Книга Ведьмина зима - Кэтрин Арден

— Тихо! — сказала она. Огонь на дереве стал больше, вызвал вспышку золотого света. Реальность искажалась, и Вася впилась ногтями в ладони и шептала свое имя, чтобы это прекратилось. Она заставила голос стать спокойным. — Ты будешь пугать их или нет?

Улыбаясь, Медведь повернулся без слов к людям и стал подбираться ближе. Их лошади пятились, раздувая ноздри. Люди с дикими глазами поворачивались к ночи, хватались за мечи.

В свете огня росла тень. Странная, подкрадывающаяся, непостоянная тень подбиралась к людям и лошадям. Тень невидимого чудища.

Тихий голос Медведя зазвучал из самой тени.

— Мешаете моему слуге? — прошептал он. — Тронули мое? Вы умрете за это. Умрете в криках.

Его голос проникал в уши людей, забирался в их разумы. Его тень подступала ближе, искаженные силуэты плясали по вытоптанной земле. Люди дрожали. Тихое неземное рычание заполнило ночь. Тени будто бросались. В тот же миг воспоминание Васи заставила огонь на дереве вспыхнуть сильнее.

И люди не выдержали. Они побежали, верхом или пешком, пока не остался только один человек рядом с ее неподвижным братом. Он кричал убегающим. Они бросили Сашу на землю, сбегая.

Остался Челубей. Вася подтолкнула Пожару, и они поехали к свету.

Челубей побелел. Его меч упал.

— Я предупреждал их, — сказал он. — Олег и Мамай — дураки. Я предупреждал их.

Вася ослепительно улыбнулась ему без тепла.

— Не стоило им говорить, что я — девушка. Тогда они поверили бы, что я опасна.

Глаза Пожары были углями, грива — дымом и искрами. Прикосновение к боку повернуло лошадь. Она ударила копытом, и даже Челубей не выдержал. Он побежал, вскочил на спину своей лошади, умчался. Пожара, разозлившись, бросилась вдогонку. Вася остановила ее после пары рывков. Ее кровь кипела, она подавляла свое желание, как и лошади, догнать Челубея. Казалось, присутствие Медведя усилило в них буйство.

Но он мог влиять, сколько хотел. Вася сама принимала решения.

— Мой брат, — сказала она, овладевая собой, и Пожару с трудом удалось уговорить повернуть.

Медведь был немного разочарован. Игнорируя его, Вася упала на землю рядом с братом. Саша сжимался, обвив руками тело. Кровь на его губах и спине была черной в свете огня. Но он был живым.

— Саша, — Вася приподняла его голову. — Братишка.

Он медленно поднял взгляд.

— Я говорил тебе бежать, — прохрипел он.

— Я вернулась.

— Это было разочаровывающе просто, — сказал Медведь за ней. — Что теперь?

Саша попытался сесть и издал тихий стон боли.

— Нет, — сказала Вася. — Не бойся. Он помог мне, — она нежно ощупывала брата. Кровь на его ладони и спине стала холодной и густой, он быстро дышал от боли, но она не нашла свежие раны. — Саша, — сказала она. — Мне нужно найти в лагере Владимира Андреевича. Ты сможешь встать? Тебе нельзя тут оставаться.

— Думаю, я смогу встать, — сказал он. Попытался с трудом. Он уперся раненой ладонью и издал звук, близкий к визгу. Но он поднялся, тяжко опираясь на нее. Вася напряглась под его весом, ее брат едва оставался в сознании.

Может, это было к лучшему, учитывая его отношение к ее союзникам.

— Ты заберешь его на Вороне? — спросила Вася у Полуночницы. — Спрячешь от татар?

— Хочешь, чтобы я нянчилась с монахом? — поразилась Полуночница. Ее выражение лица стало любопытным. Вася поняла, что Полуночнице может захотеться попробовать что — то необычное, чтобы отвлечься от вечности скуки.

— Клянись, что не ранишь его, не позволишь, чтобы ему навредили или напугали, — сказала Вася. — Встретимся тут. Мы заберем Владимира Андреевича.

Саша от этого прохрипел:

— Я — ребенок, Вася, что она должна в таком клясться? И кто это?

— Путешествие в полуночи открыло зрение даже у монаха, — сообщил Медведь. — Это интересно.

Вася с неохотой ответила Саше:

— Полуночница.

— Та, что ненавидит тебя?

— Мы помирились.

Полуночница окинула Сашу взглядом.

— Клянусь, Василиса Петровна. Залезай на моего коня, монах.

Вася не знала, стоит ли доверять брата Полуночнице, но выбора почти не было.

— Идем, — сказала она Медведю. — Нам нужно освободить князя Серпухова, а потом убедить Олега Рязанского, что он бьется не на той стороне.

Медведь, следуя за ней, задумчиво сказал:

— Это может мне даже понравиться. Но зависит от твоего метода убеждения.

* * *

Огни Васи догорели до алых углей, но они сияли на всех руках, озаряя лагерь татар адским светом. Утомленные люди ловили лошадей в пене и шептались, тревога была осязаемой в воздухе. Медведь окинул останки беспорядка критическим взглядом.

— Восхитительно, — сказал он. — Я еще сделаю из тебя создание хаоса.

Она боялась, что уже была на половине пути туда, но она не сказала этого ему.

Медведь сказал:

— Что собираешься делать?

Вася поведала о своем плане.

Он рассмеялся.

— Несколько ходячих трупов были бы лучше. Ничто не заставляет людей слушаться тебя лучше.

— Мы не будем больше беспокоить мертвые души! — рявкнула Вася.

— Потом тебе самой может захотеться.

— Не сегодня, — сказала Вася. — Ты сам можешь разводить огонь?

— Да, а еще тушить его. Страх и огонь — мои орудия, милая девица.

— Ты можешь учуять моего двоюродного брата?

— Русскую кровь? — спросил он. — Возомнила меня ведьмой из сказки?

— Да или нет.

Он поднял голову и понюхал ночь.

— Да, — тихо прорычал он. — Думаю, могу.

Вася повернулась на пару слов к Пожаре. А потом пешком пошла за Медведем в лагерь татар. Она глубоко вдохнула и забыла, что не была тенью, идущей рядом с другой тенью. С зубами.

Они невидимо прошли в хаос лагеря, и Медведь вырос в своей стихии. Он уверенно шел среди шума, небольших скоплений напуганных лошадей, и там, где он проходил, вспыхивал огонь, и лошади разбегались. Люди поворачивали потные лица к темноте. Он улыбался им, дул искрами на их одежду.

— Хватит, — сказала Вася. — Найди моего двоюродного брата. Или я свяжу тебя не только обещаниями.

— Тут больше одного русского, — раздражено сказал Медведь. — Я не могу… — он поймал ее взгляд и закончил почти вяло, лишь в глазах возникла искра внезапного смеха. — Но тот пахнет как с далекого севера.

Вася пошла за ним уже быстрее. Он остановился у центра лагеря. Она сразу захотела прижаться к поверхности, скрыться в тени круглой палатки, но тогда она поверила бы, что солдаты видят ее.