Книга Древний Восток и Азия - Владимир Миронов

Н. Чернецов. Вид на Иерусалим. 1863 г.

Полнее и глубже понять философию еврейского народа (всех его умонастроений и граней) дают возможность и «Иудейские древности», несколько уступающие в известности «Иудейской войне». Правда, некоторые авторитеты (вроде Эвальда) считают, что сие сочинение мало что дает для понимания древней истории Израиля, поскольку автор ставил главной задачей «оградить свой древний народ от наветов современников». Но по части увлекательности и живости оно не уступает «Иудейской войне», а с точки зрения понимания религиозных аспектов и нравов, может быть, даже в чем-то ее и превосходит. Автор очерка о жизни Иосифа Флавия писал: «Насколько важно сочинение Флавия «Иудейские древности», видно, между прочим, из того, что христианство первых веков усердно изучало его и черпало из него. Оно, можно сказать, сохранило нам эту замечательную книгу, не имевшую при жизни автора того шумного успеха, который выпал на долю популярно обработанной «Иудейской войны». Блаженный Иероним называет автора даже «греческим Ливием». В Средние века его усердно читали и изучали. «Древности» – серьезнейший и почти единственный полностью сохранившийся источник, знакомящий нас с эпохой возникновения христианства, и огромная порожденная им литература служит наилучшим подтверждением этого».

По этой причине «Иудейская война» Иосифа Флавия – одна из первых книг, что была переведена в Древней Руси. Дату перевода одни специалисты (Н. А. Мещерский) датируют XI в., другие (В. М. Истрин) – XII в., называя в качестве места перевода юг России, близ Черного моря и Хазарской земли, или юго-запад Руси. Говорят и о других переводах «Истории Иудейской войны», сохранившихся более чем в 30 русских списках XV–XVIII вв. Все это, так или иначе, указывает на широкую популярность данного автора среди русской интеллигенции. Так, речь Даниила Галицкого перед воинами по форме напоминает речь императора римлян Тита, которую тот произнес накануне штурма иерусалимских стен. Любопытно, что составитель Галицкой летописи даже цитирует фразу, с которой начинался перевод Флавия.

Надобно подчеркнуть, что «История» Иосифа Флавия и перевод «Иосиппона» оставались одними из любимейших и наиболее распространенных книг в русском обществе вплоть до XVIII в. Как пишет Мещерский, из них у нас делали обширные выписки, их цитировали летописцы и составители хронографов, они целиком входили в тематические сборники и в компилятивные всемирно-исторические своды. Особенно широко переводы книги Флавия распространились на русском Севере в XV в., что, видимо, можно объяснить близостью исторических ситуаций, с которой столкнулись два субъекта: свободный Иерусалим перед лицом вторжения римлян и вольный Новгород, ожидавший прихода войск царя Ивана III.

В истории евреев есть немало отважных героев, которые достойны самых лестных слов… Особенно это касается великого и трагического периода Иудейской войны 66–67 гг. н. э. Хотя она и носила черты религиозного протеста, на деле же являлась национальным восстанием евреев против Рима. Флавий пишет и об этом, хотя безусловно опускает и затушевывает классовые корни недовольства беднейших евреев как римской, так и своей собственной аристократией, жрецами и ростовщиками. У евреев было немало причин для восстания, как и у русских сегодня. Иные из назначаемых Римом властителей Иудеи (или, как их называли, прокураторы) были «бандитами с большой дороги». А так как императору Нерону были нужны деньги (а они нужны всегда и всем), тот прислал в Палестину прокуратора Флора, о котором даже лояльный Флавий сказал, что тот вел себя так, «как будто его прислали в качестве палача для казни осужденных». Таковы иные наши губернаторы. Вдобавок Флор не только замучил евреев непомерными поборами и взятками, но покусился на казну иудеев, спровоцировав в начале 66 г. н. э. столкновения между эллинизованным и иудейским населением Цезареи. Прокуратор устроил резню в Иерусалиме, в ходе которой погибло 3600 человек. Не довольствуясь этим, он приговорил к смертной казни и распятию на крестах немало местных жителей, среди которых были лица, имевшие римское гражданство и принадлежавшие к всадникам. Элита поддерживала все наглые и преступные деяния Рима. Бедный люд Палестины подвергся разбою и грабежу со стороны римлян, собственных аристократов и жрецов. Тогда он и решился на вооруженную борьбу. Ядром восстания стали зелоты («ревнители»), или последователи Иуды Галилеянина. Они выступали за свержение власти Рима и создание республики. Зелоты дерзко истребили ряд предателей: Анана и всех сторонников сговора с Римом. Тела первосвященников Анана, Иошуа были брошены на съедение собакам и зверям. Флавий говорил, что восставшие перебили 12 000 человек «благородного происхождения», видимо, намеренно преувеличив размеры террора.

