Книга Двойная осторожность - Дик Фрэнсис

Гарри Гилберт посмотрел на меня со своим обычным непроницаемым выражением и без всякого видимого замешательства сказал, как всегда, немного невнятно:

— Анджело здесь нет. Он поехал в банк, получить деньги по моему чеку. Он собирался на скачки в Лестер.

— Он проиграет! — воскликнул я. — Я не был обязан предупреждать вас, но я вас предупреждаю. Ваши деньги пропадут.

Возможно, он про себя что-то обдумывал, но в холодных глазах не отражалось ничего. В конце концов, должно быть сделав над собой усилие, он сказал:

— Не могли бы вы остановить его?

— Позвоните в банк, чтобы ему не выдавали денег, — сказал я.

Он взглянул на часы рядом с кроватью.

— Поздно.

— Я могу съездить в Лестер, — сказал я. — Попробую его найти.

Он помолчал и ответил:

— Хорошо.

Я коротко кивнул и ушел. По дороге в Лестер я думал, что, даже если мне удалось убедить Гарри — что само по себе не факт, — убедить Анджело невозможно. И все же следовало хотя бы попытаться: по крайней мере, подумал я, напасть на меня посреди людного ипподрома он не посмеет.

В этот холодный осенний день лестерский ипподром оказался не более оживленным, чем выкуренный улей: лишь кучка людей в темных пальто бродила вдоль скаковой дорожки, пряча голову от ледяного ветра. Народу было очень мало, как часто случается на городских ипподромах по рабочим дням, и все обычные приготовления носили небрежный и поверхностный вид ритуала, соблюдаемого без особого рвения.

Тэфф переминался с ноги на ногу у своего ящика из-под пива, дуя в кулак и сожалея вслух, что не поехал сегодня в Бат.

— Хотя, с другой стороны, сегодня ведь Мидлендский Кубок разыгрывается, — говорил он. — Это хорошая скачка. Я думал, это привлечет публику — а вы поглядите, за столом в трактире и то народу больше собирается!

В голосе его звучало разочарование и раздражение.

— Кто у нас сегодня фаворит? — спросил я, улыбаясь.

— Пинк Флауэр.

— А как насчет Террибау?

— Кого-кого?

— Это лошадь, которая участвует в Мидлендском Кубке, — терпеливо пояснил я. Террибау, избранник компьютера, набрал больше всего очков. Он обычно приходил десятым из двенадцати, или седьмым из восьми, или пятнадцатым из двадцати — не то чтобы в самом хвосте, но и далеко не в числе первых.

— А, Террибау... — он заглянул в свой блокнот. — Двадцать, если хотите.

— Двадцать к одному?

— Ну, двадцать пять. Больше двадцати пяти не дам. Согласны?

— А сколько вы возьмете?

— Да сколько хотите! — весело ответил он. — Без ограничений. А что такое сделали с этим Террибау, что вы на него ставите? Порохом зарядили?

Я покачал головой и оглядел ряд замерзших унылых букмекеров. Дело у них явно не шло. Если бы Анджело был среди них, я бы его сразу заметил. Но Анджело не было. Мидлендский Кубок стоял в программе четвертым, до него было еще час. Если Анджело по-прежнему держится за эту несчастную систему, он непременно поставит на Террибау.

— Тэфф, Анджело Гилберт не появлялся? — спросил я.

— Нет. — Он принял ставку у человека с хитрой физиономией в дождевике и выдал ему квитанцию. — Десять на один к трем, Уоки-Токи, — сказал он секретарю.

— Как Лансер? — спросил я. — Что-то его не видно.

— Трет свою шишку и на чем свет ругает грабителей. — Тэфф взял еще десятку у решительной дамы в очках. — Десять на один к восьми, Инженер.

Да, какие-то сопляки обчистили Лансера прямо на пороге собственного дома.

Нет, ты гляди, а! Он ведь тысячи с собой носит. Сдал деньги в конце дня в свою фирму, а потом пришел домой и получил по башке за какие-то паршивые пятьдесят фунтов!

— Он не видел, кто его ограбил?

— Один из ребят Джо Глика говорит, что это была банда подростков.

"Значит, не Анджело, — подумал я. — Ну, разумеется, зачем бы ему...

Но если бы..."

Я задумчиво посмотрел на Тэффа. Он работал на себя и в конце дня все свои деньги приносил домой. Какая жалость, что нельзя поймать Анджело в тот момент, когда он попытается вернуть себе деньги, проигранные на Террибау...

Что нельзя привести полицию, чтобы застать Анджело в тот момент, когда он будет грабить Тэффа, возвращающегося домой... «Это уже фантазии, — подумал я. — Нехорошо».

Время шло, а Анджело, который был так вездесущ, когда я пытался от него скрыться, нигде не было видно. Я походил между букмекеров, порасспрашивал других, кроме Тэффа, но никто из них в тот день Анджело не видел.

Наступило время заезда на Мидлендский Кубок, а он так и не появился. «Ну, — подумал я, — если он все-таки отправился в Бат, я тут только даром время трачу». Но единственная скачка в этот день, для которой была программа в системе Лайэма О'Рорке, — это Мидлендский Кубок; и единственной лошадью, на которую мог поставить Анджело, был Террибау.

Оставалось пять минут до старта, и лошади уже нетерпеливо переминались, готовясь рвануться вперед. Людей в белых перчатках наверху, на вышках, — их обязанностью было сообщать о перемене шансов, — охватил приступ бурной деятельности. У букмекеров не было ни радио, ни телефонов, поэтому им приходилось полагаться на эти примитивные сигналы. Когда они узнавали, что на какую-то лошадь поставлены значительные суммы, они снижали ставки.

Тэфф, глядя на своего человека, отчаянно размахивающего руками, стер цифру «20», стоявшую на его грифельной доске против клички Террибау, и написал «14». Прочие букмекеры в ряду занимались тем же. Потом ставка на Террибау снизилась еще раз, до двенадцати.

— В чем дело? — настойчиво спросил я у Тэффа.

Он рассеянно взглянул в мою сторону.

— Кто-то в дешевых рядах поставил на Террибау кучу денег.

— Ч-черт! — с горечью выдохнул я. Я искал Анджело там, где он сшивался обычно, и даже не подумал заглянуть в неудобный дальний угол, где была низкая плата за вход, скачки было видно плохо, и надежды нескольких торчащих там букмекеров были столь малы, что вряд ли стоило ради этого весь день мерзнуть на ветру. И даже если бы я подумал, что Анджело может быть там, вряд ли бы я пошел туда — побоялся бы проворонить его в паддоке.

«Черт побери! — яростно думал я. — Черт побери этого Анджело, ныне, присно и во веки веков!»

— Вы что-то знали про этого Террибау! — обвиняюще сказал Тэфф.

— Я на него не ставил, — ответил я. — Да, это верно. Не ставили.

Так в чем же дело?

— Анджело Гилберт, — ответил я. — Он сделал ставку там, где его не знают, потому что вы бы ему много не дали.

— Что, правда? — Тэфф расхохотался, стер с доски цифру «12», стоявшую против клички Террибау, и снова написал «20». К нему бросилась кучка игроков, и он с радостью принял у них деньги.