Книга Рождество, или Пасынки судьбы - Олег Рой

Дьяволица громко выругалась, но было уже поздно. Ангелы окружили их плотным кольцом и по знаку Секретаря одновременно вынули из сумочек свои фонарики. Яркие серебристые лучи со всех сторон указывали на ту, которая когда-то была одной из них.

– Ах ты!.. – закричала было она, но голос ее перешел в шипение.

В этот миг все гости ресторана увидели странную картину. Посреди танца в центре зала вдруг вспыхнул ослепительный серебристый свет, и в его лучах возникла невесть откуда взявшаяся пара – очень стильно и респектабельно выглядевшие мужчина и женщина. В свете фонариков бывший ангел Ираэль приобрел свой прежний облик, и теперь ни полноты, ни лысины не было и в помине. Ничто не мешало ему двигаться, и танцевали они великолепно. И вдруг пара внезапно остановилась, дама в черно-алом одеянии закричала – и исчезла. Затем серебристый свет потух – не стало видно и кавалера. А на полу, в том месте, где это происходило, остался лежать кроваво-красный палантин.

Потрясенные увиденным, гости громко зааплодировали.

– Йо, круто! Прикольная голограмма! – сказал Денис Буряк обращаясь к хозяину ресторана.

– Вы не говорили, что будут спецэффекты! – вторила ему настырная журналистка Илона.

Хозяин, сам донельзя удивленный, только наклонил голову – мол, знай наших – и показал большой палец двум молодым парням, отвечавшим на празднике за освещение.

– Слушай, что это было? – спросил один из них у другого. – Целое действо!

– Дык, один из сюрпризов, наверное, – отвечал тот. – А нас забыли предупредить… Слушай, а ты заметил, что тетка, перед тем как исчезнуть, превратилась в скелет?

– Не, проглядел, жалко… Ладно, давай-ка лучше свет врубать – вот-вот полночь пробьет.

Стиратель, к которому вернулся его привычный облик, прошествовал к своему столику. По дороге никто не обращал на него внимания, но Секретарь тотчас кинулась ему на шею.

– Ты был на высоте! Все прошло отлично. Ты молодец! Мы теперь спасены.

– Я в этом не уверен, – отвечал он, кашлянув. – Чем больше я об этом обо всем думаю, тем большие сомнения меня гложут… Нам же строжайше запрещено Правилами уничтожать конкурентов – разве что в порядке самообороны. Теперь из-за подобного прецедента может начаться война между Светом и Тьмой! Как я об этом не подумал?!

– Так это и была в какой-то мере самооборона! – горячо заверила Секретарь. – Она же первая начала.

– А все ты… – бормотал чиновник. – Научилась, понимаешь, у этих мальчишек, у Апреля с Озорником, и меня сбила с пути истинного…

– Да ты не волнуйся! – убеждала его спутница. – Не начнется никакой войны. Это ведь ваше внутреннее дело! Не забывай, что она тоже когда-то была ангелом. Так что получается – ты просто сделал работу за предшественника. Устранил, можно сказать, его погрешности. Ведь, по-хорошему, он должен был ее стереть еще сто лет назад. Так и скажешь начальству в случае чего…

– Ох, не знаю… – никак не мог успокоиться чиновник. – И как еще эти наши фокусы воспримут там, Наверху?!

* * *

Ничего этого Настя, конечно, слышать не могла. Она не узнала Стирателя, не поняла, кто была та Дама, которая танцевала с ним, и куда она вдруг делась. Впрочем, долго размышлять на эту тему девушка не стала, у нее хватало своих забот. Апрель все не появлялся, а тут еще и Комов повел себя как-то очень странно.

Едва только появились ангелы с фонариками, художник вдруг пробормотал, что ему нехорошо, и, не закончив танца, вернулся за столик. Не сел, а буквально упал на стул, уронил голову на руки и сидел так несколько минут. Настя даже забеспокоилась:

– Иннокентий, что с тобой? Тебе плохо? Может, вызвать врача?

– А? Что? – Комов поглядел на нее мутным взором человека, которого внезапно разбудили посреди глубокого сна. – Ах да, Настя…

– Что случилось? – затормошила она его. – Что с тобой?

– Я сам не знаю… Не могу понять. Голова гудит, кружится, ноги подкашиваются… Как будто я… Даже не знаю, с чем сравнить… Как в невесомости… Хотя я никогда не был в невесомости…

– Послушай, я скажу официанту, чтобы вызвали «неотложку!» – решила девушка.

– Нет. Не нужно. – Он погладил ее по руке, но в этом движении больше не было ни грамма той сексуальной энергетики, от которой раньше ее сразу бросало в дрожь. Просто дружеское прикосновение, благодарность за участие.

– Я лучше поеду домой, – сказал Иннокентий, помолчав.

– На Арбат? – уточнила Настя.

Художник покачал головой:

– Нет, не на Арбат. И не на Рублевку. И не в Испанию. Знаешь, я вдруг понял, что хочу увидеть бабушкин дом – тот, о котором я тебе говорил, помнишь? Тот, что на моих ранних картинах. У пруда с ивой…

– Послушай, ты уверен… что с тобой все в порядке?

– Да, теперь я точно это знаю. – Он поднялся на ноги и улыбнулся какой-то несвойственной ему ранее светлой улыбкой. – И еще одно. Я должен извиниться перед тобой, Настя. Огромное спасибо тебе за сегодняшний вечер, но… будет лучше, если мы больше не станем с тобой встречаться. Останемся просто хорошими друзьями. Ты чудесная юная девушка и обязательно встретишь того, кто больше будет тебе подходить – и по возрасту, и по душевным качествам… А я… я не тот человек. Не обижайся на меня, ладно? Если хочешь, могу сейчас проводить тебя домой. А не хочешь – оставайся здесь до конца праздника, а утром позвони Альберту. В твоем телефоне есть его номер. Он отвезет тебя, куда ты скажешь.

– Я сейчас верну тебе твой телефон! – Настя полезла в сумочку.

Комов остановил ее, удержав за руку.

– Ты что? Хочешь меня обидеть? И не думай даже! Все, что я тебе подарил, принадлежит тебе, и только тебе. Правду говорит восточная пословица: я получил взамен много больше. Прощай, и спасибо тебе за все.

Он поцеловал девушку в щеку и удалился – высокий, статный, красивый и элегантный, провожаемый восхищенными взглядами многих женщин.

Настя тоже поглядела ему вслед и не поверила своим глазам. В дверях, растерянно озираясь, стоял Апрель. Они с Комовым разминулись буквально на несколько секунд. Тут же напрочь забыв о художнике, девушка со всех ног бросилась к Апрелю.

– Ты вернулся?!!

– Увы, ненадолго, – отвечал ее хранитель. – Это просто временная отсрочка. Я потерял одну важную вещь и искал ее повсюду, где только был сегодня, но так и не нашел… Мой фонарик. Ты, случайно, не знаешь, где он может быть?

– Понятия не имею! – замотала головой девушка, нащупывая свою сумочку и на всякий случай пряча ее подальше за спину.

Ангел подозрительно взглянул на нее, но она тотчас указала ему на большой светящийся экран, висевший на стене над наряженной елкой. Там как раз закончилось выступление президента на фоне Кремля, поздравлявшего россиян с Новым годом.

– Смотри, по телевизору уже показывают часы на Спасской башне! Через несколько мгновений наступит Новый год.