Книга Океан. Белые крылья надежды - Филип Жисе

– Завтра. Мы должны отправиться завтра. Вы сможете меня отвезти в Йемен завтра?

– Al-Yaman, – рассмеялся сомалиец, снова показал на себя, на бот, на горизонт, после чего сложил пальцы, ткнул в грудь Леопольдо, затем в свою грудь и сказал:

– Dollar.

Леопольдо охватило веселье, когда он услышал из уст сомалийца это слово. Надо же, из сотен тысяч английских слов сомалиец знал лишь одно слово, и это слово было названием американской валюты. Как оказалось, даже в этой дыре знали о той силе и власти, которыми наделяет своего обладателя американский доллар. Между тем Надим опустился на колени и принялся водить пальцем по песку. Закончив, сомалиец поднялся на ноги, указал на песок, затем на бот, горизонт и произнес уже знакомое Леопольдо: "Al-Yaman". При этом всю последовательность движений он проделал с улыбкой, которой мог позавидовать любой воспитанник Голливуда.

Леопольдо посмотрел на песок. В каракулях Надима узнал цифры – 1000000. У Леопольдо отвисла челюсть, а глаза распахнулись, как ставни на окнах навстречу утреннему солнцу.

– Миллион долларов?! – недоверие послышалось в его голосе, когда он озвучил сумму, которую сомалиец хотел получить за то, чтобы переправить Леопольдо через Аденский залив. – Ты с ума сошел?! Где я тебе найду миллион долларов?!

Сомалиец же скалился и повторял раз за разом: "Al-Yaman".

– Это очень много, – сказал Леопольдо. – У меня нет такой суммы, а если бы и была, я тебе все равно ее не дал бы. Давай сделаем так, – с этими словами Леопольдо махнул ногой и стер половину нулей. – 1000 долларов. Я могу тебе дать тысячу долларов. Не больше. Согласен?

Сомалиец вытер рукой сухие губы, облизался как кот, объевшийся сметаны, и мотнул головой.

– Al-Yaman. Al-Yaman. Dollar. Dollar, – и снова поток непонятной речи, но вполне понятные жесты, уже не раз виденные Леопольдо.

Сомалиец умолк в тот самый миг, когда склонился над песком, чтобы вывести новые каракули. Когда разогнулся, Леопольдо различил на песке цифры -100000.

– Это все равно много, – сказал он. – У меня нет таких денег. Леопольдо провел ногой по песку и удалил парочку нулей.

– Тысяча долларов, Надим.

Сомалиец покачал головой, указал на себя, на Леопольдо, на бот, на горизонт.

– Al-Yaman, – в который раз услышал Леопольдо, после чего смотрел, как Надим выводит на песке новые цифры. На этот раз – 10000.

Сомалиец, довольный и улыбающийся, протянул Леопольдо руку. На миг Леопольдо показалось, что так сомалиец просит деньги, но потом решил, что тот просто предлагает пожать ему руку, тем самым согласившись на его условия. Как бы говорил: "Давай сойдемся на этом". Если бы Леопольдо и хотел, то не мог, так как в кармане у него было всего лишь пять тысяч долларов, поэтому он не спешил пожимать Надиму руку. Наоборот, чиркнул ногой по песку.

– Тысяча долларов, – теперь Леопольдо протягивал руку сомалийцу.

Тот посмотрел на песок, на протянутую руку, нахмурил широкий лоб, вздернул острый нос и закричал, махая руками с такой силой, что на Леопольдо обрушилась волна прохладного воздуха. Махал же руками так долго, что Леопольдо почувствовал укол совести: Надим хотел миллион долларов, а он его унизил жалкой тысячей. Леопольдо хотел уже накинуть тысячу, но сомалиец перестал оглашать воздух недовольными криками, последний раз взмахнул руками, нахмурился и с видом крайней неудовлетворенности протянул Леопольдо руку. Леопольдо поспешил пожать протянутую руку, дабы Надим, не дай бог, не успел передумать. В тот же миг Надим снова был весел и улыбчив.

Минуту-другую они смотрели друг на другу, довольные заключенной сделкой, пока сомалиец не вытянул вперед руку, указав на солнце. Сделал движение рукой вниз, затем сложил ладони и поднес их к щеке, закрыл глаза и засопел, имитируя спящего человека, после чего вновь устремил руку к горизонту, поднял ее к солнцу, висевшему над горизонтом, и топнул ногой.

