучит теперь, будто бы моя прошлая жизнь — это лишь сон. Понятное дело, что возвращение невозможно, но… Или это совсем не так? Магия же у них очень даже продвинутая.

«Воу, а если я всё расскажу, ты сможешь помочь мне вернуться обратно?».

«Это невозможно», — тут же ответил он, даже не пытаясь осмыслить вопрос.

Что? Вот так вот прямо? Почему ты так погрустнел? Не делай так, иначе я поверю.

«На немного?.. Хотя бы часок?..» — с надеждой взмолилась я, боясь прервать нашу мысленную связь.

Пожалуйста! Мне-то и нужно увидеть папку хотя бы раз, я только скажу, что жива, и потом пусть, как будет. Он ведь там беспокоится. Ну, же!.. Скажи мне хоть что-то хорошее?

«Прости, но у нас нет таких возможностей».

«Никак? Призраком?.. Иллюзией?.. Хоть на секундочку?..».

Воу поднялся с пола, сел, и вполне так по-человечески покачал башкой.

Нет. Так не может быть. Тут же волшебство, маги и нелюди всякие. Вы даже волосы за пять минут зельем наращиваете, грудь увеличиваете, цвет глаз и волос меняете. Не может так быть! Не должно! Я ведь сюда к вам попала, значит это возможно!

«Мне очень жаль».

Я всхлипнула. Так нечестно! Почему меня вырвали вот так и не могут дать возможность сообщить о себе хоть что-то папочке?! Так нечестно! Это плохая сказка! Это неправильная сказка, боженька! Нечестно…

«По ком ты сейчас плачешь? Можешь, мне рассказать?» — участливо глядя мне в глаза, спросил форкош.

Придираться к нему, тыкать в то, что он зверь и не поймёт, я не стала, просто мысленно протянула: «Мой папа…».

«Я понимаю», — пронеслась чужая мысль в моей голове. «Не напрягайся, стараясь мне объяснить. Просто вспомни…».

Я так и сделала, даже не потому, что он мне сказал, просто это шло из души. Мой папа, мой самый замечательный, самый лучший папа. Я вспомнила всё. Его такие большие некрасивые, расписанные синюшными наколками руки, которые при этом были так добры. Его колыбельные на ночь, спетые грубым жутко фальшивым голосом, но так искренне, так нежно. Его тяжёлое дыхание, когда он ещё по первости, когда мы жили все вместе в доме бабушки, после смерти мамы, бежал вместе со мной через всю деревню в ветхое здание медпункта к старой медсестре, когда подумал, что я проглотила стекло вместе с вареньем. Вспомнила, как он прижимал меня к себе, когда вернулся, обещая, что больше никогда не оставит. И как я впервые готовила для него, стараясь показать, как повзрослела. И как он меня ругал за выбеленные волосы смесью гидроперита и аммиака.

Из памяти выныривали всё новые и новые картинки, и я уже не могла остановиться, не задумываясь, видит ли их вместе со мной Воу. Только почувствовав, как этот здоровенный клыкастый зверюга понимающе ткнулся в моё плечо широким лбом, позволяя себя обнять, я осознала, что он видел и понял. Так я впервые за всё наше с ним знакомство без страха прижалась к его пахнущей хвоей и, почему-то, дымом, шкуре, чтобы расплакаться.

Успокоилась я не сразу, и, конечно, легче мне не стало. Одно дело убеждать себя, что нужно жить дальше, раз уж нельзя вернуться, и совсем другое, когда наверняка знаешь, что так в самом деле.

Но плакать хватит! Ещё вдруг привыкну. Нечего тут хлюптеть перед всеми подряд, а то так дойду и до того, что скоро разревусь на пышной груди русалицы. Вот это будет номер. Она наверняка офигеет. Ещё снесёт мне своим визгом черепушку. Нет, уж, теперь только Халк и никто больше. Назначаю его своей подушкой для слёз. А, может, и с ним не нужно. Он не слишком-то хорош в успокоении.

Отстранившись от Воу, я, поспешно утирая слёзы рукавом рубахи, отошла к окну. Чёрт, почему у них тут носовых платков нет, не в рукав же мне теперь сморкаться. И почему всегда после слёз сопли появляются? Столько жидкости разом потерять, я так и засохнуть могу. Чёрт, шмыгаю носом теперь, как ребёнок.

О!.. Боже мой!

Я судорожно сглотнула и почти вплотную прижалась к стеклу, глядя на то, как Халк, выбравшись из бани, со спокойным лицом растирает себя снегом. Боже мой!.. До чего ж ты!.. А! Тут стриптизёр так не возбудит, как это. И зачем ты полотенце нацепил? Прыгать в снег принято голышом.

Вон как… Э?..

На миг я потеряла возможность даже мысленно выражаться, глядя на то, как выскочивший из бани абсолютно голый Лохмач плюхнулся в снег рядом с Халком и принялся там возиться, точно дворовый пёс в хорошую погоду. Он катался, зарывался в него мордой, раскапывал ямку и снова туда плюхался, разбрызгивая вокруг себя снежную крошку.

«Ты хотела бы сделать его своим попечителем?» — встав рядом со мной, вдруг поинтересовался форкош.

«Что? Зачем это? Я, что, ребёнок?», — возмутилась я, скривившись.

Что за ужасы он мне предлагает? Вот сказанул-то! То, что я по отцу скучаю, ещё не значит, что мне срочно нужен какой-то приёмный мужик, который станет меня отчитывать за всё подряд, и уж тем более им не может быть этот чудик лохматый. Дурак что ли?

«Мне не нужен опекун», — на всякий случай, чтобы было понятней, добавила я.

А то мало ли? Ещё подумают, будто, раз я задала такие вопросы, то ничего не поняла и меня можно убедить.