Римский легионер

Несмотря на героическую борьбу повстанцев (победа над Цестием Галлом, когда иудеи уничтожили 5300 пеших солдат и 380 конников Рима), силы сторон были неравными. Рим обрушился всей своей огромной мощью на мятежников. Что могли противопоставить иудеи 60-тысячному войску Тита, состоявшему из закаленных в боях римских легионов и их сирийских союзников? По утверждению Флавия, якобы в Иерусалиме сосредоточилось при осаде около миллиона человек – большинство населения Иудеи (это явно преувеличение, ибо в городе было, вероятно, около 250 тысяч). Оборону держали 24 тысячи человек. Город был обнесен тройной линией стен, над которыми возвышались четырех-угольные башни. Внутри города имелись цитадели: дворец Антония и храм Соломона. Евреи оборонялись мужественно. Во время вылазок им даже удалось сжечь одну из осадных башен и ранить Тита. На пятнадцатый день осады римлянам удалось пробить проломы в первой стене и овладеть ею. Однако быстро захватить дворец Антония с помощью стенобитных машин не удавалось. Тогда римский император Тит предложил защитникам Иерусалима капитулировать (через Иосифа Флавия, что находился в его лагере), но иудеи решили защищаться и стоять до конца. Только случай помог римлянам захватить дворец Антония. Это случилось в ходе долгой осады, когда Иерусалим был отрезан десятикилометровой линией валов от внешнего мира и в городе уже начался голод. Когда римлянам все же удалось разобрать дворец Антония по кускам, открыть дорогу к храму, поджечь его, а затем и пробить стены Сиона, последние защитники не сдались – все они ушли в подземелье. Предводители были пленены, а весь город разрушен.

Осадные орудия римлян

Судьба осажденного Иерусалима и его народа трагична… В Иерусалиме во время осады скопилось огромное количество денег, но на них ничего нельзя было купить. Некоторые из тех, кто покидал город и пытался спастись, проглатывали все свое золото, дабы не быть ограбленными. Когда осаждавшие их римляне обнаружили эту уловку, они хладнокровно вспарывали животы беглецам и вытаскивали сокровища, которыми были заполнены кишки евреев. Только за одну ночь подобным образом было убито 2000 человек. Однако дадим слово самому Иосифу Флавию, который рисует страшную картину страданий осажденных в Иерусалиме евреев… «Закрыв выходы из города, римляне лишили евреев всякой надежды на спасение, и голод, становившийся с каждым днем все сильнее, пожирал народ целыми семьями и родами. Крыши домов были усеяны обессилевшими женщинами и младенцами, а улицы – трупами стариков. Мальчики и юноши, совершенно распухшие, блуждали по площадям словно призраки и падали там, где силы покидали их. Некоторые ослабели настолько, что не имели сил похоронить умерших близких, те же, кто еще держался, отступали из-за множества трупов и ввиду неопределенности собственной судьбы. Ведь многим уже случилось испускать дух на телах тех, кого они предавали погребению, и многие приходили к могилам еще до того, как наступал их смертный час. Бедствие не сопровождалось ни плачем, ни стенаниями, голод подавил все чувства». Флавий продолжает: «Оскалившись, с сухими глазами взирали те, чья смерть медлила наступить, на всех, обретавших покой прежде них. Мертвая тишина объяла город, и с ней – преисполненная смертью ночь. Но ужаснее всего были разбойники. Словно грабители могил, они врывались в дома и обирали трупы, а затем, сорвав с мертвецов их облачения, со смехом удалялись. Были такие, что испытывали на трупах остроту своих мечей или для проверки оружия пронзали насквозь тех из лежащих, в ком еще теплилась жизнь; зато тех, кто умолял поднять руку и прикончить их мечом, они с презрением оставляли умирать голодной смертью. Испуская дух, каждый устремлял взор в сторону Храма, где он оставлял мятежников живыми. Последние на первых порах приказывали хоронить умерших на общественный счет, так как запах трупов был невыносим, однако позднее, когда это стало уже невозможным, просто сбрасывали их со стен в ущелья. Когда Тит, объезжая позиции, увидел эти наполненные трупами ущелья и потоки гноя, истекавшие из-под разлагавшихся тел, он издал стон и, воздев руки к небу, призвал Бога в свидетели того, что все это не дело его рук. Таково было положение в городе». Римляне запретили хоронить тела погибших инсургентов. Понятно, что силы сражавшихся были неравны. По мнению историков, за время осады Иерусалима или вскоре после нее (70 г. н. э.), римляне убили 1 197 000 евреев. Тацит называет более «скромную» цифру – до 600 000 человек. Эта цифра тоже велика, но вернее бы назвать 140–150 тысяч погибших в битве за Иерусалим. Вспомним и подвиг защитников Масады (крепости, что у Мертвого моря). После ухода основных войск Тита они отбивали натиск римлян 3 года, а затем в 73 г. н. э. по призыву вождя (Элеазара бен-Яира) тысяча воинов заколола жен, детей и самих себя. Ныне это славное имя носит секретная служба Израиля.