Книга Тайная история мира - Джонатан Блэк

Поскольку мы обсуждаем вторжение варваров с востока, возможно, здесь будет уместно сделать паузу, чтобы рассмотреть понятие шаманизма. Слово «шаман» происходит от тунгусско-монгольского существительного, означающего «тот, кто знает».

Со времен нашествий варваров и до сих пор шаманы используют различные приемы — Мирча Элиаде называл их «архаичные методики экстаза», — чтобы с их помощью ввести себя в состояние транса: ритмичный барабанный бой и танец, гипервентиляция легких, членовредительство, выключение органов чувств, обезвоживание, лишение сна, а также воздействующие на психику растения, такие как аяхуаска, кактус пейот, спорынья. Недавние исследования профессора биологии Калифорнийского государственного университета Уильяма Эмбодена говорят о том, что для введения в состояние экстатического транса наркотические средства использовались и в центрах мистерий — например, кикеон в Элевсине и голубая водяная лилия, употребляемая вместе с опиумом и корнем мандрагоры в Древнем Египте.

Ученым недавно удалось выделить в человеческом мозге энзим, который вызывает эти состояния транса. Как показывают исследования, у двух процентов людей уровень диметилтриптамина в головном мозге может естественным путем подниматься достаточно высоко, чтобы вызывать спонтанные и нежелательные состояния транса. Судя по всему, мы имеем повышенный уровень содержания этого энзима до достижения юношеского возраста, когда происходит процесс кристаллизации, затрудняющий функционирование шишковидной железы. Всем остальным для достижения транса необходимо использовать эти древние методики или сходные с ними.

Кроме того, как заметили антропологи, описания шаманского опыта, полученные от представителей различных культур, свидетельствуют о том, что все шаманы проходят через одинаковые стадии восприятия.

Первая стадия — отключение от мира чувств и ощущение путешествия через темноту. Часто шаманы испытывают при этом такую сильную боль, словно их тело разрывается на части.

Вторая стадия — море света, часто с перемещающейся сетью геометрических узоров — так называемая матрица.

Третья стадия — узоры образуют фигуры, как правило змей или полулюдей-полуживотных, часто с изменчивыми полупрозрачными телами.

И последняя стадия — когда транс ослабевает, шаман ощущает в себе прилив сверхъестественных сил, среди которых способность исцелять, получать информацию о врагах, оказывать прямое воздействие на животных, а также дар пророчества.

Все это хорошо согласуется с описаниями обрядов посвящения в школах мистерий, которые мы рассматривали. Грег Якобс из Гарвардской медицинской школы говорит, что, используя шаманские техники, мы можем вводить себя в мощные первобытные состояния сознания.

Но с точки зрения современных посвященных пример шаманизма может быть полезным только до тех пор, пока мы пытаемся лучше понять школы мистерий и тайные общества. Многие картины, созданные представителями шаманских культур под влиянием пережитых ими состояний экстатического транса, поразительно красивы, но они не дают величественной и всеобъемлющей панорамы духовных миров, которую можно увидеть, например, на потолках храмов в Эдфу или на острове Филе. Более того, по-видимому, шаманы имеют дело с существами низших уровней, а не с величественными богами, с которыми общаются храмовые жрецы.

Итак, по мнению современных посвященных учителей любой шаманизм, будь то обряды древних гуннских или монгольских орд, или ритуалы, которые сегодня практикуют сангома в Южной Африке, представляет собой выродившуюся форму некогда могущественного изначального видения.

Мы снова видим, что в тайной истории все перевернуто с ног на голову и вывернуто наизнанку. Согласно общепринятой истории, религии ранних стадий развития человеческого общества характеризовались анимизмом и тотемизмом, после чего эволюционировали в сложные космологии великих древних цивилизаций. В тайной истории изначальное человеческое видение было сложным, утонченным и могущественным, и лишь позднее оно выродилось в анимизм, тотемизм и шаманизм.

Соплеменники Аттилы практиковали шаманизм, открывавший им доступ в духовные миры, чему могли бы позавидовать многие церковники, но это был возврат к примитивизму. Такая практика шла вразрез с импульсом эволюции человеческого сознания, который был задан Пифагором и Платоном, а затем откорректирован Иисусом Христом и святым Павлом. Эта эволюция имела перед собой прекрасную цель — чтобы все люди обрели способность получать радость от своей личной интеллектуальной силы, а также могли по своему желанию свободно, быстро и с любовью перемещаться не только в материальном мире, но и через духовные миры.

Употребление наркотических средств, разумеется, составляет значительную часть современной практики шаманизма, но большинство современных посвященных учителей запрещают использовать такие средства для достижения духовных миров. Учителя говорят о том, что опыт общения с духовными мирами необходимо приобретать, когда разум и все основные умственные способности находятся в незамутненном или, еще лучше, просветленном состоянии. С другой стороны, входить в духовные миры под воздействием наркотиков — значит действовать без должной подготовки, а это может привести к открытию портала в демоническое измерение, который потом нельзя будет закрыть.

В 453 году, когда Аттила готовился отпраздновать свадьбу с гладкокожей девицей знатного рода (у него уже было несколько сотен жен), он был мужчиной во цвете лет, полным жизненных сил, готовым лицезреть крушение

Римской империи. Все шло к тому, что нежный росток новой стадии человеческого сознания погибнет в зародыше.

Но однажды наутро Аттилу нашли мертвым. Он задохнулся от сильного носового кровотечения.

«Верую, ибо абсурдно». Эта знаменитая фраза первого латиноязычного отца церкви Тертуллиана оказала влияние на многих мыслителей конца XIX и первой половины XX века.

Мы можем представить, какой абсурдной могла казаться жизнь гражданину Римской империи в дни ее заката. Он жил в разочаровавшемся мире, где великие духовные истины, служившие основой для цивилизаций Древнего мира, оказались поставленными под сомнение. Они больше не соответствовали его личному опыту. Пан давно был мертв, а оракулы погрузились в молчание. Боги казались не более чем пустыми, абстрактными концепциями, в то время как настоящие живые идеи обитали в царстве науки и технологии, в теории атомов Лукреция, в удивительных инженерных проектах — акведуках, дренажных системах и тысячемильных дорогах — которые осуществлялись повсюду. Духовные истины были вытеснены грубыми политическими и экономическими реалиями.

И все же если бы римский гражданин захотел прислушаться к внутреннему голосу своей души, он бы заметил, что механический скрежет жерновов необходимости, этот новый путь мирового бытия, ввел в оборот нечто близкое к своей противоположности, нечто такое, что в другом месте называли «безымянным путем». Если бы наш гражданин не стал затыкать свой внутренний голос, то он смог бы почерпнуть суждения, проистекающие из глубинных потоков разума.

В этой критической точке мы переходим от эпохи школ мистерий к эпохе тайных обществ, от политической элиты, направлявшей курс истории, к скрытой от глаз подрывной деятельности, подтачивавшей основы правящих режимов. Духовной жизнью посвященных завладело новое настроение, которое можно подметить в жизни Франциска Ассизского, в монологах шекспировских шутов и безудержном юморе Рабле, в «Путешествиях Гулливера» и «Алисе в Стране чудес».