Книга Круги на воде - Сьюзен Виггз

Ласло положил покрывало на землю между Стивеном и Оливером. Он поднял руку, дав знак, чтобы музыка замолчала. Затем произнес на цыганском языке:

– Если этот ребенок плоть от плоти и кровь от крови твоей, тогда провозгласи это.

Стивен опустился коленями на расстеленное покрывало. Взгляд его был прикован к Оливеру.

Юлиана удивлялась, как она могла считать глаза Стивена холодными и бесчувственными. Сейчас они были прекрасны – голубые, словно самая сердцевина пламени, сверкающие любовью и надеждой.

– Ты, Оливер де Лассе, – произнес он, вытащив кинжал и проведя лезвием по ладони, – ты мой сын. Плоть от плоти, кровь от крови моей. – Стивен сжал кулак, и несколько капель крови упали на отбеленную ткань.

Юлиана почувствовала, как напряглись плечи Оливера, затем расслабились, когда Стивен отложил кинжал в сторону и поднял покрывало, держа в каждой руке по уголку.

Оливер стоял, словно солдат, по стойке смирно. Юлиане хотелось подтолкнуть его вперед, но она подавила в себе это желание. Мальчик сам должен был подойти к отцу.

– Пожалуйста, сын, – тихо прошептал Стивен голосом, звенящим от боли.

Цыганские музыканты вновь заиграли. Незнакомая волнующая мелодия бросила Юлиану в дрожь Звуки волынок, труб, гитар и тамбуринов наполнили вечерний воздух. Мелодия была такой же напряженной, как связь между отцом и сыном.

Оливер сделал шаг вперед. Стивен схватил мальчика и прижал к своей груди, плотно завернув его в окрашенное кровью покрывало.

Радостные крики раздались из толпы. Ритм музыки стал ускоряться и превратился в танцевальную мелодию. Стивен подбросил вверх Оливера, затем еще и еще раз и закружил вокруг себя громко смеющегося сына.

Сколько будет жить, Юлиана будет помнить их такими: смеющимися друг другу в лицо, кружащимися вокруг костра. Казалось, весь мир улыбается им.

И хотя Юлиана улыбалась тоже, тревога не покидала ее. Стивен перестал упоминать об аннулировании брака. Но ей было известно, что необходимые бумаги лежали у него на столе, ожидая его решения. А самым худшим было то, что она сама не знала, чего хочет, – остаться здесь жить со Стивеном или искать возможности найти убийц ее семьи в Новгороде.

Родион обхватил Джилли за талию и вывел ее в круг танцевать джигу.

Ласло щелкнул каблуками, поклонился, приглашая Нэнси Харбут. Та покраснела, обмахивая лицо фартуком, и отчаянно замотала головой.

Ласло пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. Но Нэнси схватила его за руку и вернула назад, и они присоединились к танцующим. Те, кто не танцевал, взялись за руки и стали вокруг костра.

Юлиана наблюдала за происходящим через пелену слез. Она испытывала противоречивые чувства: огромную радость, боль и горькую сладость. Она любила всех этих людей, готова была разделить с ними и радость, и боль. И все же она оставалась как бы в стороне, словно незнакомка, наблюдающая за происходящим, потому что давным-давно она поклялась отомстить и должна была исполнить клятву.

Но не сейчас, не сегодня вечером. Сегодняшняя ночь предназначена для любви и исцеления, а не для мести. Взгляд ее встретился со взглядом Стивена, дыхание ее участилось, глаза излучали любовь. Оливер сидел на плечах Стивена и держался за его волосы. Стивен крепко обхватил руками худые ноги сына.

Когда Стивен подчеркнуто церемонно поклонился Юлиане, Оливер весело вскрикнул. И затем они втроем, весело смеясь, присоединились к танцующим. Огонь освещал их радостные лица.

– Ш-ш, – Стивен приложил пальцы к губам, укладывая уснувшего мальчика в постель.

Юлиана коснулась рукой светлых взъерошенных волос, наклонилась и поцеловала Оливера в лоб. Сладкое острое чувство наполнило ее, она не стала поднимать головы, ночные тени скрывали ее эмоции.

Стивен тоже поцеловал мальчика. Когда оба они выпрямились, глаза их встретились.

– Я целовал его только, когда он спал, – прошептал он.

Честность слов мужа тронула Юлиану.

– Я думаю, он всегда это знал, – ответила она, поправляя одеяло. – Но я также думаю, что ты и твой сын незнакомцы, которым нужно узнавать друг друга. День за днем.

Стивен схватил ее руку.

– Мгновение за мгновением, – он поднес руку Юлианы к губам. – Так, как я узнавал тебя, Юлиана.

Я люблю тебя. Стивен не произнес этих слов вслух, но она расслышала их и дала ему ответ, которого он ждал.

– Стивен, да.

Он схватил ее на руки и вышел из комнаты. Юлиана уткнулась мужу в плечо. Стивен переступил через Павло, через фантастические игрушки, забытые Оливером, так как теперь ему разрешалось играть с другими детьми.

Стивен направился прямо в свою спальню. Юлиана чувствовала, как возбуждение наполняет ее. В течение вечера она думала о неизбежности того, что случится ночью. Они будут любить друг друга Понимание этого медленно и тайно наполняло ее, как будто Стивен прошептал ей на ухо о своих намерениях.

Он ей ничего не говорил, но она чувствовала это по его взгляду, по прикосновению руки к ее бедру, по улыбке.

Единственное, чего она не ожидала, так это того, что он понесет ее в свою спальню.

Угли тлели в камине. Нежный оранжевый свет смешивался с лунным светом, льющимся из окна.

Качающиеся тени деревьев танцевали на полу и по стенам. Постель, задрапированная тонкой тканью, казалась окутанной тайной.

Стивен бережно опустил ее на пол. Босые ноги Юлианы коснулись тростникового коврика. Он сжал руками ее лицо.

– Это сумасшествие. Скажи, чтобы я остановился, Юлиана.

– Сказать тебе остановиться? – прошептала она, не уверенная, не снится ли ей это. Одним движением она освободила волосы из-под сетки, и они упали ей до бедер. – Вот, что было бы сумасшествием, мой господин.

Юлиана услышала, как многозначительно усмехнулся Стивен. Затем раздался шуршащий звук, и его камзол упал на пол.

– Вы совсем не помогаете мне, баронесса, – он наклонился, чтобы поцеловать ее. Сначала его губы лишь слегка коснулись ее губ, легко и нежно, как дыхание ветра. Касание его губ заставило Юлиану трепетать, волна возбуждения прошла по соскам, низу живота и между ног.

– Стивен, прошу тебя, – произнесла она, прижимаясь к нему, желая испытать восхитительную боль внутри себя. – О Стивен... Только пусть это будет не как в ту ночь, в поле, когда ты сделал так, что я парила на верху блаженства, а ты не получил удовольствия.

Он снова засмеялся, смех его тоже возбуждал Юлиану. Ведь он так редко смеялся.

– Ну уж нет. Сегодня ночью ты обречена, моя милая.

Поцелуй его стал более глубоким: Юлиана почувствовала теплоту его языка, зовущего и нежного, который снова и снова проникал в нее. Юлиана откинула назад голову, руки ее гладили грудь Стивена через тонкую ткань рубашки. Она глубоко втянула воздух, вдыхая его особенный запах, пьянящий, словно невыдержанное вино.