Книга Охотники за голосами - Роман Романов

Так, так, так… То есть икона эта очень даже связана с властью и государством Российским. Павел знал или чувствовал угрозу себе и своей власти, и в ряду его шагов по укреплению самодержавия был не только демократический ящик для жалоб, новый Закон о Престолонаследии, но и просьба покровительства у особой для русской Империи Православной Иконы. Стоп, стоп, стоп! А как же Мальтийский орден? А как же официальное прощение Павлом старообрядцев? Да и одних посвященных масонов в высшем сословии вокруг Павла с самого детства больше, чем батюшек! Какое уж тут ревностное Православие? Что-то не очень бьется!»

В продолжение катарсиса перед картиной в Михайловском замке Туристу яркой вспышкой, в деталях вспомнился давний уже разговор со старшим своим товарищем Васей Кузнечко на каком-то очередном банкете победителей в ночь подсчета голосов. Тогда Ваня Ежихин не просто спорил, а яростно не соглашался с пьяненьким, расслабленным после тяжелой предвыборной кампании старшим коллегой-технологом (но, надо заметить, с очень трезвым взглядом и разборчивой, хотя чуть более медленной против обычного речью). Как они вырулили на тему императора Павла, из памяти стерлось, но сам разговор детально врезался ему в память:

– …Павел точно такой же, как и его мамаша, также ненавидел Французскую революцию и боялся Просвещения! Просвещения, вдумайся! Этой эпохи, благодаря которой появилось все, в том числе демократия, выборы и наша профессия, Ваня! Он ничем не отличался от мамки, кроме своей мелкой ненависти ко всему, что было связано с Катей Великой. Чистый экземпляр для психоаналитика! Видеть в нем что-то этакое оригинальное – глупость! Все та же православная самодержавная тоска, завернутая в такой же убогий прусский мундир! – несколько менторски и с долей снисхождения к собеседнику произнес Кузнечко, стреляя глазами на дальний край стала, где со всеми членами штаба активно флиртовала молоденькая референтка.

– Нет, Вася! – кипятился тогда Ежихин. – Желтый ящик Павла Первого – это супер-идея того времени! Это первая технология обратной связи монарха и народа! Это не бла-бла-бла про «Царя, плохих бояр, народ», а конкретное, процедурное претворение той же самой демократии! Понимаешь? Что такое демократия? Это же не только выборы, как ты понимаешь! Это обратная связь с народом! Любой гражданин Империи мог опустить в царский желтый ящик свою жалобу или мнение, любой, причем не анонимную! А это ведь еще восемнадцатый век! Может, поживи он подольше, как раз и родилась бы этакая модель «Православной демократии». И ведь пишут современники, как эффективно это работало!

– Эффективно, – ответил Кузнечко, сплевывая виноградную косточку на тарелку. – Но недолго. Понимаешь, Турист, какое тут дело. «Православная демократия» – это оксюморон, морок, фантом, так же, как «Исламская демократия» или еще какая. Не, не, не! Про всякие крестьянские сходы, Соборы и прочие выборы Царя-батюшки ты мне не рассказывай! Смотри, ну, какая кралечка! С третьим уже танцует и за мягкие места дает подержаться, а все на меня косится! Так вот, Турист, демократия и вот именно православная монархия не-сов-мес-ти-мы! И все демократические процедуры обратной связи будут выливаться или в миллионы доносов, или в анонимное освистывание и оплевывание всего и всех в родном Рунете! Так-то! Наливай по пятьдесят!

Кузнечко был уверен в своем интеллектуальном превосходстве и правоте на фоне нахмуренного и переваривающего услышанное Ивана с бутылкой коньяка наперевес. Ему даже захотелось немного подбодрить своего усердного помощника, и Кузнечко веско добавил:

– Что поделать, друг мой, демократия уверенно победила! А в демократии невозможно получать власть сугубо от Всевышнего и лично отвечать за всех перед ним же, по-царски, так сказать! Только наше наследие и гены мешают электорату расслабиться и получать удовольствие! Именно из-за этого, засевшего на уровне подкорки наследия у нас до сих пор нелепо, как заморский маскарад, выглядят и выборы, и добровольно залезшие в предвыборный ад истово крестящиеся в храмах народные избранники. Две системы ценностей при столкновении друг с другом делают каждую в отдельности смешной и нелепой, а мы с тобой всего лишь работаем в том, что есть, стареемся причесать и довести до ума, во всем можно найти свой гешефт при должном понимании.

Василий уже было встал в направлении танцующих членов штаба и весь вечер стреляющей в него глазами референтки, но Ежихин опередил его и, ухватившись за последние слова Кузнечко, резко проговорил:

– Вот именно! Именно, что демократия победила, пока победила! И не просто демократия, а именно европейская демократия и именно как альтернатива христианству. Чем больше демократии, тем меньше христианства и наоборот! Только так! И Павел, мне кажется, это понимал! Он навел мосты с Папой Римским и взял под свое крыло Мальтийский орден, он закончил вражду со старообрядцами, он вместе с Наполеоном мог закончить колониальное владычество Британской империи – и сегодня был бы совершенно другой расклад в мире. Он интуитивно, наверное, понимал все риски христианской цивилизации, о которой почти через сто лет будет писать с презрением Ницше и с надеждой наш великий философ Соловьев! Демократия может вырастать только из собственных корней той или иной страны!

Кузнечко замер у стола с яблоком в руках, повернулся и внимательно посмотрел на Ежихина, пытаясь понять смысл его слов. Зная, что история и уж тем более философия не его конек, и опасаясь, что не сможет сохранить первенство в разговоре, он покрутил пальцем у виска и сказал, весело подмигнув:

– Ваня, не пей больше, если что – присоединяйся к нам, уверен, что вечеринка рестораном не закончится.

Кузнечко ушел, а Ежихин остался за столом, проговаривая по привычке губами череду своих рассуждений…

– Молодой человек! Молодой чело-ве-е-ек! Я что за вами по всему дворцу бегать должна? Ваш телефон зарядился давно и несколько раз пиликал громче Петропавловской пушки, не нашла как громкость убавить!

Перед Туристом стояла сердобольная буфетчица с его телефоном в руках. Иван смотрел на нее невидящим взглядом, все еще находясь где-то далеко в своих мыслях. Буфетчица аж отпрянула от его стеклянного взгляда и тут же, вложив телефон в руку, развернулась в направление своего буфета.

Турист пришел в себя, еще раз внимательно посмотрел на картину, жалея, что чуть-чуть не успел додуматься до чего-то действительно важного, затем, выдохнув, посмотрел на экран мобильного. Каково же было его удивление, когда он увидел пять пропущенных вызовов того самого Васи Кузнечко, которого уже больше полугода не видел, но которого вспоминал, стоя перед картиной буквально только что…

* * *

А поводов звонить Туристу у Кузнечко действительно было предостаточно. Несмотря на все свое понимание предвыборных процессов и знание свойств отечественного электората в самых различных областях и местностях необъятной Родины – события складывались не то чтобы не по плану, а как-то несколько странно даже для такого опытного и искушенного в политическом общении человека. Впрочем, давайте по порядку.

После случая с классической киношной ведьмой под Паракорочкой странности для Кузнечко не закончились, а только начались, к тому же он там же, в первом же древнем населенном пункте своей будущей области, умудрился и влюбиться, как юноша, и подраться, отчего был весьма и весьма сосредоточен и зол на себя.