– Завтра утром встречаемся на этом же месте, – догадался Леопольдо и на всякий случай повторил за Надимом все движения. – Я согласен.

Сомалиец кивнул и протянул Леопольдо руку. Тот пожал ее, но Надим мотнул головой и снова протянул руку.

– Что ты хочешь? – не понял Леопольдо. – Я уже пожал тебе руку. Мы обо всем договорились.

– Al-Yaman. Dollar. Dollar, – заулыбался Надим.

– Вот оно что. Хочешь денег? Завтра утром расчитаемся, – Леопольдо повторил все те движения, которыми они с сомалийцем обменялись, договариваясь об утренней встрече, добавив жест – он достает из кармана деньги и передает их Надиму.

Сомалиец его понял, замотал головой, не соглашаясь. Улыбка слетела с лица. Воздух снова огласился недовольными криками. Леопольдо ничего не оставалось, как достать из кармана портмоне, отсчитать тысячу долларов и отдать их Надиму. Сомалиец едва увидел деньги, расплылся в улыбке. Глаза вспыхнули, точно золото на солнце. С неким сожалением взглянул на портмоне Леопольдо, но когда получил деньги, напрочь забыл о нем, осмотрелся, не видит ли кто, и сунул купюры за пазуху, после чего похлопал Леопольдо по плечу, приложил ладони к щеке, указал на солнце и топнул ногой.

Леопольдо кивнул, мол: "Помню". Тогда Надим развернулся, пробежался взглядом по безлюдному пляжу, прижал руку к животу и поспешил прочь. Спустя мгновение он скрылся за ближайшим домом.

Леопольдо же улыбнулся, издал вздох облегчения и зевнул, ощущая разом нахлынувшие усталость и сонливость. Довольный сделкой и предвкушая скорое прощание с Африкой, он отправился на поиски ночлега.

Ночь Леопольдо провел в одном из пустующих домов тут же, рядом с пляжем. Часто просыпался, боясь проспать встречу. Когда же край солнца показался над горизонтом, он покинул свое временное пристанище и отправился на пляж. Желудок страдал от голода, как и горло от жажды. Последний раз он ел и пил два дня назад, еще тогда, когда находился в селении Рахима. Но он терпел, пока мог терпеть. Решил, что попросит еды и питья у своего нового друга перед отплытием. Да и другого выхода у него не было, разве что пойти по домам с протянутой рукой. Будь здесь магазины, он бы что-нибудь уже купил. Как-никак, а американскую валюту, как оказалось, знают везде. Но магазинов не видел. Возможно, что находился на окраине городка, где даже крысы избегали жить. Во всяком случае, ни одной из этих вечно голодных тварей он не видел.

На условленное место он пришел заранее. Солнце только наполовину выскользнуло из-за горизонта. Обрадовался, когда увидел бот – все на том же месте, тот тихо покачивался на волнах, поскрипывая снастями.

Леопольдо сидел на берегу, смотрел на суденышко и прикидывал, за сколько часов он пересечет Аденский залив. Надеялся, что следующую ночь он проведет уже в Йемене. Надолго задерживаться там не собирался. Первым делом приведет себя в божеский внешний вид – побреется, вымоется, сменит одежду. В той, что была на нем, он походил на вшивого бродягу. Здесь это не имело значения, так как все те, кого он встречал в этом заброшенном уголке Земли, выглядели немногим лучше его самого. А вот когда он попадет на Восток… О, этот Восток, прославленный еще сказками “Тысячи и одной ночи”! О, этот изумительный мир, где красавицы прячут лица от незнакомцев! Где джины исполняют самые заветные желания, а среди песков текут золотые реки! Все это Восток – очаровательный и колоритный, таинственнный и неповторимый. По крайней мере, таким он был когда-то, но Леопольдо смотрел телевизор, поэтому знал, что за прошедшие тысячи лет изменилось немногое: шейхи пересели с верблюдов на ролс-ройсы; древние, отстроенные не иначе как самими джинами дворцы уступили место небоскребам, да таким высоким, что своими шпилями они, казалось, способны достать до звезд; а многие красавицы, следуя моде, уже не скрывают свои прелестные личики, чем покорили не только местных принцев, но и заморских гостей. Все это был Восток. Внешность его с тех далеких времен изменилась, но суть осталась прежней, заключенной в трех словах: тайна, роскошь и красота…