Книга Сладость обольщения - Диана Гамильтон

— Спасибо за вкусную еду и за то, что помогли мне на приеме. Жаль, что вы не можете направить ваш несомненный талант и энергию на что-нибудь более стоящее, нежели развлекать женщин и участвовать в розыгрышах.

Но, произнеся это, Челси почувствовала себя ханжой. Она, искренне считавшая, что надо жить самой и давать жить другим, повела себя как настоящая лицемерка, а на нее это было совсем не похоже. Но ведь, едва она увидела его на приеме и у нее зародилась эта дикая мысль, она вообще вела себя совсем иначе.

Она медленно встала и взяла свою сумочку, собираясь уйти, пока не сказала еще чего-нибудь в том же духе, о чем потом будет жалеть.

Но Куин тоже поднялся. В его голосе зазвучали металлические нотки, и она поняла, что он не пропустил мимо ушей ее бестактные высказывания. Это стало ясно, когда он проговорил:

— Обман — ваша идея. А я согласился, потому что мне на секунду показалось, что вы боитесь, — вы выглядели такой хрупкой и незащищенной.

Решительно, со строгим выражением лица он пошел к двери и церемонно распахнул ее перед Челси. Этот жест яснее всяких слов сказал ей, что он ждет не дождется, когда она наконец уйдет.

— У меня нет ни малейшего желания связывать себя с вами узами брака, поверьте. Одна мысль об этом мне неприятна.

Это оскорбило ее больше, чем она могла предположить. Она шла к лифту, недоумевая, отчего ее сердце так сильно колотится, почему звук захлопнувшейся за ней двери прозвучал для нее словно окончательный приговор и почему вдруг ей стало так одиноко…

Глава 3

Первый раз в жизни Челси проспала, а проснувшись, поняла, что идти на работу не хочет. Это было невероятно, так как, кроме работы в «Три А», ее больше ничего не интересовало.

Просто не хочется видеть Майлза, утешала она себя, торопливо совершая в ванной утренний туалет. На обычно неспешный завтрак из яйца всмятку, тостов и кофе времени уже не оставалось.

Но, глядя на себя в зеркало, пока натягивала светло-серый строгий пиджак поверх кремовой блузки, Челси должна была признать, что ее начальник в «Три А» совсем не виноват в том, что ей хочется забраться обратно в постель и не вылезать оттуда, пока не успокоится.

Это все Куин, неохотно признала она. Куин и ее унизительно-ханжеские замечания. Она вдруг почувствовала, что должна извиниться. Извиниться? Ха-ха! Стиснув зубы, она схватила портфель и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Извиняться за то, что сказала правду?

Пройдя полпути до агентства, она убедила себя, что его неуместное замечание насчет того, будто ему неприятна даже мысль о возможности связать себя с ней браком, нисколько не лучше ее ядовитых слов о его образе жизни.

И когда открывала дверь своего кабинета, Челси снова почувствовала себя в форме, полностью настроившись на работу. В любом случае Куин ничего для нее не значит. Он может говорить что угодно, это никак ее не заденет. А почему, собственно, должно задевать? Он оказался полезен, она благодарна ему. Все шло хорошо до конца ужина. Она все» объяснила, так как он имел право знать подоплеку мнимой помолвки, поблагодарила его. И если бы он не начал хвастать своими успехами в совращении приглянувшихся ему дам и тем, что не прибегал при этом к коварству, не случилось бы этой довольно-таки унизительной перепалки между ними.

Она вовсе не собиралась размышлять, почему его сексуальный опыт так ее занимает. Ее голова была занята более серьезными вещами. Например, Майлзом Робартесом и его реакцией на то, что она расстроила его планы.

Майлз сидел за письменным столом в ее кабинете. Она повыше подняла голову, ее голубые глаза холодно и пристально смотрели на него. Сердце билось ровно, так как она знала, как поступить и что ему сказать. Например, что он проиграл и не стоит ему идти к своему другу председателю и лгать, будто она не умеет работать и общаться с клиентами, или выдумывать другие порочащие ее небылицы.

Он вскочил с заискивающей улыбкой, и Челси удивилась, так как обычно Майлз не проявлял даже самой элементарной вежливости, исключением был председатель, перед которым он лебезил до омерзения.

— Доброе утро, Челси. Я тебя ждал. Елей из его голоса так и сочился. Но ей было безразлично, что заставило этого негодяя сменить тон. Она положила портфель на стол и решила, что если он поджидал ее, чтобы услышать, как она будет извиняться за первое в жизни опоздание, то напрасно.

Весьма ядовито, чтобы сразу осадить его, она произнесла:

— Что касается моего отказа, Майлз, то не воспринимай его как личное оскорбление, но вчера ты познакомился с моим женихом. Он много времени проводит в спортзале, чтобы держать себя в форме. — Холодные голубые глаза презрительно скользнули по полной фигуре Майлза. — К тому же он ревнив. Понимаешь, что я имею в виду?

Очевидно, Майлз понял, так как покраснел до корней редеющих волос и поспешно заговорил с вымученной улыбкой:

— Я понятия не имел, что у тебя кто-то есть, не говоря уже о Том, что ты помолвлена. Если бы я знал, то, конечно… — Он в нерешительности умолк, затем заставил себя продолжить, не глядя на нее и пятясь, словно краб, к двери:

— Я просто хотел предупредить, что буду завтракать с председателем на следующей неделе во вторник и замолвлю за тебя словечко, — пообещал он и зачастил:

— Не скромничая, могу сказать, что сэр Леонард прислушивается к моим советам. Как тебе известно, я займу новую должность через два месяца, и думаю, что за это время наверняка смогу изменить его отношение к женщинам на руководящих постах.

Уже в дверях он добавил, и Челси могла догадаться, чего это ему стоило:

— Уверен, что у тебя достаточно широкие взгляды, чтобы забыть о моей оплошности. Простить и забыть, хорошо, дорогая? Я просто уверен, что ты станешь первоклассной главой отдела, а в перспективе — директором.

Челси медленно опустилась на стул, как только дверь за ним закрылась. Она едва могла поверить своим ушам!

Она делала ставку на то, что Майлз трус и, если поверит в ее брак с мужчиной намного моложе и сильнее его — темпераментным и ревнивым, — сейчас же прекратит ее шантажировать. К этому она была готова, как и к тому, что, отказавшись от своих притязаний и потеряв лицо, он отправится к сэру Леонарду злобствовать на ее счет, ведь, хотя она впрямую и не оскорбила его, сказав, что связана с другим мужчиной, она все же поставила свою карьеру под угрозу. Получилось так, словно она между прочим заметила: «Спасибо, но не нужно. Поступай как знаешь».

Челси никак не ожидала, что он станет унижаться и пообещает походатайствовать за нее, и была потрясена. Она уже примирилась с тем, что придется самой писать заявление председателю, чьи взгляды уходили корнями в викторианскую эпоху. Пришлось бы приложить немало усилий и рискнуть, а результат был весьма неясен.

Минут десять она приходила в себя от успеха своего безумного плана, а потом энергично взялась за работу и не отрывалась от бумаг, пока их общая с Майлзом секретарша не принесла ей в половине двенадцатого кофе.