Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

— Раз уж и ты тоже здесь, — Ледяной возвысил голос, привлекая внимание придворных, — можем начинать. Добро пожаловать в Лашфор, Игрэйт!

С этими словами Его Великолепие, подавая всем пример (а скорее, попросту не желая ни единой лишней секунды находиться рядом с двоюродным братом), направился к столу. Я хотела последовать за Скальде, но тальден удержал меня, вцепившись мне в локоть пальцами, точно клешнёй краба.

— Надеюсь, Ваша Лучезарность подарит мне хотя бы один танец?

— Здесь немало прекрасных дам, которые сочтут за честь станцевать с вами, князь.

А я только от перспективы такой чести готова сигануть с самой высокой адальфивской крепости.

— Но не вы?

— Не я.

— Ну что ж, ваше право, — ухмыльнулся Огненный и чуть слышно добавил: — Пока…

Возможно, мне просто послышалось. В тот момент голос князя заглушило рычание Снежка и поднявшаяся вокруг суета: знать спешила занять за столом свои места.

— Пойдём, милый, — позвала я кьёрда и отвернулась от нежеланного, невыносимого, ненавистного гостя, каждой мельчайшей частицей себя ощущая липкий как слизь и прожигающий как кислота взгляд огненного дракона.

Глава 26

— Тебе не показалось, что Его Тёмность вёл себя на празднике как-то странно?

— Игрэйт? — улыбнулся Скальде, услышав, как я оттитуловала его двоюродного брата.

— Угу, он самый. — Я опустила руку в миску с сухариками, которые мы с Герхильдом жарили прямо в моей спальне и уничтожали тут же возле камина, так сказать, не отходя от кассы.

Сейчас была очередь Его Великолепия терпеливо держать над огнём длинную железяку — средневековый аналог шампура. А я тем временем нанизывала на другую такую спицу комочки теста, не забывая при этом расправляться с уже готовыми и то и дело отпихивая кьёрда, который всё пытался сунуть в миску свою сосредоточенно принюхивающуюся морду.

Вот ведь бездонный.

Приглашать кого-нибудь из поварят мы не стали, в этот час они уже давно все спали. К тому же только ночью мы могли остаться наедине и провести друг с другом немного времени. За разговорами и поеданием сухариков, которые были явно лишними после обильного застолья, но которыми я не переставала заедать любимую кислятину эррола Хордиса — ользанское креплёное.

Впрочем, судя по выражению одной снежной морды, кое-кто со мной был в корне не согласен и совсем не считал хлебные комочки лишними, а скорее, наоборот, рассматривал их, как самую важную часть этих дружных посиделок у камина.

— По-моему, странное поведение — самое нормальное для моего кузена. — Скальде магией остужал горячие, с пылу с жару, сухарики и под просящим взглядом кьёрда ссыпал их в глиняную посудину. — Хотя мне не понравилось то, как он на тебя весь вечер пялился.

А уж мне-то как не понравилось… Вспомнив тёмный, блуждающий по моему лицу, фигуре взгляд, я поёжилась и прильнула к мужу. Образ Огненного начал таять, как зловещий туман, разгоняемый рассветными лучами — любовью Скальде, а мысли о Хентебесире спрятались где-то в потаённых уголках моего сознания.

Надеюсь, что надолго. В идеале — навсегда.

— Можно? — Герхильд выразительно покосился на золотистый кусочек теста, который я сжимала между пальцами и которым ещё не успела полакомиться.

Пришлось делиться, а потом ещё и спасать миску, когда тальден вдруг подался ко мне, чтобы поцеловать (наверное, в благодарность за подкормку), и, к радости Снежка, чуть не перевернул ёмкость.

Но, теперь уже к глубокому разочарованию кьёрда, я успела её удержать и отодвинула от нас подальше под горестный вздох снежного котяры, тут же опустившего голову обратно на скрещённые лапы.

— Так они вкуснее и слаще, — объяснил свой порыв Скальде, и это было чистейшей правдой: под заправкой из поцелуев сухарики шли ещё лучше.

Первое, о чём спросила мужа, когда он заявился ко мне в спальню с тестом и шампурами, — это что будет с Талвринами. Я тогда уже готовилась ко сну, переоделась, отпустила служанок и не надеялась увидеться с благоверным. Но Его Великолепие сумел-таки выкроить для своей ари немного времени. Правда, предупредил, что заглянул ненадолго: до утра ему ещё нужно прочесть все отчёты, составленные эрролом Фитивеном по Талвринам и месту преступлений — Салейму.

— Что с ними станет?

— Они лишатся наследника. И замка, — невозмутимо ответил Скальде, как будто это была равнозначная потеря — сын и какая-то там крепость.

Ледяной устроился на мягкой шкуре, постланной у камина, и Снежок, приманенный запахом теста, тут же спрыгнул с кровати, чтобы преданно улечься возле второго своего хозяина. Ну и я, само собой разумеется, выскользнула из-под одеяла, приманенная появлением мужа.

— Маги всё ещё исследуют Салейм. И продолжают находить там немало «интересного», — мрачно добавил Скальде.

— Князь и княгиня не знали о том, что он творил?

— Даже не догадывались, — кивнул тальден. — Их допросили с помощью одного древнего артефакта. Он доставляет довольно неприятные, болезненные ощущения, но мы должны были быть уверены, что Талврины не покрывали сына. Ни Ариэлла, ни её родители не знали, какое Адельмар чудовище.

Вот тогда-то я и решила, что нам не помешает ользанское. Запить горечь, что с самого появления Ариэллы в Лашфоре стояла у меня в горле, а заодно порадоваться: Адельмар получит по заслугам, но Талвринам, к счастью, ничто не угрожает.

Перетащив к камину бутыль с вином и два кубка, я устроилась под боком у мужа и продолжила свои расспросы, раз уж представилась такая возможность:

— Не пойму, зачем спешить? Я имею в виду суд над Талврином. Не лучше ли провести его в Хрустальном городе, когда закончатся все эти гулянки? Уже после коронации.

— Для князя и его семьи ожидание суда — агония, — возразил Герхильд, наблюдая за тем, как пламя тянется к комочкам теста, и те прямо у нас на глазах становятся румянее и постепенно темнеют. — Нет смысла откладывать неизбежное. Только за то, что хитростью заманил в свой замок ари императора, он заслуживает смертной казни. К сожалению, это не единственное его преступление… — в серых, почти прозрачных глазах мужа отражались всполохи огня.

Тёплые отблески касались его лица: усталого, серьёзного, сурового, не смягчая, наоборот, делая заметнее каждую складочку и мелкие морщинки в уголках глаз, когда он хмурился. Вот как сейчас.

— Будет лучше, лучше для всех, если он умрёт здесь, в Малахитовом Доле, — тихо закончил тальден.

— Со мной сегодня говорила Ариэлла. Просила за брата, — помедлив, я всё-таки призналась.

И заметила, как темнеют глаза мага.

— О чём именно она просила?

— Чтобы убедила тебя отказаться от казни.

— И что ты ответила?