Книга Риск – хорошее дело! - Джессика Стил

Неужто забыл, что накануне велел ей явиться для беседы?

Вдруг она увидела позади него двух хорошо одетых женщин с сумочками в руках. Очевидно, они как раз собирались уходить. Одной из них было около шестидесяти, другой – чуть больше тридцати. Заметив Мэррин, обе остановились, вопросительно глядя на нее.

– Наверное, я не вовремя, простите.

Джерад оглянулся на женщин, те расплылись в лучезарных улыбках.

– Нет, отчего же, – произнес он, снова переводя взгляд на Мэррин.

И вдруг тоже широко улыбнулся:

– Чудесный сюрприз! Я ожидал вас ближе к вечеру.

Мэррин в изумлении уставилась на него. Что это с ним? «Чудесный сюрприз»… И неужели он действительно думал, что она явится к нему вечером? Так или иначе, обсуждать с ним дела в присутствии двух незнакомок Мэррин не собиралась.

Она сделала шаг назад, намереваясь сказать, что зайдет позже, но тут Джерад схватил ее за руку и подтянул ближе к двери.

– Пожалуйста, не стесняйтесь, Мэррин, – по—прежнему улыбаясь, сказал он. – Познакомьтесь, это моя мама, а это сестра. Правда, они уже собирались уходить.

Прежде чем Мэррин успела высказать ему все, что думает о его более чем странном поведении, она оказалась в холле. Дверь позади нее захлопнулась. Джерад представил ее своим родственницам.

– Я так рада познакомиться с вами, Мэррин! – ослепила се улыбкой старшая дама.

Странно, подумала девушка.

– Вы живете в Лондоне? – спросила сестра Джерада, Веда Партридж.

– В Суррее.

– А вы часто встречаетесь с Джерадом? – вежливо осведомилась миссис Монтгомери.

– Мама! – вмешался в разговор Джерад. – Я не познакомил бы тебя с Мэррин, если бы знал, что ты подвергнешь ее допросу с пристрастием.

Мэррин вдруг подумала, что он наверняка рассказал матери и сестре, что одолжил ей денег. Щеки девушки покрылись румянцем. С удовольствием глядя на Мэррин, миссис Монтгомери произнесла:

– О, простите меня, пожалуйста. Я вогнала вас в краску. – К великому изумлению Мэррин, она чмокнула ее в щеку и быстро добавила: – Пожалуй, нам лучше поторопиться, пока я не смутила вас еще больше.

– Пока, Мэррин, – улыбнулась Веда.

– Вы непременно должны приехать к нам в «Хиллмаунт», как только найдете время, – радушно пригласила Мэррин старшая женщина и взяла дочь под руку. Весело щебеча, обе поспешили к выходу.

Весьма странная семейка, подумала Мэррин, озадаченно глядя им вслед, но произнести это вслух не осмелилась.

А Джерад тем временем закрыл за ними дверь и провел Мэррин в гостиную, где девушка уже побывала в четверг. Но тогда она не заметила ни высоких потолков, ни великолепных картин, писанных маслом, ни придающих комнате уют диванов и мягких кресел вокруг столиков на низких ножках. Сейчас же она с интересом оглядывалась по сторонам.

– Извините за сцену с моими родными, – сказал Джерад, приглашая ее сесть.

Мэррин выбрала удобное кресло, он сел напротив.

– Я понимаю, что не вправе высказывать вам какие—либо претензии, – проговорила Мэррин, – но мне бы не хотелось, чтобы в кругу вашей семьи обсуждался вопрос о том, что я одолжила у вас определенную сумму.

Джерад поспешил опровергнуть ее подозрения:

– Все, что касается денежного вопроса, остается только между нами.

Повисла неловкая пауза, во время которой он внимательно разглядывал свою гостью.

– Хорошо, – наконец произнесла Мэррин. – А как насчет вашей фразы «Я не познакомил бы тебя с Мэррин», ну, и так далее? Наверняка вы говорили им что—то обо мне. – Ее голос дрогнул. – Может, сказали о том, что на меня напали воры? Тогда это объясняет…

– Это не объясняет то радушие, с которым мама и сестра отнеслись к вам. Видите ли, Мэррин, – продолжал Джерад, – нам следовало уточнить время вашего визита. Зато неожиданная встреча заставила вас покраснеть, а румянец вам очень к лицу.

– Слушайте, у вас вся семья такая… м—м… эксцентричная? – невинным голосом поинтересовалась Мэррин.

– Нет, не вся. Мой отец вполне нормален.

– Отрадно слышать. Но почему же все—таки мое появление настолько обрадовало ваших родных?

Джерад улыбнулся:

– На самом деле все очень просто: и моя мать, и сестра ждут не дождутся, когда я, наконец, женюсь и упорядочу свою личную жизнь.

– Так вы не женаты?

– Нет. Никогда не ощущал потребности в этом.

– Но неужели вам не кажется, что вы в чем—то обделены? – вырвалось у Мэррин, однако она тут же пожалела о сказанном.

Памятуя о его высоком положении в «Роксфорд Уорринг», о великолепном особняке и о… фантастической внешности Джерада, она не должна была задавать ему столь глупый вопрос.

– Простите, – смущенно произнесла Мэррин. – А ваша мама знает о том, что вы настроены на другую волну?

– Конечно, знает. Я не раз объяснял ей свою точку зрения, но мама не оставляет надежды поскорее увидеть внуков. Поэтому она постоянно знакомит меня с дочерями своих друзей, с их племянницами, с подругами дочерей и племянниц и так далее. Для меня это стало сущим адом!

– Но ведь среди них могут оказаться красивые, умные девушки…

– И что с того? Стоит мне хоть с одной из этих умных и красивых сходить в театр или ресторан, мама тут же начнет ломать голову, что бы подарить нам в качестве свадебного подарка.

– Её матримониальные планы зашли так далеко?

– Уж поверьте мне на слово, – усмехнулся Джерад. – Хотя мама немного поумерила пыл, когда Пьер вернулся из университета и поселился со мной.

– Возможно, она решила, что вам лучше присматривать за братом, чем ходить на свидания, – предположила Мэррин.

– Отчасти это, конечно, так, но главная причина в другом. Пока она впустую тратила время на меня, Пьер тоже достиг того возраста, когда мужчина может вступить в брак. Брат на пятнадцать лет младше меня, – с улыбкой пояснил Джерад. – Я очень люблю свою мать, но, должен признаться, полюбил ее еще больше, когда она переключилась с меня на Пьера. Хотя теперь ей приходится подыскивать подходящую невесту среди внучек своих друзей.

– И именно поэтому он удрал за границу? Решил избавиться от материнской опеки?

– Ничего подобного. Пьер наслаждался этой опекой, ему все подавалось на блюдечке с золотой каемочкой. А уехал он потому, что давно хотел поработать вдали от дома. – Внезапно Джерад перестал улыбаться. – А вас не интересует, почему я все это рассказываю вам, Мэррин Шеперд?

Действительно, почему? Что заставило Монтгомери, человека скрытного, как было известно Мэррин, так много говорить с ней о своей семье?