Книга Слепая тропа - Игорь Вардунас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дойдя до колодца, девушка скинула с шеи полотенце, вставая на грубо сколоченный деревянный настил. Помедлив и набрав воздуха, опрокинула на себя один за другим два ушата ледяной воды, специально оставленных с вечера.
– Ух-х! – Лера зачесала волосы назад и принялась растираться полотенцем, чувствуя, как под кожей стремительно растекается жар.
– Доброе утро! – Показавшийся из-за угла дома Юрик оперся о деревянный заборчик. – Что делаешь?
– Привет. Зарядку.
– Заболеешь же! – испугался мальчишка.
– Не боись, – подражая его манере, ответила Лера. – На выпас?
– Угу.
– Хей, Зверик!
По прибытии на острова жители Пионерска не сидели без дела. Работа помогала быстрее сблизиться с местными и легче переносить адаптацию на чужой земле и в незнакомом климате. Большая часть переселенцев не видела неба почти двадцать лет – они плакали, смеялись, боялись, но учились жить заново. Пополнилась местная библиотека, школы и детский сад. Рукастые сразу нашли себе ремесла и занятия по вкусам и умениям, не остались в стороне и старики – ленивых и неумех в покинутом ныне бункере ВМФ не водилось.
Молодежь тоже участвовала как могла. Юрик среди прочих вызвался пасти одну из многочисленных овечьих отар, чем чрезвычайно гордился – грудь колесом, разве что не лопался от важности. Обитатели Фарер только посмеивались в ус. Уходить далеко новоиспеченному пастуху запрещалось – пока мальчик осваивался, отара всегда была на виду.
Зато в помощники мальчишке подарили щенка бухунда, которого находившийся на седьмом небе от счастья Юрик незатейливо окрестил Зверик. Щенок мужал, но еще не «вошел в холку», и выглядела эта парочка подростков – человек и собака – весьма подходящими друг другу.
– Реально простудишься, – озабоченно предостерег мальчишка. – Еще твой заругается.
– Мой?
– Муж.
Ах, это он про Мигеля, поняла девушка. Сразу после свадьбы отношение Юрика к ней заметно изменилось. Если раньше они запросто могли посмеяться над какой-нибудь шуткой или повспоминать совместные проделки, то теперь мальчишка явно замкнулся. Но появлялся в самый неожиданный момент, стоило Лере и Мигелю остаться наедине, словно подкарауливал их. При этом старательно избегал называть мужа по имени, хотя Мигель хорошо к нему относился и пытался подружиться. Продолжая растираться, Лера отметила, что перестала стесняться младшего приятеля. Время? Или замужество? Господи, Юрка же еще ребенок. Да нет, какой он нафиг ребенок. Вон, догонит скоро уже. И неужели он думал… А вот, получается, думал. Чего еще стоило ожидать, когда они все время маячили друг у друга на виду. Считай, выросли вместе.
– Все еще ревнуешь?
– Чего сразу «ревнуешь», – смутился Юрик и, насупившись, поправил пастушье кепи. – Так. Просто. Холодно же.
– Забей. Не сахарная, не растаю. Дядя Миша заставил.
Поначалу Лера жутко боялась слечь, даже почувствовала, как начинает першить в горле. Но после жгучей рюмки перцовки, «для профилактики» налитой дедом и словно наждаком ободравшей нутро, желание выискивать у себя болячки резко отпало.
«Это все пси-хо-со-ма-ти-ка», – усмехнулся Батон, постучав пальцем ей по лбу.
И Лера послушалась, испугавшись непонятного слова. Еще не хватало заразы с непроизносимым названием. А через пару дней действительно ощутила прилив сил, который особенно чувствовался после тренировки. Век живи, век учись.
– Ну, ему виднее. – Юрик посмотрел на далекую кромку леса. – А тут муты есть? Говорят, ты их видела.
– Тебе зачем? – улыбнулась Лера, ставя ногу на бортик колодца и вытирая голень.
– Вы же не зря с Батоном снова тусуетесь, – ответил Юрик и как бы между делом ввернул: – Да и не помешает знать о возможной опасности, я ведь пастух, мало ли. Позавчера первую овцу постриг, круто, да?
– Круто, – согласилась Лера. – Бррр! Все, замерзла.
– Ладно, увидимся.
– Давай.
– Пока.
Юрик окликнул Зверика, а Лера побежала в дом. На крыльце она помедлила, глядя на удаляющегося мальчика и носящуюся вокруг него собаку. Юрик что-то неумело насвистывал, помахивая погонной палкой, на его плече покачивалась сетчатая котомка с молоком, луком, куском овечьего сыра и краюхой хлеба, которые собрала мать.
Может, это действительно дом, подумала Лера, и в мире есть еще места, где мальчик и собака могут просто идти по нормальному полю под чистым небом, дыша чистым воздухом, чтобы пасти нормальных овец. И не думать, когда их съедят или окончательно одолеет тубер или цинга. Нет никакой войны, горя, радиации, чудовищ и бесконечных смертей. Все живы. Это был просто длинный, отвратительный горячечный сон. А теперь они все проснутся.
Конечно, здесь не совсем чисто, но все-таки.
Лера оглянулась на пеструю россыпь крыш в долине, из труб которых тут и там поднимался сизый дымок. Может, действительно все было не зря. Она улыбнулась. Как будто так было всегда, и она с рождения жила свободным человеком. Только сейчас Лера по-настоящему поняла, чего была лишена все эти годы. Все они, все человечество. Обычной замечательной простоты, для уничтожения которой потребовалось создавать сложные и чудовищные машины. И как здорово, что среди этих осколков еще что-то осталось. Пусть маленькое и не всем доступное, зато настоящее.
Из деревни долетел перезвон колокола, и девушка скользнула за дверь.
К маяку подошла, когда совсем рассвело. Батон, конечно, уже дежурил.
– Завтрак!
– А вот и наша попадья, – приветствовал охотник, когда Лера с Чучундрой на плече выбралась на обзорную площадку.
– Я же просила, – нахмурилась девушка, снимая рюкзак.
– Так я чин по чину, Степанова-Санчес. Назвалась груздем, полезай… Здорово, хвостатая.
– Ешь, пока теплое. – Вытащив из рюкзака снедь, девушка села на скамью рядом с Батоном. На коленях у него лежал бинокль, расчехленная СВД была прислонена к стене рядом.
– Благодарствую. Я только вечером домой забегал. Димон сейчас на стройке с остальными, а Женька знает, что ты есть, в случае чего.
– Новостей нет?
Взяв котелок с дымящейся кашей, охотник покачал головой.
– Как успехи?
– Навернулась в овраге у Мертвого. Растяжка, представляешь? И откуда она только взялась.
– Растяжка? – Батон удивленно почмокал губами. – Вот новости, ничего себе.
– Не в курсе?
– Кто – я? – Охотник невинно указал вилкой себе на грудь. – Понятия не имею.
– Ну-ну.
– Доросла, значит… ловушки на нее ставят. Растяжка, хе. Эва как.
– Джинсы замочить пришлось. У меня, между прочим, всего одна пара.
– Вот и не зевай в следующий раз. Природа и враг никогда не действуют, как тебе хочется. А теперь это одно и то же, даже здесь.